– Превосходно. Ты даже не сказала мне, что выходишь замуж.
– Джоэл настоял, чтобы мы поженились сразу же. Кажется, он думает, что таким образом сможет меня лучше контролировать.
В трубке раздался неразборчивый шум голосов, и потом Таня сказала:
– Да-да, Джоэл, ты мой повелитель, успокойся.
– Где ты сейчас?
– В отеле «Карлтон». Здесь все очень шикарно. Ты знаешь, что именно в этой гостинице останавливаются кинозвезды во время фестиваля?
– У тебя такой счастливый голос.
– Я на седьмом небе. Но Джоэл еще счастливей, чем я. Ничего удивительного. Ведь ему досталась я, а мне – лишь раздражительный, пожилой докторишка. – Таня хихикнула. – Ну, прощаюсь. По-моему, на меня сейчас будет совершено нападение. Еще позвоню.
Она явно имела в виду, что позвонит, когда появится Мариц. Таким образом, лишь эта последняя, небрежно брошенная фраза была ключевой. Вся остальная болтовня предназначалась для Джоэла.
И тем не менее голос у нее счастливый, печально подумала Нелл. Такое ощущение, что даже нависшая над Таней угроза не способна омрачить ее блаженство. Ничего не скажешь, Таня умеет наслаждаться жизнью.
Как и Николас.
За три недели, проведенные в Париже, он ни разу с ней не связался. Приезду Тани он, очевидно, важности не придал.
Все идет нормально, жаловаться не на что.
Они выжидают.
До праздника остается девять дней.
* * *
– Может, мне надеть к ужину одно из моих новых платьев? – спросила Таня у Джоэла, повесив трубку. – Думаю, розовое. Я буду в нем такая шикарная. Все официанты решат, что я кинозвезда.
– Как хочешь. – Джоэл смотрел, как она разгуливает по просторной комнате, распахивая окна. – Как там Нелл?
– Забыла спросить. Мне так нравится мое розовое платье! Мне так нравится этот отель! – Она вдохнула свежий воздух полной грудью. – Мне так нравится море! – Она оглянулась через плечо. – И мне нравишься ты, Джоэл Либер.
– Отлично. Я в твоем списке последний. – Они вышли на балкон, и он обнял ее за плечи. – По крайней мере, могла бы поставить меня перед розовым платьем.
– Должен же у тебя быть какой-то стимул. – Она прижалась к нему. – Не хочу лишать тебя цели в жизни.
– У меня есть цель в жизни. – Он зарылся лицом в ее волосы. – Чтобы тебя не убили.
Таня откинула голову назад. Он ее любит. Какое счастье! Но вмешивать его в эту историю нельзя. Как бы этого добиться?
– Не стоит об этом говорить. – Она чмокнула его в щеку. – Думаю, Марну не появится. А твое дело – любить меня так страстно, чтобы я в следующий раз сказала, что ты мне нравишься больше, чем розовое платье.
27 декабря
-Ладно, Танек, я разрешаю вам приехать на праздник, – сказал Гардо. – Естественно, с мечом.
– Привезу.
– Вот и хорошо. Вас не пустят на порог, пока вы не предъявите меч.
– У вас что, охрана всех гостей на предмет оружия проверяет? Прямо как в ковбойском фильме.
– Проверят только вас.
– Нет уж, меч я вам покажу, но при посторонних.
– Неужели вы думаете, что я буду разглядывать краденый меч в присутствии четырехсот гостей?
– Скажите им, что это копия. Никому и в голову не придет, что меч настоящий. Ведь у вас такая безупречная репутация.
– А если я просто возьму и отберу у вас меч?
– Как? В присутствии премьер-министра и прочих почетных гостей, на которых вы так хотите произвести благоприятное впечатление? Мне достаточно будет просто публично рассказать присутствующим, кем вы на самом деле являетесь. Гардо помолчал.
– Ничего у вас не выйдет. Вы слишком обнаглели, и за это будете наказаны. Я решил, что и вас постигнет та же участь, что вашего дружка О'Мэлли. Надеюсь, вы не забыли, как он корчился?
Нет, Танек этого не забыл.
– Итак, скоро увидимся, – сказал он. – В одиннадцать часов.
Он повесил трубку и обернулся к Джейми:
– Дело сделано.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Я тоже надеюсь на это…
* * *
Гардо сидел, задумчиво глядя на телефонный аппарат. Волноваться вроде бы было не с чего – все козыри у него на руках.
Но Танек – человек одержимый. Если и не сможет уничтожить Гардо, то, во всяком случае, постарается ему навредить. Чего стоит хотя бы угроза устроить сцену в присутствии важных гостей? В Бельвине Гардо изо всех сил пытался создать видимость респектабельности и солидности. Если произойдет публичный скандал, репутации владельца замка будет нанесен непоправимый урон.
Ерунда, ничего этого не будет. Танека согласно плану должны сцапать по-тихому. Он и пикнуть не успеет. В крайнем случае, всегда можно будет отшутиться, сказать, что этот крикун пьян или сошел с ума.
Но Танек весьма опасен. А картелем заправляют настоящие параноики. Если огласки избежать не удастся, с Медельином будут проблемы. Гардо – надводная часть айсберга. Он должен быть безупречен.
Значит, нужно принять дополнительные меры предосторожности. Танек не сумеет нанести удар по его репутации.
Гардо снял трубку и быстро набрал номер.
28 декабря
-Правда, очаровательный шарфик? – спросила Таня у Джоэла.
В витрине маленького бутика был выставлен шелковый шарф с древнеегипетским рисунком.
– Обожаю все египетское! Элегантность, лишенная временных границ.
– Зато наш заказ на столик в ресторане временные границы имеет, – улыбнулся Джоэл. – Остается пять минут, и время заказа кончится. Ты торчишь у каждой витрины, но при этом не разрешаешь ничего тебе покупать.
– Я не собственница. С меня вполне достаточно полюбоваться красивой вещью. – Таня взяла его под руку. – В Древнем Египте ты бы тоже преуспел. Они хорошо разбирались в хирургии.
– Предпочитаю современные инструменты и препараты.
– Да, без хорошей анестезии делать операцию на мозге довольно трудно, но с другой стороны…
Джоэл вопросительно посмотрел на нее.
– Что «с другой стороны»?
Таня улыбнулась:
– С другой стороны, я, пожалуй, согласилась бы принять от тебя в подарок тот шарфик. Вернись и купи его, ладно? А я загляну вон в тот магазин, посмотрю на сумочки.
Джоэл обреченно развел руками:
– Значит, на ужин мы опоздали.
– Ничего, успеем. Я больше не взгляну ни на одну витрину. Обещаю.
– Так я тебе и поверил.
Джоэл отправился покупать шарф, а Таня тут же посерьезнела.
Мариц здесь, близко, он следит за ней.
Об этом Таню предупреждал инстинкт. Впредь она будет ему доверяться, чтобы не повторить ошибки.
Таня как бы ненароком оглянулась через плечо.
Марица она, разумеется, не увидела – тот слишком хитер.
