— Ничего, — говорю я ей. — Просто рад, что ты моя.
Она смотрит вниз на свой палец, где недавно была подкрашена татуировка с моим инициалом. Через неделю после того, как мы наконец положили конец кошмару, мы вдвоем пошли в тату-салон и сели друг напротив друга, ни на секунду не отводя взгляда, пока подтверждали нашу любовь друг к другу жужжанием тату-пистолета.
— Никогда не наступит дня, когда я не буду любить тебя, — обещает она.
И я знаю, что она никогда не имела в виду ничего другого.
Я заезжаю на парковку нашего особого пляжа, того самого, который был отобран у нас в ночь, когда Монти и Райли похоронили здесь Лейкин заживо. Дыхание Лейкин прерывается, и она смотрит на меня со страхом в глазах, но я ставлю грузовик на стоянку и поворачиваюсь всем телом к ней лицом.
— Если ты хочешь уйти, мы можем это сделать, — говорю я ей. — Но если ты думаешь, что это то, через что ты сможешь пройти, я бы действительно хотел выбраться из грузовика.
Она делает глубокий вдох и смотрит на меня в ответ. — Они ушли.
— Они ушли, — подтверждаю я.
Это то, что ей нужно было делать в последнее время, особенно когда кошмары, вызванные травмой, подкрадываются к ней по ночам. Но она такая чертовски сильная, и все, что я могу сделать, это благоговеть перед ней, когда она кладет руку на ручку и открывает дверь.
Я выпрыгиваю и обхожу грузовик, беря ее руку в свою. Мы медленно идем по пляжу, пока я не останавливаюсь и не поворачиваюсь к ней. Ее глаза слегка прищуриваются, когда она смотрит на меня.
— Что мы здесь делаем, Эйч? — спрашивает она.
Моя голова поворачивается, когда я оглядываюсь вокруг, на удивление чувствуя себя немного нервозно. — Это место было таким особенным для нас, и это была лишь одна из многих вещей, которые у нас украли. Но я планирую это изменить. Они не смогут забрать это место или невероятные воспоминания, которые у нас здесь остались. Итак, я беру свои слова обратно.
Я опускаюсь на одно колено и вытаскиваю кольцо из кармана. То самое, которое она оставила на острове рядом со словами «Мне так жаль» перед отъездом. У нее перехватывает дыхание, когда она сразу же узнает его.
— Сегодня два года назад я женился на тебе посреди нашей гостиной в присутствии нашей семьи и самых близких друзей, — говорю я со всей любовью, которую я чувствую к ней, изливающейся в моих словах. — Сейчас я прошу тебя выйти за меня замуж на глазах у всех, кого мы знаем и любим, здесь, на нашем особом пляже.
Улыбка Лейкин растягивается от уха до уха, когда она усмехается. — Ты такой пещерный человек, что должен жениться на мне дважды, да?
Я издаю смешок, когда встаю, хватая ее сзади за шею. — Ты знаешь это, детка.
Когда я втягиваю ее, она охотно соглашается, и мы вдвоем встречаемся посередине. Я нежно прижимаюсь своими губами к ее. Это медленный и сладкий поцелуй, который говорит ей обо всем, что она для меня значит.
— Итак, это «Да»? — спрашиваю я, когда мы прерываемся, что глотнуть воздуха.
— Конечно, это «Да», — отвечает она. — Но у меня есть одно условие.
Условие? Мы буквально уже женаты. Вряд ли сейчас время для условий, но я ее развлеку. — Что такое?
— Это должно произойти поскорее, потому что я хочу, чтобы твоя мама была там.
Вот так просто, ее слова согревают меня изнутри. Предоставь ей всегда думать обо мне. Чего я хочу. То, что мне нужно. Я всегда первое, о чем она думает, и это проявляется во всем, что она делает.
— Каждый раз, когда я думаю, что не смогу любить тебя больше, чем уже люблю…
Она немного оживляется и обвивает руками мою шею, снова сближая наши губы.
Передо мной горит огонь, напоминая мне о дне, когда мы победили. После чего-то столь ужасного некоторые люди будут пытаться избегать всего, что может вызвать воспоминания о том, через что они прошли. Но не мы. Мы сильнее этого. Позволить им забрать это у нас означало бы только позволить им победить, а нам четверым? Мы слишком склонны к соперничеству, чтобы позволить этому случиться.
Все мои друзья, все люди, которые мне небезразличны, все они здесь — пьют и наслаждаются хорошей жизнью. Иногда они могут сводить меня с ума, но это и есть дружба. Я смотрю, как Кэм читает Мали лекцию о том, как правильно обжаривать зефир, только для того, чтобы он подгорел. Мали хихикает, когда он дует на него, а затем преподносит ей так, словно это лучшая вещь в мире. Она снимает его с шампура и скептически разглядывает, дуя на него, прежде чем размазать по всему его рту. Кэм смотрит на нее в шоке, но я бы на его месте не ожидал от нее извинений.
Не за это или что-то еще.
— Привет, — говорит Лейкин, подходя и становясь рядом со мной.
Я вздыхаю с облегчением, чувствуя, что теперь, когда она здесь, все каким-то образом становится еще лучше. — Наконец-то. Я скучал по тебе.
— Ты буквально видел меня час назад, — поддразнивает она.
Поворачиваясь к ней, я бросаю на нее недоверчивый взгляд. — Женщина, я скучаю по тебе, когда ты уходишь на пять минут. Не веди себя так, будто это для тебя новость.
Она смеется и игриво закатывает глаза, но когда она смотрит на огонь, я замечаю конверт в ее руке.
— Что это? — спрашиваю я ее.
Ее брови на секунду хмурятся, пока до нее не доходит, затем она опускает взгляд. — О! — Она протягивает его мне. — Это было в одной из коробок, которые прислала Нолан.
Открыв его, я достаю самую первую записку, которую получила Лейкин. Ту, что была написана на обратной стороне фотографии. И когда я переворачиваю ее, я понимаю, почему он смог заставить ее уйти. Фотография выглядит как стоп-кадр из видео. У Монти, должно быть, все еще была скрытая камера на лодке, и она смогла заснять кадры, когда я сбросил его.
Это определенно изобличающий — четкий кадр, на котором мы с Кэмом поднимаем с земли то, что, как мы думали, было мертвым телом Монти. Лейкин была права. Если бы это попало в руки властей, у меня не было бы ни единого шанса.
Положив его лицевой стороной вниз на конверт, я наклоняюсь вперед и бросаю его в огонь. Мы смотрим, как он сгорает, точно так же, как сгорели их тела, и мы знаем, что теперь ничто не может причинить нам боль.
Я обнимаю ее, пока последнее, что связывает нас с Монти, превращается в пепел, и прижимаюсь губами к ее щеке. — Думаю, в глубине души я всегда знал, что ты снова окажешься в моих объятиях.
— Ты знал, да? — спрашивает она, наклоняя голову набок, чтобы посмотреть на меня.
— Ага. — Мои глаза встречаются с ее, и я ухмыляюсь. — В конце концов, я — твоя несбыточная мечта.
Из нее вырывается смех, и я наслаждаюсь его звучанием.
Удача редко бывает на моей стороне, но я думаю, это только потому, что я, должно быть, потратил всю удачу на нее. Лейкин Роуз Уайлдер — лучшая часть моего дня. Она — мое настоящее, мое прошлое и мое будущее, и из-за этого я никогда ни о чем не пожалею. Все время я спотыкался и думал, что хуже уже быть не может, только для того, чтобы оказаться неправым — все это стоило того, потому что привело нас сюда.
Я проведу остаток своей жизни, будучи непостижимо влюбленным в нее. И если после этой будет жизнь, я отправлюсь на край света, чтобы найти ее снова, потому что ее душа и моя — две половинки одного целого.
Без нее меня нет.
