Если бы людей не убивали, они умерли бы от голода или от болезней. Броди сказал, что самым опасным местом сейчас был центр города. Запасов там не было, а смерть от голода была ярко выражена.
Поэтому по настоянию родителей Евы, Броди и Кэш взяли Еву и покинули город, направляясь к дому Мэдди и к безопасности. На пустынной дороге террористы устроили им засаду, трое против двадцати. Пистолеты, которые были у Броди и Кэша, не соответствовали оружию военного класса, которое было у противников. Через мгновение они превзошли их численно, обезоружили и забрали Еву.
Это было четыре дня назад.
Из-за беспокойства насчет Евы на мои глаза навернулись слезы, а горло сжалось. От мысли, что она в опасности, возможно, ранена, я крепко зажмурилась и быстро произнесла молитву, чтобы она была в безопасности.
Я медленно открыла глаза и увидела, что Броди нервно трет руки. Он сам был на грани паники. Усталость на его лице доказывала, что в последний раз он спал несколько дней назад.
— Так вы были там, когда они перешли границы города? — спросил Райдер Кэша.
— Да, я там был. Это случилось посреди дня. Самый худший день в моей жизни.
При свете свечи я увидела, как Кэш тяжело сглотнул и неловко заерзал на сидении.
— Сначала они стреляли во всех, кто появлялся на их пути. Мужчины, женщины, дети — им все равно, кого убивать. Через некоторое время они перестали стрелять и начали окружать людей, словно те скот. Следующее, что я знаю, что место стало концентрационным лагерем. Не знаю, что хуже, быть мертвым или оголодавшим и побитым.
Броди вскочил со стула и начал вышагивать по комнате как загнанный в клетку зверь.
В глазах Кэша был тот же холод, что и в глазах Райдера и Гэвина. Этот мир сделал его сильнее, злее и более беспощадным, чем всегда.
— Город в строгой изоляции, но я знаю, как туда путь. Везде будут охранники, вооруженные до зубов и желающие убивать, — сказал Кэш. — Это может обернуться резней.
Некоторое время все молчали, после чего он спросил:
— Сколько у вас боеприпасов?
— Достаточно, — ответил Райдер, наклонившись на стуле и поставив локти на колени. — У нас есть все, что нам нужно, чтобы забрать ее, и еще немного останется.
Броди достаточно давно перестал ходить, чтобы вскинуть руки в гневе.
— Так мы собираемся сделать это или просто будем говорить об этом?
Гэвин закрутил барабан на пистолете, его взгляд застыл на этом движении.
— Я говорю, что мы пойдем и надерем несколько чужеземных задниц.
Роджер оттолкнулся от стены, к которой прислонялся.
— Если вы будете все это делать, то делайте правильно. Ведите машину весь день. Обследуйте место. Понаблюдайте за всеми приближениями и отъездами. Кто за главного, какова их слабость и что у них есть из огневых средств. Затем ударьте по ним ночью, когда они меньше всего этого ожидают, — сказал он яростно. — Устройте им ад, ребята.
Мое тело задрожало, когда до меня дошла реальность того, куда они собирались. Внезапно у меня появилось плохое предчувствие. Что-то пойдет не так. Они направлялись в смертельную ловушку.
Дженис, должно быть, подумала то же самое, потому что начала спорить с ними.
— Нет, — сказала она, ее голос дрожал от слез. — Это очень рискованно. Я хочу, чтобы мои ребята были здесь, в безопасности.
— Мы должны идти, мам, — сказал Райдер, мягкость, которой заслуживала только его мама, перекрывала его холодный тон. — Мы не потеряем еще больше людей. И так много тех, кого уже не вернуть.
Я изучала потрепанный край своих шортов, боясь, что если я посмотрю на него, то, возможно, начну вопить как младенец. Каждый день я горевала по папе и хотела, чтобы Ева, на которую можно опереться, была рядом. Райдер был прав. Я не могла и ее потерять.
Как бы сильно я ни ненавидела думать о возможной опасности, Райдер был опытным борцом и искусным охотником. Он мог быть холодным и расчетливым. Если кто и мог ее вызволить, так это он.
— Мы уедем послезавтра, — сказал он.
— Это слишком долго! К тому времени она может быть мертва! — прозвучал паникующий голос Броди.
— Нам нужно взять себя в руки, Броди! — нахмурился Гэвин.
— Сколько вас не будет? — Мой голос дрожал от страха и звучал покорным посреди всех злых голосов.
— Думаю, за неделю мы доберемся туда и обратно, — ответил Кэш, в то время как его глаза медленно блуждали по моему телу.
Я почувствовала волну беспокойства. Не от его испытующего взгляда, а от мысли, что их не будет неделю. Это беспокойство удвоилось, когда я увидела на лице Райдера смертельный гнев.
Внезапно он встал, возвышаясь надо мной как огромное, властное дерево, обеспечивающее защиту. Мышцы его рук напряглись под футболкой, когда он поднял пистолет и засунул его в кобуру, висящую на его бедрах.
— Мы с Мэдди пойдем домой, — сказал он резким тоном, его полные губы поджались от раздражения. Его тело было неподвижным, а глаза метали молнии в сторону Кэша. Злой и едва сдерживающий это Райдер находился в точке кипения. Чем быстрее мы уйдем, тем будет лучше. Мне не хотелось, чтобы Кэша избили до кровавой каши.
Я быстро последовала за Райдером на улицу, отставая на один шаг. Луна пряталась за облаками, и от этого было сложно видеть, где мы шли. Он оставался близко, его постоянное присутствие было моим единственным маяком в темноте. Мы были на полпути к его дому, когда он наконец заговорил:
— Говори, Мэдди, — сказал он резко, не останавливаясь. — Я знаю, ты хочешь мне что-то сказать.
Да, я хотела кое-что сказать.
— Это очень опасно. — Слова вырывались из меня. — Поехать за Евой — смертный приговор, Райдер.
— Все в наши дни опасно, Мэдди, — сказал он глубоким голосом. — Черт, я могу проснуться завтра и быть убитым тем, кто крадет нашу еду.
— Но ты нужен мне здесь. — Я остановилась посреди дороги, ожидая, что он что-нибудь скажет. Рядом заухала сова, посылая дрожь по моему позвоночнику. Или это от страха, что Райдер уходит?
Он вздохнул и потер рукой лицо, смотря в темноту. Я изучала его профиль. Длинные волосы и обросшая линия подбородка придавали ему неконтролируемую дикость. Жесткость в его глазах противоречила скрывающейся в нем опасности. Он ничем не был похож на парня, которого я знала, но сейчас я любила его больше, чем когда-либо прежде.
Наконец она повернулся ко мне лицом. Подойдя на шаг ближе, он убрал с моего плеча длинные волосы. Его прикосновение послало сквозь меня знакомое напряжение от желания, разжигая меня, как никто другой не мог. Такая власть над моим телом пугала.
— Я продолжаю думать, что, если бы забрали тебя, я отдал бы свою жизнь, чтобы спасти тебя. Ничто не остановило бы меня от поисков тебя. Ничто. — Он нежно поднял мой подбородок одним пальцем. — Я должен идти. Ради Броди. Ради тебя.
