Глава 26
– «Известный банкир». – Дасти прочитал вслух заголовок из «Сиэтл-таймс». – «Несомненно несчастный случай, но следствием установлена причастность Нэша к махинациям, связанным с исчезновением огромных сумм вкладчиков в японских банках. Эти банки существуют только на бумаге».
– Это не несчастный случай, – сказал Роман. – Кто-то отвез его из клуба домой поздно ночью и оставил в гараже, намеренно не выключив двигатель машины.
Феникс поставила рюмки с ликером на поднос высокого стульчика Джуниор.
– Зачем им это было нужно?
– Я не знаю, но обязательно выясню.
– Послушайте, – произнес Дасти, не поднимая головы. – Один из депутатов, который просил не называть его имени, сказал, что деньги вкладывались в банки и на документах была подпись Нэша. Но деньги исчезли бесследно.
– Еще бы, – заметил Роман.
Дасти прокашлялся и продолжал:
– Нэш и его двадцатидвухлетняя жена развелись в прошлом году. В своих показаниях миссис Нэш упомянула только о непримиримых противоречиях между ней и покойным супругом и сказала, что последнее время она вообще не общалась со своим бывшим мужем.
– Да, видимо, эта женщина просто не выдержала увлечение Паркера кинематографом. – Он взял ложку каши Джуниор и сделал вид, что ест. – Можно мне попробовать? Ты ведь не хочешь есть, да?
Джуниор скривила личико и рассмеялась.
– Не дразни ее, – сказала Феникс Роману. – Папочка дразнилка, да, моя крошка?
Глаза Джуниор округлились.
– А-а, ш-ш, – произнесла она, указывая на своего отца, – а-а, о-о.
Феникс рассмеялась:
– Она держит тебя за игрушку.
– Никакого уважения, – сказал Роман, пытаясь одновременно обнять и Феникс, и Джуниор.
Феникс перестала смеяться:
– Так приятно забыть здесь обо всем.
– Да, на какое-то время. – Его серьезные голубые глаза договорили то, что она уже знала. – Затем ты начинаешь чувствовать себя виноватой.
– И ты тоже, – заметила Феникс. – Ты не смог бы пережить то, что они останутся безнаказанными, ведь правда же?
– Возможно, ты права. – Его взгляд встретился с взглядом Дасти. – Но пока у нас нет выбора. Пока нет. Они хотят, чтобы ты вышла из игры, и они в любом случае попытаются разыскать меня. К тому же я совершенно выпустил из виду, что они могут догадаться, что я для них опасен.
– Почему бы тебе не остаться здесь, Феникс? – спросил Дасти. – Что ты об этом думаешь, Роман?
– Не пойдет. Мы должны продолжать вести себя так, будто ничего не знаем. И я боюсь привлечь их внимание к Джуниор.
Феникс решилась возразить ему:
– Сегодня я собираюсь пойти в клуб.
– Нет, ты не пойдешь, – отрезал Роман, – Я собираюсь присоединиться к Насти. Он разыскивает кого-либо из рас-серженных прихожан Честера, – бьюсь об заклад, их целое множество. Я не хочу, чтобы ты была в клубе без меня. Мы туда отправимся позже.
Теперь Роман никогда не отключал радиотелефон. Он вытащил его и нажал кнопку:
– Да?
– Ты мой должник, – очень отчетливо прозвучал голос Насти. – Миссис Беатрис Деланд. Ни разу не получила назад своих денег.
– Приходи, расскажешь поподробнее.
– Я попытаюсь еще что-нибудь разузнать. Миссис Деланд была одной из ближайших помощниц его преподобия. В прошлом году она участвовала в его походе за душами. В течение последних пяти месяцев этого похода.
Феникс затаила дыхание.
– Она дала огромную сумму его преподобию и ожидала, что он вернет ей деньги. Он же пообещал, что она получит их на небесах. А она не хочет ждать так долго.
Дасти засмеялся, и сразу же смех его перешел в кашель. Феникс тоже улыбнулась.
– Что-нибудь об Эйприл? – спросил Роман.
– Прелестная девушка со светлыми волосами, – продолжил Насти. – Дюпре сказал, что она больна и путешествует с ним, надеясь на исцеление. Очевидно, исцеление подразумевало его обслуживание. Там девушку называли Солнечным Лучиком. К концу путешествия ее убрали из свиты, и миссис Деланд считает, что между Солнечным Лучиком и Дюпре что-то было.
– Эйприл и близко не подходила к этому человеку, – возразила Феникс.
Роман жестом попросил ее подождать.
– Ты показывал ей фотографию Эйприл?
– Конечно. «О! Да это же Солнечный Лучик». Именно так эта леди и сказала. И по моим данным, Солнечный Лучик часто казалась грустной или, может быть, чем-то обеспокоенной. Но тогда, принимая во внимание ее положение, это не было так уж удивительно.
– Но на что она надеялась – та женщина, с которой ты разговаривал, – на что она надеялась, раскрывая тебе все это?
Насти презрительно фыркнул:
– Она попросила остаться анонимной. Сказала, что, если я где-нибудь сошлюсь на нее, она будет отрицать мои слова. Не имеющий право быть принятым свидетель – так она назвала себя.
– Слишком много телевидения вокруг, – мрачно заметил Роман. – Откуда они берут весь этот ужасный жаргон?
Несмотря на напряжение, Феникс рассмеялась.
– Она хочет, чтобы этот достопочтенный джентльмен вернул ей деньги, – продолжал Насти. – Если бы не это, я бы совершенно ничего от нее не узнал. Все очень просто.
– Да, довольно логично. – Роман повернулся спиной к Феникс. – Сказала ли она что-нибудь еще?
– Да. Я оставил это под конец. Солнечный Лучик исчезла из комнаты мотеля в середине ночи. После того, как его преподобие решил изменить маршрут. В совершенно другом направлении – в Сан-Диего.
Ванесса начала подниматься по склону горы. Она шла медленно, окруженная молчаливыми елями. День был теплым, душным и спокойным. Если Джеффри точно выполнил ее указания, то он уже должен быть впереди нее. То, что она намеревалась ему сказать, никто не должен услышать, и выполнить это все нужно как можно быстрее.
Она первая увидела его. Он сидел на поваленном стволе дерева, аккуратно разгладив брюки на коленях, и с подозрительностью оглядывал поляну, которую она выбрала для встречи. С противоположной стороны поляны из-за плотной стены елей доносился приглушенный звук низвергающегося водопада Сноквалли. Джеффри не выносил воду. Он просто ненавидел водопады. Ванесса знала, что он всегда боялся подходить слишком близко к падающему вниз потоку.
Должно быть, ему здесь не по себе. Еще одно очко в ее пользу.
– Джеффри?
Он вскочил на ноги и увидел ее.
– Ты здесь, – мягко улыбнулась Ванесса. – И вовремя. Спасибо, что выполнил мою просьбу.
Джеффри выглядел очень мрачным.
– Едва ли ты предоставила мне выбор.
– Ты это потому, что я сказала – мы можем потерять все? Я же не говорила, что мы потеряем все, дорогой. Не драматизируй.
Он опустил руки в карманы своего прекрасно сшитого серого костюма и повел плечами.
