Кейт Грин - Падающая звезда

– Ты ненавидишь просыпаться по утрам.

– Ну что ж, зато ты встаешь ни свет ни заря. Детка, ты только что уволилась с работы. Кстати, по контракту. Полиция разыскивает тебя, чтобы допросить, считая, возможно, убийцей. Так что не будем копаться в моей жизни. Кроме того, сегодня после полудня я играю в гольф с мужчиной. Я познакомилась с ним во время круиза. Он недавно уволился, вернее, ушел на пенсию из аэрокосмической промышленности. И находит меня живой и очаровательной, – ее голос выводил трели. – Ему сделали имплантирование ткани в области пениса, – добавила она.

– Мама!

– В семьдесят лет это по-настоящему ценное приобретение. И вполне эротично. Никогда не знаешь, куда тебя может занести жизнь, детка. Зато ты не можешь сказать, что я была скучной матерью.

– Это уж точно.

– Ния!

– Что?

– Я рада, что ты вернулась домой. И ты, конечно же, не трагедия. Все образуется. Ставлю пари, что все уладится, – мать стояла в дверях кухни, свежая выпивка подрагивала в руке. – Только не торопись, дорогая. Подумай обо всем как следует. Дай мне знать, если тебе понадобится адвокат. Никто не причинит тебе вреда.

Где Ния слышала раньше эту фразу? Ния давилась яичницей-болтуньей, которую приготовила для нее мать.

– Поверишь ли ты, что это рецепт для людей, соблюдающих диету? – сказала Кэрол.

Позавтракав, Ния извинилась и сообщила, что она собирается пройтись. Санта-Моника Пирс был в нескольких кварталах. Ния шла подставив лицо соленому ветру, дующему с океана. Солоноватая пыль оседала на губах. Увлеченная своими мыслями и переживаниями, она не замечала ничего вокруг.

На мостовой велись ремонтные работы. Задумавшись, Ния стала переходить дорогу и чуть не попала под машину. Водитель засигналил, резко свернул в сторону. Ния рванулась в другую, споткнулась, упала на колени в выбоину, вырытую строителями в мягком песке.

К счастью, яма оказалась неглубокой. Она выбралась, отряхнула руки и колени. Почувствовала боль в лодыжке. Встряхнув головой, она побежала по трапу, ведущему на пирс. Туфли на резиновой подошве глухо постукивали по дощатому настилу. Она прошла мимо аркады Синдбада, мимо фотобудки, где фотографировалась всякий раз, когда останавливалась у матери, а не в доме Джакобсов на Беверли Хиллз. «Скибол за двадцать пять центов», – гласила вывеска.

«Смешно, – подумала Ния, – за время, проведенное здесь, я так и не выяснила точно, что такое скибол».

Она прошла мимо игральных автоматов и «Счастливых случаев» Дорины, прислонилась к деревянным перилам. Прибой с силой бился о сваи. Чайки пронзительно кричали над мусорными баками. Ния добрела до конца пирса, села на скамью. Пурпурный голубь опустился возле ее ног, закружился, заворковал, поглядывая красноватыми глазами.

Ей вдруг показалось, что она галлюцинирует. И гостиная Кэрол, розовый свет – тоже галлюцинация. Рыбаки, говорящие по-испански неподалеку от нее, были окружены желтыми ореолами. Из затылочной области к глазам накатывала боль. Приближался приступ мигрени. Но головная боль не так страшила ее, как то, что появлялось вместе с ней. Чувство, что она находится опять внутри сюжета. Знакомая напряженность, тревожное оживление, желание продолжения. Затягивающее любопытство – что дальше?

Она не хотела больше быть Нией Уайтт. Если бы душа ее стала чистым листом, на котором она сама напишет свой сценарий. Такой, какой захочет. Всю жизнь ее контролировали другие. Она решила оставить их. Но так и не смогла уйти от прошлого по-настоящему. Не пошла дальше, не создала новой жизни. Она потерялась. Бесцельно бродила в чужом ей мире, среди чужих привязанностей и страданий. Жизнь ее была прекрасной и безоблачной, пока она не встретила Леонарда. Связь с ним убила ее. Каждый раз она уступала. С ним было тепло. Он опутывал ее своей нежностью. От его ласковости и нежности она становилась безвольной и покорной. Наконец-то она сумела освободиться от связывающих тенет, но часть души все еще твердила ей: дом. Хоть был он таким, каким его создали для нее другие.

У нее была знакомая актриса, которая заявила пару лет назад, что голливудская сцена надоела ей до тошноты. Они сидели у подруги дома, и та сказала Нии:

– Конечно, я могу преуспевать и в другом месте, но где еще меня поднимут на такую высоту? Другие тоже видят во мне средство заработать деньги.

Она крутанула старый школьный глобус, направляя палец на бегущие страны. Они часто играли так в детстве. Глобус замедлил движение, под пальцем оказалась папуасская Новая Гвинея. Она закончила артистическую карьеру тем, что вышла замуж за сына вождя племени. Тот защитил диплом в Оксфорде. Они уехали. Она много путешествовала в отдаленные районы. Способствовала сохранению племенной культуры и этнических традиций, когда в стране началась модернизация. Работала в организации, создавшей «Фестиваль искусств Пан-Пасифик».

Но то, чего хотела Ния, было другим. Ей хотелось спокойной жизни. Хотелось быть необходимой кому-то. Ей нужна была возможность любить и быть любимой. Быть просто женщиной.

«Невозможно», – подумала она.

Возвращаясь, она прошла мимо лотков, вдохнула запах пригорелого жира и кокосового масла. В одном из ларьков купила бейсболку и продолговатые солнечные очки. Надела шапочку, спрятав под нее волосы. Торговец поставил зеркало, чтобы она могла взглянуть на себя.

– Совершенно новая, – сказал он. – Выглядите как совершенно другая девушка.

– Спасибо, – сказала Ния и пошла мимо игровой площадки. Карусель не работала, но маленькая девочка сидела на раскрашенной лошадке, держала в руках поводья и ждала. А может быть, ее совершенно не волновало, что лошадка не двигается. Девочка все равно мчалась куда-то в своем воображении. Все аттракционы принадлежали только ей.

Вернувшись в квартиру, Ния обнаружила записку:

«Ушла на увлекательнейшую игру в гольф с мистером «Аэрокосмонавтика». Возможно, вернусь поздно».

Решение пришло возле лотка, где Ния купила шапочку. Она еще не знала, что из этого получится. Она чувствовала, что сейчас именно это ей и нужно. Направляясь в Беверли Хиллз, она остановилась в банке, получила наличные из автомата для выдачи денег вкладчикам.

Она решила направиться в Вествудский Павильон. Но не на Сансет Плаца и не на Бульваре. Там места ее прогулок, там ее могут узнать. Она остановила машину возле массивного трехэтажного здания, длиною в целый квартал. Служащий предложил вымыть и вычистить машину, пока мисс будет делать покупки.

– Не надо. Спасибо, – отказалась она.

Ей стало легче, как только она начала действовать. Она словно парила, и ощущение было приятным.