Кристина Лорен - Прекрасный игрок

Ознакомительная версия.

Ханна подошла ближе – настолько близко, что выбившаяся на ветру прядь ее волос защекотала мне шею. Настолько близко, что я ощутил слабый запах ее пота и вспомнил, как чертовски здорово было выжимать из нее этот пот. Я опустил взгляд на ее губы. Мне так сильно хотелось поцеловать их, что даже кожа начала зудеть.

– Уилл, ты просто чудесный, – сказала она и нервно облизнулась под моим пристальным взглядом. – И перестань пожирать меня глазами. Сегодня мы оба не в форме.

Прежде чем я понял, что все это значит, Ханна развернулась и направилась к женской палатке, чтобы забрать оттуда свои вещи. Я в полном обалдении двинулся в противоположную сторону взять ключи от дома, запасные носки и бумаги, которые распихал по карманам спортивной куртки. Когда я вышел, Ханна уже ждала меня с небольшим рюкзачком в руках.

– Так что, – начал я, стараясь держать дистанцию, – ты зайдешь ко мне?

– Мне действительно надо ополоснуться… – ответила Ханна, глядя мне за плечо, в сторону улицы, ведущей к ее дому.

– Можешь ополоснуться у меня.

Мне было плевать, как это прозвучит. Я не хотел отпускать ее. Я соскучился по ней. Ночи стали почти невыносимы, но, как ни странно, хуже всего было по утрам. Мне не хватало ее захлебывающейся болтовни, перетекавшей в конечном счете в слитный топот наших ног по асфальту беговой дорожки.

– И одолжить чистую одежду? – поинтересовалась она с провокационной ухмылкой.

Я без колебаний кивнул:

– Да.

Когда Ханна поняла, что я говорю серьезно, ее улыбка побледнела.

– Давай ко мне, Ханна. Только на обед. Обещаю.

Приложив руку козырьком к глазам, чтобы защититься от солнца, она еще секунду вглядывалась мне в лицо.

– Ты уверен?

Вместо ответа я кивнул и развернулся к дому. Ханна зашагала рядом, и каждый раз, когда наши пальцы случайно соприкасались, мне хотелось сжать ее руку в своей, а затем притянуть ее к себе и прижать к ближайшему дереву.

На несколько коротких, дивных мгновений она стала прежней веселой Ханной, но когда мы миновали дюжину или около того кварталов и подошли к моему подъезду, ее место вновь заняла Ханна притихшая. Я распахнул дверь, пропуская ее внутрь, протиснулся мимо, чтобы нажать кнопку лифта, а затем, дожидаясь спуска кабины, встал так близко, что ее рука касалась моей. По меньшей мере три раза я слышал, как она набирает в грудь воздух, собираясь заговорить, но вместо этого устремляла взгляд на свои кроссовки, или на ногти, или на двери лифта. Куда угодно, лишь бы не мне в лицо.

Наверху моя просторная кухня, казалось, сжалась от искрящего между нами напряжения – от отголосков ужасного разговора во вторник, от сотни невысказанных сегодня слов, от той пьянящей силы, что всегда притягивала нас друг к другу. Я протянул Ханне ее любимый голубой «Пауэрейд», налил себе стакан воды и развернулся, чтобы смотреть на ее губы, горло, руку, сжимавшую бутылку. Ханна сделала жадный глоток.

Я не сказал: «Ты чертовски прекрасна».

Я не сказал: «Я так сильно тебя люблю».

Когда моя Сливка поставила бутылку на стол, на ее лице тоже отразилось множество невысказанных мыслей. Это я чувствовал, но понятия не имел, каких именно мыслей.

Пока мы молча утоляли жажду, я не мог удержаться и украдкой поглядывал на Ханну. Но все моя маскировка пошла прахом. Когда Ханна заметила, что мой взгляд скользит по ее лицу, переходит на подбородок, а затем на все еще блестевшую от пота грудь, ее губы изогнулись в многозначительной улыбке. Под легким спортивным лифчиком чуть проступали сиськи… черт. Пока что мне удавалось не пялиться прямо на ее грудь, но это зрелище пробудило во мне знакомый жар. Ее сиськи были моей нирваной – мне хотелось усесться и прижаться к ним лицом.

Застонав, я протер глаза. Приглашать Ханну сюда было ужасной идеей. Я мечтал раздеть ее, все еще потную, и ощутить, как она скользит надо мной.

Как раз в ту секунду, когда я, ткнув пальцем за плечо, спросил: «Хочешь первой пойти в душ?» – Ханна наклонила голову к плечу и с усмешкой поинтересовалась:

– Ты что, таращился на мою грудь?

Она задала этот вопрос так непринужденно, словно мы снова были близки, чем изрядно меня разозлила.

– Ханна, не надо! – рявкнул я. – Не стоит играть со мной. Всего неделю назад ты велела мне проваливать.

Я не ожидал от себя такой вспышки, и в тишине кухни мой гнев, отражаясь от стен, окружил нас плотным кольцом.

Ханна поникла и побледнела.

– Извини, – шепнула она.

– Черт! – прорычал я и крепко зажмурился. – Не надо извиняться, просто не…

Открыв глаза, я взглянул на нее.

– Не играй со мной в эти игры.

– Я и не пытаюсь, – ответила она.

От напряжения ее голос стал тонким и хриплым.

– Я прошу прощения за то, что исчезла на прошлой неделе. Я прошу прощения за то, что так ужасно себя вела. Я подумала…

Я придвинул кухонную табуретку и устало опустился на нее. Марафон вымотал меня куда меньше, чем эти разборки. Моя любовь к Ханне была словно что-то живое, тяжелое и пульсирующее, она сводила меня с ума, заставляла умирать от тревоги и желания. Мне невыносимо было видеть Ханну такой напуганной и напряженной. Невыносимо было видеть, как она нервничает из-за моей вспышки, но хуже всего приходилось от мысли, что в ее власти разбить мне сердце, а годы еще не научили ее осторожности. Я был полностью в ее неопытных, неловких руках.

– Я скучала по тебе, – сказала она.

В груди у меня сжалось.

– Мне так тебя не хватает, Ханна. Ты даже не представляешь. Но я помню, что ты сказала во вторник. Если ты этого не хочешь, то нам придется найти способ снова стать друзьями. И, спрашивая, таращился ли я на твою грудь, ты не помогаешь делу.

Ханна повторила «извини», а затем начала:

– Уилл…

Но тут слова кончились, и она снова, заморгав, уставилась на свои кроссовки.

Мне надо было понять, что произошло, почему все так внезапно рухнуло после той невероятной близости, с которой мы занимались любовью всего неделю назад.

– В ту ночь, – начал я, но потом решил сказать по-другому. – Нет, Ханна, каждую ночь – потому что каждая ночь с тобой была неповторимой, но той ночью на прошлых выходных… Я подумал, что все изменилось. Мы изменились. Но следующее утро? Дорога обратно? Черт, я даже не знаю, что случилось.

Ханна придвинулась ближе – настолько близко, что я мог бы ухватить ее за бедра и поставить между ног. Но я не сделал этого, и ее руки, так и не встретившись с моими, бессильно упали.

– Случилось то, что я подслушала твой разговор с Дженсеном, – сказала она. – Я знала о существовании других женщин в твоей жизни, но почему-то считала, что с ними у тебя все кончено. И да, я признаю, что сама избегала этого разговора и нечестно было бы присваивать тебя, но я так думала.

Ознакомительная версия.