Сидя в одиночестве у окна с чашкой пунша в руках и глядя на танцующих, Джилли-Партиния улыбнулась.
– Табби. Я думала, ты пошла спать.
– Я и пошла. – Тоби лихорадочно пыталась придумать, как бы обойти путешествия во времени, реинкарнацию и другие запретные темы. – Мне приснился очень страшный сон, кошмар, причем очень реальный.
Поскольку история с доктором, который так торопился успеть на паром, что использовал «стального монстра», произошла с бедной Табитой Уэббер Кингсли на самом деле, Тоби заплакала. Партиния обняла ее, дала носовой платок, но не стала прерывать. Несколько человек подходили к ним поинтересоваться, что случилось, но Партиния от них отмахивалась, а потом повела на небольшую хозяйственную веранду.
– Ни один доктор к тебе не притронется: клянусь. – Они вышли на улицу. – А теперь ты должна отдохнуть – твоему ребенку вредно так пугаться. Если тебе плохо, то и ему тоже.
– Или ей, – всхлипнула Тоби.
Рассказ отнял у нее силы, и она чувствовала слабость в ногах.
– Нет, это мальчик. Я такие вещи чувствую.
Тоби посмотрела на нее и кивнула. Это она уже знала о Джилли от доктора Хантли.
– Обычно я не рассказываю другим, что вижу и чувствую, но, думаю, мы с тобой родственные души. И подозреваю, что твой сон мог быть реальным. Я беспокоилась за тебя еще с того дня, когда ты вышла за Гаррета. Думаю, все, что ты мне сегодня рассказала, видела и я. И можешь на меня положиться: ни один доктор не будет присутствовать при твоих родах. Мы с Валентиной об этом позаботимся.
– Спасибо.
Теперь, когда у Тоби появилась уверенность, на нее снова стала наваливаться непреодолимая сонливость. Она тяжело оперлась на руку Партинии, и в этот момент послышался грохот копыт по булыжникам. Женщины остановились и посмотрели в ту сторону, откуда доносился звук.
– Чего-то не хватает, – сказала Партиния.
Лошадь приближалась, но, казалось, не собиралась замедлять бег. Когда она была почти перед ними, ночь прорезала вспышка молнии. Они увидели лошадь, такую же черную, как окружающая темнота. Всадник был явно Грейдон: его белоснежный шарф поверх черной куртки выделялся очень отчетливо, – однако над шарфом, там, где должна находиться голова, зияла пустота. Голову Грейдона – безжизненное лицо с закрытыми глазами и аккуратно зачесанными назад волосами – Тоби увидела на сгибе его левого локтя. Она перевела взгляд с конного призрака на Партинию, слабо улыбнулась и потеряла сознание.
Проснувшись, Тоби не сразу поняла, где находится, – такая глубокая тишина ее окружала. Когда в глазах немного прояснилось, стало понятно, что лежит она в своей постели, на тумбочке возле кровати ее мобильный, на комоде – айпад, на письменном столе ноутбук. Двадцать первый век.
В комнате царил полумрак, но из-под закрытых ставен проглядывал солнечный свет. Тоби повернула голову и увидела, что на соседней подушке нет вмятины: Грейдон рядом с ней не спал, – а положив руки на живот, убедилась, что он плоский и пустой. Вдруг на глазах выступили слезы: ни ребенка, ни мужа, ни дома, наполненного голосами и звуками.
– Ты проснулась.
В дверях стояла Джилли с завтраком на подносе.
Тоби села и, быстро смахнув слезы, спросила:
– Они уехали?
– Да.
– Грейдон был с ними? С ним все в порядке? Здоров?
Джилли поставила поднос.
– Абсолютно здоров – если можно так сказать о совершенно несчастном человеке, каким он выглядел. А почему ты спрашиваешь?
– Я просто хотела узнать, была ли у него голова на плечах. – Тоби попыталась улыбнуться собственной шутке, но не смогла.
Джилли взяла с подноса большой конверт.
– Грейдон просил передать это тебе.
Когда Тоби открыла конверт, из него выпал другой, поменьше, и небольшая книжечка. Джилли тихо вышла из комнаты, и Тоби развернула письмо:
«Моя дорогая!
Мне было жаль тебя будить, но отец срочно призвал нас с Рори к себе, мы явились вместе. Как верноподданный своего короля, я должен выполнять его требования.
Не забывай меня, пожалуйста.
С любовью навсегда,
Г.М.».
Тоби уронила листок на покрывало, не в силах понять в эту минуту, что чувствует и как ко всему этому относится. Все произошло слишком быстро и было слишком свежо, чтобы она могла разобраться в своих чувствах. Тоби взяла в руки книжку: старая, потрепанная обложка, порвана. Надписи: «Запретный Нантакет» и, ниже, подзаголовок: «Истории, которые местные жители не хотят рассказывать» – едва различимы.
Тоби открыла книжку в том месте, где лежала закладка, и увидела рисунок: всадник в одежде эпохи Регентства на большом вороном коне, вставшем на дыбы. Перед ним с выражением ужаса на лице, прикрывая рукой рот, чтобы не закричать, застыл мужчина средних лет с докторским саквояжем. У всадника не было на плечах головы: она, жуткого вида, лежала на сгибе его левого локтя и зловеще усмехалась.
Подпись под этим страшным рисунком поясняла, что в начале первого десятилетия девятнадцатого века один из местных, нарядившись безголовым всадником, преследовал на коне доктора Хэнкока. И доктор до того испугался, что убежал на пристань, спрятался в полупустой бочке с ромом и провел там всю ночь. Утром он сел на первый же паром, уходивший с острова, и никогда больше не возвращался на Нантакет. Автор задавался вопросом: почему всадник решил напугать именно этого доктора? В тот осенний вечер он был всего лишь гостем на свадьбе, а до этого ни разу не посещал Нантакет. И тем не менее всадник преследовал именно его, причем гонял чуть ли не по всему острову.
В заключение говорилось, что, когда автор брал у жителей Нантакета интервью – дело было в 1963 году, – никто не желал говорить с ним об этой истории. Многие утверждали, что ничего такого не было.
«Это очень странно, если учесть, что нантакетцы хранят воспоминания об очень-очень давних временах. Почему они скрывают историю о всаднике без головы? И почему этот всадник гонялся за каким-то доктором из Бостона? – вопрошал автор. – Никто мне на эти вопросы не ответил».
Тоби могла только гадать, где Грейдон разыскал эту невразумительную книжонку. Но зато теперь ей стало понятно, почему он хотел зайти к местному горшечнику: голова была вылеплена из глины, и на нее просто надели парик, и ясно, почему не захотел поделиться этим планом с ней: она сказала бы, что это слишком опасно. Что, если кто-нибудь из местных выстрелил бы в него? Но, с другой стороны, семья Гаррета была такой же неотъемлемой частью Нантакета, как море, а жители острова о своих заботятся.
Тоби посмотрела на рисунок и не смогла не улыбнуться. Ему действительно удалось напугать доктора так, что тот уехал с острова и никогда больше не возращался. В конечном счете, похоже, в их встрече был смысл, была некая цель. Возможно, им с Грейдоном было предназначено вернуться в прошлое и изменить то, что случилось с Гарретом и Табитой.
