— О, черт побери!
— Дэвид наверняка пойдет. Он любит быть главным, играть первую скрипку. Он таскал меня пару раз на воскресную службу в церковь лишь для того, чтобы важно прошествовать по проходу и усесться на передней скамье. Самое забавное, скамья оказалась занята кучкой стариков, которые и не подумали потесниться, уступить место Дэвиду. Можешь себе представить его разочарование. Стоило ему услышать, что Лайтли сидели на этой скамье по воскресеньям, и он уже не мог думать ни о чем другом. Потом у него вошло в привычку любезно заговаривать со всеми местными жителями, щедро рассыпая перлы премудрости, разумеется. Он ведь такой великодушный и благородный, наш Дэвид!
— Он неисправим, — усмехнулась Блайт, думая о любовнике. — В котором часу он обычно появляется дома?
— К ужину.
Блайт с любопытством обвела глазами овальный холл. В дальнем конце высокие французские окна выходили на зеленую террасу, где в огромных каменных вазонах росли тюльпаны. Мощеная дорожка, окаймленная с обеих сторон большими пышными шарами подстриженных кустов, убегала вдаль, теряясь среди зелени. Посередине холла стоял круглый столик с аккуратной стопкой глянцевых журналов и роскошным букетом розовых лилий, наполнявшим комнату своим тонким ароматом, благоуханием весны. На стенах теплого цвета слоновой кости Миранда расположила коллаж из больших черно-белых фотографий в серебряных рамах. Это выглядело очень эффектно.
— Ты приглашала дизайнера по интерьерам? — поинтересовалась Блайт.
— Нет, — улыбнулась Миранда. — Мне хотелось обставить дом самой.
— Получилось великолепно. Мне сразу захотелось перекрасить собственный дом. Что это за краска? — Блайт почти уткнулась носом в стену, желая рассмотреть ее поближе.
— «Сандерсон».
— Ну конечно. Какой нежный оттенок.
— Мне нравится, когда в комнате много света.
— Здесь очень светло. А что там за окном?
— Давай сначала выпьем чаю, а потом я покажу тебе сад.
— Я охотно выпила бы бокал вина, — заявила Блайт, чувствуя, что пора подкрепить силы. И чем это Миранда заслужила счастье жить в таком раю?
С бокалом шардоне в руках она обошла весь дом, не упуская случая сунуть нос в каждую комнату, разглядывая обои и мебель так придирчиво, словно пришла покупать усадьбу. Осмотрев дом, Блайт захотела увидеть сад. Подруги медленно побрели по поросшей тимьяном тропинке, перечеркнутой длинными тенями кустов. Закатное солнце окрасило небо над горизонтом в малиновый цвет. Детские голоса, доносившиеся из другого конца сада, звенели в воздухе, словно громкое чириканье птиц.
Миранда показала подруге огород и с гордостью рассказала, как сажала семена овощей.
— Было время, когда я не представляла себя без туфель на высоких каблуках. Кто бы мог подумать, что я научусь носить с шиком резиновые сапоги?
— Мне казалось, ты здесь глубоко несчастна. — Несчастная Миранда нравилась Блайт куда больше, чем счастливая.
— Поначалу так и было, но теперь я полюбила этот дом. И все благодаря Жан-Полю.
Они ступили на извилистую тропинку деревенского садика. Кусты и клумбы уже расцвели. Блайт с удивлением обнаружила, что Миранда знает названия всех растений. Неожиданная перемена в подруге неприятно поразила Блайт. Баланс сил нарушился, причем не в ее пользу. Лишь ее тайна давала ей преимущество, ощущение власти над Мирандой. Они дошли до старой голубятни, окруженной высокими лиственницами.
— Я хочу купить голубей, — сказала Миранда. — Это место кажется заброшенным, покинутым. От пустой голубятни веет печалью и одиночеством. Голуби снова оживят ее, правда?
В эту минуту из-за деревьев вышел Жан-Поль, толкая перед собой тачку с сухими ветками. Увидев его, Блайт затаила дыхание.
— Добрый вечер, Миранда, — поздоровался он. От его улыбки у Блайт едва не подогнулись колени.
— Разве не мистер Андервуд должен был убрать это дерево?
— Да, но он уже немолод. — Пожав плечами, Жан-Поль перевел взгляд на вторую женщину.
— Это Блайт, — представила подругу Миранда. — Она приехала к нам на выходные. Я показываю ей сад.
— Я так много слышала о вас, — заговорила Блайт по-французски, с наигранным смущением глядя на Жан-Поля. — Вы сотворили чудо с этим садом.
— Спасибо, — усмехнулся Жан-Поль. — У вас превосходный французский.
— Немного подзабытый.
— Я нахожу его безупречным.
— Приятно слышать. Я не практиковалась целую вечность. — Она повернулась к Миранде: — Тебе следует говорить с Жан-Полем по-французски.
— Я не говорю по-французски.
— Ах, конечно, я и забыла. Как глупо с моей стороны! — Блайт покосилась на француза и пожала плечами, ее кошачьи глаза лукаво блеснули. — Tant pis!
— Я, пожалуй, пойду, побуду немного крокодилом, — обратился Жан-Поль к Миранде.
— Дети будут в восторге, — отозвалась та.
Блайт проводила глазами француза, задержав оценивающий взгляд на его стройных бедрах и вытертых джинсах с низким поясом.
— Боже, Миранда! — воскликнула она, когда садовник скрылся из виду. — Неудивительно, что тебе здесь так нравится. Он прелесть!
— Знаю. Все от него без ума. — Миранда отвернулась, чтобы Блайт не заметила, как вспыхнули ее щеки.
— Ты с ним трахаешься?
Миранда пришла в ужас.
— Разумеется, нет! Я замужем.
— Ну и что? Ты сама говорила, что Дэвид почти не бывает дома.
— Какое это имеет значение? Я люблю Дэвида. Зачем мне ему изменять? В жизни есть вещи поважнее секса.
— В самом деле? Без секса жизнь была бы слишком скучна! — Они неспешно продолжили путь к полю, где щипал траву ослик Чарли. — Ты запала бы на него, если бы не была замужем?
— Какое это имеет значение?
— Я не замужем, и я не прочь его заполучить. Как ты его нашла?
— Он сам неожиданно появился здесь вместе со Сторм. Он нашел ее на поле и привел домой.
— А что он там делал?
— Не знаю. Искал работу. — В пересказе история в самом деле звучала довольно странно.
— Работу? В поле?
— Он шел сюда. Жан-Поль увидел в городе мое объявление. Впрочем, какая разница? Он хороший садовник, все остальное не важно.
— Он явно не женат. Разведен?
— Не думаю.
— Так ты не знаешь? Неужели ты его не спросила? А дети у него есть?
— Нет.
— А как у него с рекомендациями? Где он работал раньше, до того как нашел вас? В каком-нибудь знатном английском семействе, не иначе.
— Понятия не имею.
— Ты не выяснила?
— Не было нужды. Я сразу почувствовала, что он тот, кто нам нужен.
Блайт насмешливо вскинула брови:
