Затем я увидела деревянные вывески, как холсты, прислоненные к глинобитной стене и частично накрытые синим брезентом. Но я смогла разобрать одно слово. «Джен стар».
Было неудивительно, что мой миллионер оказался действительно связан со строительством, как и говорила Никки. Для меня же важно было другое – если это так, то, значит, он наверняка еще вернется, и у меня появится возможность объясниться. Но только объясниться – и все! Я хотела лишь этого, хватит угрызений совести за проявленную грубость.
А пока у меня были дела поважнее.
Во вторник утром я позвонила Во Бракену из «Уиллоу-Крик таймс». Пора было сделать ответное одолжение. Он оказался рад-помочь.
В среду появился заголовок: «Фреди с подругами идут обедать».
Статья была об открытии нового ресторана, на котором присутствовали мы с Пилар и Никки. Рядом была фотография. Я вырезала ее и кинула Гордону в почтовый ящик, на случай, если он не получает газет.
В четверг в «Таймс» вышла статья «Дамы из Лиги», рассказывающая о сплоченной организации, которая преодолевает различные трудности ради того, чтобы творить добро (иначе говоря, заставлять людей платить). Статья была снабжена фотографией, где я снова была в центре ЛИУК.
В пятницу, самый оживленный день в загородном клубе, мы с Пилар и Никки решили выйти в свет.
Как правило, дамы ходят обедать в загородный клуб в сопровождении мужчин – желательно мужей. Говард мог бы пойти с нами, но, когда мы заглянули в кабинет сказать, что уходим, он говорил по телефону. По его тону было ясно, что разговор затянется надолго. Я решила, что нам лучше пойти без него.
Мы приехали в клуб элегантно одетые, и наше появление напоминало проход по красной ковровой дорожке голливудских кинозвезд. Все обернулись посмотреть на нас, на этот раз не потому, что я была отверженной, а потому, что чисто случайно Гордон и его новая жена тоже пришли сюда поужинать.
В Уиллоу-Крике разводы случаются не очень часто, по крайней мере в высших слоях общества, так что члены клуба проявили крайнее любопытство. Но я пришла сюда не для того, чтобы устроить сцену. Мне хотелось попасться на глаза Гордону, который, как мне стало известно, будет здесь вечером.
Мы прошли к столику, на ходу улыбаясь и рассылая воздушные поцелуи собравшейся публике. Наверняка все нас заметили. Проходя мимо столика Гордона, Пилар и Никки не задержались, а я остановилась. Все в ресторане – и посетители, и официанты – затаили дыхание.
– О, Гордон, милый, какой сюрприз! – прощебетала я.
У бассейна он был полон презрения. Но план Говарда начал действовать. Гордон обвел блуждающим взглядом зал, а затем заставил себя улыбнуться. Джанет были чужды хорошие манеры, и она кинула на меня свирепый взгляд.
– Ты ведь помнишь Пилар, не правда ли? – сказала я, указывая на столик, где сидели мои подруги.
Он посмотрел в ту сторону. Пилар помахала ему.
– Ты, вероятно, слышал, что мы с Пилар преодолели все наши разногласия?
Гордон натянуто улыбался. Его нижняя челюсть подрагивала от напряжения.
– А о Никки, жене Говарда Граута, ты слышал? Никки кивнула.
Я широко улыбнулась на публику, потом понизила голос и наклонилась поближе:
– Помнишь, ты сказал, что мне придется доказывать, что ты украл мои деньги и что они не пропали?
Он вцепился руками в салфетку на коленях.
– Просто хочу, чтобы ты знал, что с каждым новым шагом, по мере того как открываются новые факты, твой крах все ближе. – Я выпрямилась и добавила: – Думаю, ты будешь великолепно смотреться в тюремной робе.
Могу поклясться, что он побледнел.
Я присоединилась к подругам. Мы заказали шампанское, мясо с картофелем, запеченным в сырной панировке, капусту брокколи и вишневый десерт. Два часа спустя, когда мы вернулись во дворец Граутов, нас уже ждал Говард.
– Дамы, мы напали на золотую жилу.
О, наверняка его слова означают, что отмщение Гордону не за горами.
– Что ты нашел?
– Я выяснил, каким образом Гордон оплачивает свою шикарную жизнь.
– Ну и как?
– Мне позвонил твой друг-банкир – тот, который опустошил твой счет, не подумав, что, может быть, ему следовало бы поставить тебя в известность. Это, конечно, не преступление, но если бы об этом заговорили во влиятельных кругах Уиллоу-Крика, это не лучшим образом сказалось бы на его бизнесе.
– Что он сказал?
– После того как я убедил нашего щедрого банкира в целесообразности сотрудничества со мной, он проговорился о том, что банк Уиллоу-Крика выделил Гордону личный кредит на текущие расходы.
Сердце у меня упало.
– Если он взял кредит, значит, деньги действительно пропали.
Говард лишь улыбнулся:
– Дорогуша, нельзя получить кредит, если у тебя нет поручительства.
– Что? И что он представил?
Глядя на сияющее лицо Говарда, можно было подумать, что настало Рождество.
– «Джен стар». Я замерла:
– Строительная компания в южном Уиллоу-Крике?
– Она самая.
– Не может быть! Разве она не принадлежит Сойеру?
– Сойеру? Нет, черт возьми, он был одним из митингующих!
Никки пожала плечами.
– Я-то думала, что он забросил искусство, чтобы заняться строительством, а оказывается, он рисовал лозунги для митингов.
Холодок пробежал у меня по спине. Значит ли это, что Сойер вообще не вернется? Что у меня так и не появится шанса все ему объяснить? Или что я все-таки влюбилась него?
– Но что еще лучше, – продолжал Говард, – после дальнейших настойчивых расспросов я выяснил, что «Джен стар» полностью принадлежит и «Дж. Р. Холдингс».
По выражению его лица было ясно, что это хорошие новости, но я представить себе не могла, почему.
– И угадай, чем еще владеет «Дж. Р. Холдингс»?
– Чем?
– «Вега индастрис».
Мне потребовалась пара секунд, чтобы осмыслить услышанное.
– Склад в Мексике, где зарегистрирована фирма «Биокаст»!
– Вот именно.
– Но что это означает? – спросила я. Мне было не сложно обсуждать такие темы, как отличия человека от обезьяны, но разобраться в том, что говорил мой юрист, я не могла.
Говард ухмыльнулся:
– Запутанным путем, которым Гордон надеялся скрыть ваши деньги, инвестированные в «Биокаст», вернулись и были истрачены на покупку земли «Джен стар». – Он коротко хихикнул. – Кто бы мог подумать, что хоть одна приличная леди из Лиги избранных станет собственницей земли в южном Уиллоу-Крике?
У меня закружилась голова. Все это время мои деньги были здесь, прямо под носом. Каждый раз, когда я пересекала железнодорожные пути, направляясь к Сойеру, я проезжала буквально мимо них.
– И говорят, что твой бывший устраивает завтра роскошный прием, чтобы объявить о своих планах относительно собственности и собрать еще больше денег. Я думаю, будет очень по-добрососедски, если и мы там будем.
