до машины.
И всю дорогу ругался, буквально сводя меня с ума.
— Позвонить в больницу слабо было? Лучшая клиника, Алика! Лучшая, мать твою! Скорая прилетела бы по звонку, но нет, ты видимо решила как обычно устроить нам всем веселье, да?
— Да!
— Я так и знал, в этом вся ты, — ударил он по рулю.
— Разумеется, а еще я специально дождалась пока Марат улетит, и решила родить. Как же иначе?! — прошипела я сквозь зубы.
— Язва! И как мой брат с тобой живет?
— У него стокгольмский синдром, мерзкий ты тип!
— Прилетит, и я найду ему лучшего психиатра, — пообещал Руслан, и… подмигнул мне.
Это странно, но ругань с ним мне всегда помогает. Да-да, именно так! Даже сейчас мы таким образом стресс скидываем. Если бы рядом был Марат, я бы держала его за руку, он бы успокаивал меня, и это бы тоже сработало. Но если бы Рус вдруг стал вести себя со мной как ласковый котик, я бы на ходу из машины выбросилась от шока. А вот мини-скандальчик с ним сейчас — то, что доктор прописал, и я не шучу.
— Приехали. Наконец-то. Как ты, Аля? — Рус снова поднял меня на руки, и понесся в клинику.
— Боюсь, — призналась. — А еще…
Я не выдержала, и хохотнула, немного истерично от непроходящей боязни перед родами.
— Что?
— Поверить не могу, что я рожаю, и со мной ты! Именно ты, Руслан!
Он бросил на меня недовольный взгляд, и усмехнулся. Тоже, должно быть, в шоке от судьбы. У нас с Русланом странные отношения, которыми Марат недоволен. Они помирились, и Марат требует от Руслана вежливого ко мне обращения, деликатности. Все остальные его братья именно так себя и ведут со мной, и это естественно. Так и должно быть. Но не Руслан. Этот мужчина как был хамоватым со мной, так и остался. Но мы странным образом действительно стали с ним друзьями, пусть и вечно ссорящимися.
— Марат… ему лучше пока не знать, да? После операции сообщим, что я родила, ладно? — я ухватилась за ладонь Руслана, когда меня готовили к кесареву.
— Правильное решение.
— А остальным сообщи, пожалуйста. И Кристинке моей позвони. И жди племянницу, — подмигнула я ему. — Уверена, она в меня пойдет.
— Тьфу-тьфу, — шутливо ужаснулся Рус.
На веселой ноте мы и расстались. Кесарево мне сделали экстренное, но обошлись эпидуральной анестезией. Я не чувствовала боли, и даже страх исчез. Очень уж уверенными был гинеколог, успокаивающий меня, что тридцать шестая неделя — это не так плохо.
А затем мне положили на грудь мою дочь.
— Два восемьсот. Крупная, здоровая девочка. Повезло. Поздравляем, — услышала я, и даже смогла кивнуть.
А сама смотрела сквозь слезы на свою малышку.
У меня дочь. Боже! Боже мой, у меня родилась дочь! Моя сбывшаяся мечта, моё воплощенное счастье!
— Привет, моя маленькая. Арина, — прошептала я, любуясь своей аккуратной, самой красивой в мире девочкой. — Добро пожаловать в этот мир! Скоро ты познакомишься со своим папой. Мы оба очень тебя ждали…
МАРАТ
— Папочка, а ты купишь мне такой костюм?
— С перьями?
Арина активно закивала головой, улыбнулась и протянула мне руки.
— К папе на ручки хочешь? — я подхватил свою малышку, привычно уткнулся в её мягкие волосы носом, и вдохнул самый приятный запах на свете.
— Кататься! — заявила дочка.
— Может, на своих ножках топ-топ? — Алика погладила дочку по голове, а на меня взглянула, не слишком умело пряча тревогу.
И мы с Ариной в унисон заявили:
— Нет!
— Ну, как знаете!
Я помог Арине взобраться на плечи, и мы пошли по улице. Да-да, именно пошли.
Последняя операция дала результат. И я не просто встал на ноги, но даже пошел. Вот только до сих пор мне обидно, что о рождении дочери мне сказали не сразу. И что первым её на руки взял не я, а Руслан.
Брат, кстати, любит этим козырнуть при случае. Спелись они с Аликой, друзья не разлей вода, кто бы мог подумать?
— Папа купит мне костюм, — заявила Аришка, и дернула меня за волосы в порыве дочерних чувств.
— Какой еще костюм?
— С перьями, Аль. Тот, в который Арина на карнавале влюбилась, — я поиграл бровями, и Алика фыркнула.
— Вы оба в этот костюм влюбились. Вернее, Арина в костюм, а ты, наверное, в ту, на которую этот костюм был надет. Видела я, как ты пялился на ту девушку.
— Наша дочь так тыкала в неё пальцем, что я просто не мог не посмотреть. Только на костюм, — я приобнял жену. — Ты же знаешь, что вижу я только тебя. Знаешь же?
Алика для приличия посверкала глазами, но сдалась. Улыбнулась, глубоко вдохнула сладкий воздух Рио, и кивнула. А Арина пришпорила меня, и скомандовала:
— Быстрее!
— Ну уж нет, мы гуляем, милая. Гуляют медленно, — Алика погладила дочкину ногу, и мое плечо, и мы переглянулись.
Встать-то я встал, но стоило мне это немалых сил. И даже сейчас, три года спустя, я всё еще прихрамываю. Быстро ходить не выходит, устаю. Бег — вообще не про меня. Но я восстанавливаюсь, теперь уже не с помощью специалистов, а сам. Со временем я не только дочку смогу на руки поднять, но и свою жену.
— Не жалеешь, что мы выбрались в Рио? — спросил я.
— Не отпускать же тебя одного. Да и отпустило уже давно, — призналась Аля. — Когда я узнала, что тебе предстоит эта командировка, я специально вызвалась с тобой поехать. Проверить себя хотела — кольнёт ли? Будет ли больно?
— И как?
— Я терпеть не могла Бразилию, — Аля прижалась ко мне, а дочка, как всегда, навострила ушки, слушая взрослые разговоры. — Красивая страна, пляжи, улыбчивые люди, солнце, джунгли, а я терпеть не могла всё это! Не замечала даже этой красоты, а всё потому что такая была зашуганная. Сейчас думаю, и в ужас прихожу — это я была? Я так себя вела, я так мыслила, боясь всего на свете? Так вот, страх отпустил, и Бразилия мне нравится! Я рада, что все мы прилетели сюда вместе.
— Карнавал! — захлопала Арина в ладоши.
