Она притворно засмеялась, прикрывая одновременно глаза ресницами.
— Я ведь сама напросилась к тебе на этот уик-энд, разве ты не помнишь?
— Только потому, что я не смел пригласить тебя, не мог подумать, что ты это допускаешь.
В первый раз после того, как они покинули Новый Орлеан, Анна была вполне уверена, что целиком завладела вниманием Данта.
— Как ты хорош для моего эго, среди всего прочего.
— Это вовсе не входит в мои намерения.
— Нет?
— Мои намерения выяснить, можешь ли ты пожелать больше чем уик-энд с седеющим итальянцем средних лет и слишком длинными любовными руками.
— Какая седина? Одна-две сединки. Что же до любовных рук, ты выглядишь как пропорциональная греческая статуя, и я полагаю, ты это знаешь.
Затем она посмотрела на него, всем своим существом ожидая ответа. Слишком скоро зашел разговор о любви или. по крайней мере, слишком быстро для нее, чтобы поверить в это. Однако она хотела этого и хотела сильнее, чем чего-либо за долгое время.
Он встретил ее нежный светло-карий взгляд, видя там тепло и опасение, и в его темных глазах зародилась улыбка. С совершенным тактом он следовал ее подсказкам. Он запустил руку под простыню, покрывавшую ее ниже талии, и с нежной легкостью стал поглаживать чувствительную внутреннюю поверхность бедер.
— Хорошо, будь по-твоему, — проговорил он с притворным вздохом. — Я Адонис, принц, совершенство среди мужчин. Я так обезумел от твоего тела, что, если ты снова оставишь меня с такой святостью, я не отвечаю за последствия. Есть ли во мне что-нибудь, что ты хотела бы переделать по-своему?
— Хорошо, раз уже ты упомянул это…
— Да? — спросил он, воплощая надежду.
— Ну…
— Только скажи мне, что ты хочешь.
Оказывается, открыла для себя Анна, бывают времена, когда экстаз обретает голос, не теряя при этом своей прелести.
Когда Рива вечером в пятницу покинула «Столет билдинг», спустился туман. Раньше гроза омыла улицы, снеся обычные грязь и мусор в сточные канавы. Многие насосные станции низко расположенного города откачивали избыток воды, и все же улицы еще слегка парили, словно город, окруженный чашей из дамб, был гигантским испаряющим котлом.
В дверях ее встретил с зонтом Джордж и проводил в автомобиль. Она поблагодарила его, хотя с такой же охотой ощутила бы капли дождя на лице.
Это был долгий день. Рива чувствовала вину за столь долгое отсутствие в Бон Ви. Она собиралась провести в офисе всего несколько минут, чтобы подписать некоторые неотложные бумаги, но была вовлечена в сотню других деталей. Она должна была это предвидеть, ведь так бывало всегда.
На пути обратно она на мгновение задержалась в офисе Ноэля. Он все еще работал. Когда она сказала ему, что уже пора уходить, он посмотрел на нее как на сумасшедшую. Она не могла понять, означало ли его выражение, что он не может поверить, что она действительно готова уйти, или же он просто не понимает, сколько сейчас времени. Она решила, что второе, поскольку он не больший работоголик, чем она. Во всяком случае, он взглянул на часы, засмеялся и стал собирать бумаги. Она помахала ему и вышла.
Поток машин из города был очень плотным, казалось, все хотели выбраться на уик-энд за город. Условия езды были не из лучших. Ранний дождь налил достаточно воды, чтобы взболтать вязкую смесь бензина, грязи и автомобильных выбросов на дороге, но не достаточно, чтобы все это смыть. Все еще снижающийся туман делал дорогу опасной. Вдобавок затянутое тучами небо вызывало ранние сумерки. Некоторые водители включили для безопасности фары.
Их задержали на десять минут, пока полиция расправлялась с затором, образованным столкнувшимися грузовиком и изящным «кадиллаком». Пока они бездельничали на одном месте, Джордж включил радио и настроил его на прогноз погоды, прослушивая отчет о тропическом шторме над заливом. Рива настроила свой приемник и усилила громкость. Любой шторм над заливом мог перерасти в ураган, а любой ураган почти тотчас мог обрушиться на Новый Орлеан. Нужно быть в курсе событий.
Этот шторм не достиг силы урагана, хотя и был весьма к этому близок. Он направился к побережью Мексики, как раз южнее границы Техаса, где дожди были бы встречены с радостью. Тем временем были предупреждения о возможном наводнении из-за смерчей и сильных дождей, и на воде повсюду — в бухтах, озерах и реках — плавали на буях предупредительные флажки.
Наконец они двинулись дальше, свернули на скоростную трассу, Рива устроилась сзади и вынула стопку отчетов, которую взяла с собой для просмотра. Успокоенная шумом дождя, потрескиванием дворников и спорадическими щелчками указателей поворота, посылаемых Джорджем при выходе и входе в основной поток машин, она начала читать.
Вдруг лимузин с визгом шин занесло в сторону. Риву выбросило из сиденья вперед, и она упала на рассыпавшиеся на полу бумаги и книги. Джордж, чертыхаясь себе под нос, крикнул через плечо:
— Не поднимайтесь, миссис Рива, не поднимайтесь!
Должно быть, они свернули, а она и не заметила. Во всяком случае, это не основная трасса. Обочины там, где они не требовали починки, были из гравия. Поднявшись на четвереньки, Рива почувствовала, как машина вновь набирает скорость, дико болтаясь от одной обочины к другой по узкой дороге, и слышала, как мелкие камешки, отбрасываемые колесами, бились о заднюю решетку.
Но был и более зловещий звук — визжащие и скрежещущие шины другого автомобиля за ними, чуть не наезжающего на них. По действиям Джорджа за рулем она поняла, что он старается уклониться, чтобы на них не наехали.
— Что случилось? — прокричала она.
— Эта машина сзади вынырнула совсем ниоткуда! Пыталась блокировать трассу. У того, что впереди, оружие!
Невероятно! Ее ум отказывался воспринимать это. Она легонько подалась вперед, пока не смогла заглянуть за заднее сиденье.
В зеленом «седане» были двое. Одеты в темное и в зеркальных солнечных очках, у одного в руках тупорылый автомат, который он высовывал из окна.
Такое случается в Италии и Аргентине, но не в Луизиане, это бывает с крупными международными деятелями, миллиардерами, дипломатами, политическими фигурами, людьми, путешествующими с полчищами телохранителей. Не могло такого быть с ней в Луизиане на шоссе Грейт-Ривер-роуд. Просто немыслимо, чтобы это было возможно на обычном шоссе, покрытом асфальтом и изобилующем рытвинами и поворотами, усеянном маленькими городишками и пересекаемом сотни раз в день собаками, цыплятами и стариками с тростниковыми удочками.
Заднее стекло задрожало от выстрелов. Осколки его наполнили машину, как град, и изрешетили внутреннюю поверхность крыши. В тот же момент Джордж прокричал предупреждение. Рива уже начала пригибаться, но протянула руки вверх, чтобы заслонить лицо, и опустилась на корточки с опущенной головой и оперевшись локтями на сиденье, пока не прекратился этот стеклянный дождь.
