Я одним заходом осушила содержимое своей чашки, поморщившись от гадкого привкуса. Что за ярую бурду он намешал в этой чёртовой чашке?! Ещё немного, и я, как невоспитанная свинья, выплюнула бы всё обратно. Настолько гадким был так называемый «чай».
— Удачи, — пожелала я то ли самой себе, то ли душевнобольному знакомому. Викторьен громко захлопнул за мной входную дверь, что говорило о его видимой негостеприимности.
Я кое-как добралась до ближайшей остановки, где, к счастью, ходил последний поздний автобус на котором, собственно и доехала до Стратфорда. Дорога заняла не меньше двух часов, в следствии чего доехала лишь к половине десятого ночи.
Местные таксисты отказывались ехать в Лондон. Но, к счастью, мне всё же удалось уговорить одного дружелюбного старика, что любезно согласился оказать данную услугу.
— Опасно такой хрупкой и маленькой девочке бродить ночными пустующими улицами в одиночку, дочка, — не отрываясь от дороги, начал разговор мужчина. — Слыхала новости? Накануне полиция обнаружила новый труп. Убитым является некий Сэмюэл Куинн.
Мои глаза округлились. Я машинально подалась навстречу деду.
— Как Вы его назвали? — переспросила я, дабы убедиться, что не послышалось.
— Сэмюэл Куинн, — повторил таксист. — Нефтяной магнат. Нередко мелькал на ТВ, давая интервью, чем, собственно, и погубил себя. Должно быть, недоброжелатели пронюхали необходимую для себя информацию и кокнули конкурента.
— Да… — отрешённо прошептала я, понимая, кто является душегубом подонка.
— Не завидую богатым людям, — причмокнул старик. — Не представляю, каких врагов нужно иметь, чтобы они настолько хладнокровно и зверски поквитались с тобой.
— А как его убили? — ненавязчиво поинтересовалась я.
— Генерал полиции Джеймс Колдуэлл сообщил, что ноги убитого были буквально раздробленны. Но сгинул он по другой причине…
— Не томите! — вылезла на переднее сиденье я.
— Богатея сожгли заживо, — с нотками ужаса в голосе поведал он. Даже я ужаснулась такой «креативности». Как Стефано вообще пришёл к столь радикальному решению?! Неужели причиной смерти Сэмюэла являюсь именно я? Неужели Эспозито расправился с ним из-за той неприятной ситуации? Даже Даймонд не имеет в себе столько жестокости и убивает своих недругов смертельной пулей.
Весь оставшийся путь я молчала. Старик не прерывал гробовую тишину за что я была искренне благодарна. По всей видимости, оказался достаточно проницательным дедом.
— Спасибо, — выбираясь наружу, поблагодарила его я.
— Удачи, дочка, — тепло улыбнулся мужчина и дождавшись, когда я скроюсь за дверями высотки, дал по газам.
На вахте не было улыбчивого Лоуренса, что последние пять дней всячески поднимал мой настрой. Миновав просторный хол, я вошла в лифт и нажав пятнадцатую по счёту кнопку, двинулась наверх.
Знаете, что меня смущало? За две недели прибывания здесь я ни разу не наткнулась ни на одного человека. Они вообще существуют? Как объяснить пустующие коридоры и гробовую тишину? После инцидента с Сэмюэлем не удивлюсь, если Стефано собственноручно порешал всех неугодных соседей.
Как ни странно, но квартира пустовала. Зачем я вообще выдвинулась в Лондон, если могла остаться в родном доме? Не знаю…
Возможно, надеялась лицезреть чудесное возвращение Эспозито? Скорее всего, других причин не имеется.
За весь день беготни я малость устала. Следовало бы немного отдохнуть, но такого желания не было. Сбросив натирающую обувь на высоком каблуке и утягивающие все внутренности джинсы, я поплелась в ванную, где придалась водным процедурам. Освежающий душ был как нельзя кстати, поскольку лишь он на данный момент мог в полной мере привести меня в чувство ритма и придать необходимой бодрости. Привычки подолгу зависать в ванной у меня никогда не наблюдалось, но сегодня захотелось понежиться под холодными струями освежающей воды. Почему холодной? Моя кровь жутко густая, из-за чего в полной мере не поступает в конечности. Всегда холодные руки и ноги банально не переносят высокой температуры. Под горячим напором мне становится дурно. Я чувствую диктую жажду, словно из организма высосали всю необходимую жидкость.
«Ты шаришь не в том месте, девочка», — пронеслась чужая фраза в охлаждённой голове. Что имел ввиду этот чудной мужчина? Я, как здравомыслящий человек, обратилась к самым приближённым людям, посетила всевозможных знакомых и, как ищейка, отыскала его чёрт знает в каком захолустье. Он и сам не понял, какой бред сморозил.
К горлу невольно подступил тугой ком. Мне стала тошно от собственной безысходности и незнания. Почему Стефано не удосужился обмолвиться хотя бы словом? Почему покинул, бросив одну в пустующей квартире?! Неужели так поступают влюблённые люди?! Да и любит ли он меня вообще? Одно из двух. Да либо нет? Видимо, верным ответом будет второй вариант! Ублюдок!
В порыве ярости я перекрыла воду и замоталась в белоснежное полотенце, выскочив навстречу тьме, что царила во всей квартире. Да, за пять дней я успела выучить каждый уголок этого места. Точнее, практически каждый, за исключением одного-единственного, а конкретно — намертво запертой комнаты, что за всё прибывание была и остаётся под запретом.
Я застыла у габаритных дверей, проводя по гладкой поверхности кончиками пальцев. В этот момент меня словно осенило. Вот же оно! Вот оно, то место, где я не искала ответы на свои вопросы! Чудак был прав!
Не удосужившись переодеться в шёлковую пижаму, я заметалась по всей квартире в поисках ящика с инструментами, но поняв, что Стефано ярый коллекционер и я банально не подниму эту махину, бросила неудачную затею и отдала предпочтение ножу. Да, вытащила ящик со всеми столовыми приборами. Как оказалось, Эспозито ещё и любитель огромной разновидности острых предметов. Они были чертовски заточены.
— Твой хозяин будет не в восторге, когда увидит, как сильно я расковыряла замок, — как душевнобольная обратилась к двери я, подбирая наиболее удобный атрибут. — Но у меня нет другого выхода, да и кого это волнует, верно?
Вставив нож в замочную скважину, я попыталась действовать более аккуратно, но предательски дрожащие руки не позволили избавиться от преграды с ювелирной точностью. Он не поддавался. По всей видимости, Стефано хорошо потратился, дабы таким любопытным гостям, как я, не удалось открыть столь замысловатый замок с первой попытки.
Не знаю сколько корячилась, но эта идиотская дверь не поддавалась никаким манипуляциям. Единственное, что исчезало быстро и безвозвратно, так это мои нервные клетки.
В очередной раз рука дрогнула, и по неосторожности я порезала палец.
— Грёбаное дерьмо! — зашипела я, прикладывая палец к губам в попытке зализать рану. — Какой же выблядок выдумал столь замысловатую скважину?!
Ответа, естественно, не последовало, ведь в квартире я была совершенно одна. Раньше привычки беседовать с самой собой у меня не наблюдалось. Да, я спокойно проживала в собственном доме в полном одиночестве и чувствовала себя просто прекрасно. Но тогда какого хрена в квартире этого психопата я начала вести занимательные беседы со своей персоной? Это место явно пропитано чем-то нездоровым. Да здесь даже стены выбеленные, как в психушке!
Понервничав около пяти минут, я вдохнула полной грудью и принялась за дело. Две, пять, десять, двадцать минут…и бог ты мой, острый слух уловил тихий щелчок! Не выдержав, я раздолбала несчастный замок, в следствии чего от него остались одни только жалкие остатки. Покрепче затянув ослабленное полотенце, я распахнула заветные «ворота», подсвечивая путь блеклым фонариком мобильного. То, что я увидела повергло в шок…
Глава 26
Отыскав кнопку включения, я невольно поморщилась от яркого света, машинально прикрывая привыкшие к полумраку глаза ладонью. Только спустя минуту удалось более-менее привыкнуть к освещению и разглядеть всю обстановку. Что меня так поразило? Ничего. Да, здесь не было абсолютно ничего! Комната практически пустовала!
