– А ему ты сказала?
Даника снова кивнула.
– Этим утром я летала в Бостон к своему врачу и потом виделась с Майклом.
– Но ты ничего не говорила мне.
– Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, пока сама не буду уверена. По средам Майкл читает лекции в Кембридже, я взяла такси и сразу после врача… Мы виделись совсем недолго, но мне хотелось, чтобы он узнал первым.
– Ну и как он воспринял новость?
– Очень обрадовался, но встревожился. Ему кажется, что судебное разбирательство будет для меня слишком утомительным. Он хотел, чтобы я поехала с ним в Мэн, но я не согласилась.
– Не согласилась? – удивилась Элинор.
– Ну конечно. Не могу же я сейчас оставить Блейка, мама. Не зря вы с отцом воспитывали во мне чувство долга… – Она сжала руку матери. – Я так счастлива. Прошу тебя, порадуйся за меня!
Элинор обняла дочь.
– Я рада за тебя. Честное слово!
– Это Даника? – пророкотал сверху Уильям.
Через минуту сенатор спустился в гостиную.
– Уильям, у Даники прекрасные новости! Она беременна!
– Что ж, самое время… – Нельзя было понять, иронизирует ли Уильям или говорит серьезно. Сенатор наклонился и поцеловал дочь в щеку. – Поздравляю, милая. Теперь у Блейка будет хороший стимул.
– Спасибо, папа, – спокойно отозвалась Даника, бросая на мать предостерегающий взгляд. – Мне нужно бежать.
– Блейк еще не знает, Уильям, – объяснила Элинор, понимая, что муж может обсуждать эту тему с Блейком по телефону. – Даника собирается рассказать ему обо всем сегодня вечером.
– Ну что же, девочка, беги. Не станем тебя задерживать. Береги себя, дорогая! – одобрительно кивнул головой сенатор.
Даника поцеловала мать, махнула рукой отцу и выбежала из дома с таким чувством, словно все еще была школьницей, опаздывающей на занятия. Впрочем, на нее уже не смотрели как на ребенка. Впервые она почувствовала, что ее неизменный страх перед родителями и боязнь их огорчить окончательно развеялись. С матерью у нее вообще установились самые близкие отношения. По крайней мере, теперь Элинор считает дочь взрослой женщиной… Интересно, привыкнет когда-нибудь к этому отец?
Впрочем, и это не имело теперь большого значения. Отец всегда останется отцом, а как только закончится судебное разбирательство, Даника заживет своей собственной жизнью.
Когда она приехала домой, дверь ей открыл сам Блейк.
– Где ты была целый день? Я беспокоился. Могла бы позвонить!
Даника прошла мимо него и бросила сумку на столик в прихожей.
– Я же говорила тебе, что появлюсь поздно вечером.
– Да-да, я помню. Но ты могла бы сходить к врачу здесь. Не было никакой необходимости мотаться в Бостон.
– Я хотела показаться своему доктору. Здесь я никого не знаю, да и лишние разговоры ни к чему – ты ведь теперь здесь человек такой известный!
Она остановилась перед зеркалом и поправила прическу.
– Ну и каково его заключение? – поинтересовался Блейк. – Ты в состоянии присутствовать на процессе, как обещала мне?
– Не вижу причины отказываться от своего обещания, – сказала Даника, поворачиваясь к мужу. – Я просто беременна.
– Что?!
Даника расхохоталась. У него был такой изумленный вид, что Даника не смогла сдержать смеха.
– Я беременна, Блейк, – уже серьезно повторила она. – Ребенок должен родиться в мае. – Он продолжал недоуменно смотреть на нее, и она снова не сдержалась, чтобы не пошутить: – Разве тебя не обрадовала эта чудесная новость?! Если все будет нормально, то я буду приходить в зал суда в платье для беременных. Думаю, это будет тебе на руку, не так ли?
– Мне не до шуток, Даника! – оборвал ее взбешенный Блейк.
– Не смей на меня кричать, – медленно проговорила она. – Я не дам тебе испортить мне настроение. Я чувствую себя такой счастливой! Что бы ты мне сейчас ни сказал – это не имеет никакого значения.
Он нахмурился.
– Так ты беременна от Бьюкенена?
Внезапно она разозлилась.
– Больше не от кого! Уж ты-то это прекрасно знаешь!
– Почему же ты не применяла противозачаточные средства? О чем ты думала? Ведь ты же еще, кажется, моя жена!
– Все это пустые слова, Блейк. Не заставляй меня делать признания, которые будут тебе неприятны. Как ты знаешь, до того момента, как я в первый раз забеременела, мы с тобой были женаты восемь лет. И я никогда не предохранялась.
– Значит, ты этого хотела. Хотела ребенка от него…
– Если честно, то я не думала о ребенке. Просто я люблю Майкла. Но теперь я так счастлива, что этот ребенок родится. И что это будет его ребенок.
– А он знает?
– Да, – кивнула Даника.
– А кто еще в курсе?
– Что я беременна? Только мои родители.
– Ты сказала им, что ребенок от Бьюкенена? – уточнил Блейк.
– Только матери, – сказала Даника.
– Значит, ты не собираешься пока рассказывать об этом всем… – задумчиво пробормотал он.
Данику поразило, что Блейк задает подобные вопросы.
– Ты имеешь в виду, не собираюсь ли я объявить миру, что этот ребенок не твой? Тогда какого черта я ввязалась в эту историю? Как ты думаешь?
Он смотрел на нее так, словно видел впервые.
– Никогда не слышал, как ты ругаешься…
– Ты много чего не слышал и не видел, потому что до двадцати восьми лет я жила, словно монашка в келье, и только последние два года задышала свежим воздухом! Я повзрослела, Блейк. Тебе и моему отцу следует это понять. У меня есть свои чувства, есть свои мысли, своя жизнь. И я ни минуты не была бы сейчас с тобой, если бы ты сам не накликал на себя эти неприятности.
– Я их на себя не накликивал, – виновато проговорил Блейк.
– Ну да. Тебя замарал Харлен… Неужели ты думаешь, что я сижу здесь в память той великой любви, которая нас с тобой связывала?
Вместо того, чтобы накричать на нее, он слабо пролепетал:
– Нет, я понимаю…
Да, Блейк сейчас переживал не лучшие времена в своей жизни.
– Блейк, – со вздохом проговорила она, смягчаясь, – я здесь потому, что мне кажется, что мое присутствие поможет тебе так или иначе. Можешь считать, что это дань прошлому или как тебе угодно, но я решила сделать это. Для тебя и для моего отца… – Она печально улыбнулась. – Трудно расставаться со старыми привычками, но в конце концов это неизбежно. В общем, пока я чувствую это, я буду тебе помогать. Если я заявлю, что ребенок от Майкла, тебе это вряд ли поможет… Видишь, я готова на многое, чтобы помочь тебе. Хотя, честно говоря, ты этого и не заслуживаешь. – Разговор утомил Данику, и она с трудом шевелила губами. – Прошу тебя, доверься мне. Я поступаю правильно.
Блейк согласно кивнул. В его голосе звучало признание собственного поражения.
– Кажется, у меня нет выбора?
