– Но, – попытался возразить Чапай. Но Стрельников осадил его:
– Серый вызовет знакомых из охранного агентства. К Маше в палату никто чужой не войдет. А по Лидкиному мужу – придется тщательно расследовать всю его подноготную.
Витольд отошел к окну, засунул руки в карманы да так и воззрился вниз на проспект, кишащий машинами, на узкую полоску видневшегося бульвара и на пару лавочек около входа в Центр.
Стрельников насторожился, заметив парочку, выясняющую отношения. Тихо, вполголоса . Без драк и скандалов. Но, судя по лицам, страсти кипели нешуточные. Мужчина хмурился, глядя исподлобья, а женщина увещевала его. Лида и Андрей! Твою мать!
Витольд негодующе выдохнул:
– Серый!
– Чего тебе? – хмыкнул Сережка. – Я тихо сижу, не смеюсь.
– Посмотри, – кивнул на окно Витольд. Архипов подскочил и тоже уставился в окошко. Следом подтянулись старики.
– Как-то не похоже, что у них все мирно, – пробурчал Чапай. – Я Лидку знаю, вон как губы поджала. Видать, недовольна муженьком. Сильно недовольна. А он угрожает вроде.
– Как бы не увез, – насторожился Сказочник. – Вон машина рядом припаркована.
– А ну-ка, пацаны, – велел Чапай. А Витольд с Сережкой уже выскочили из кабинета и понеслись по лестнице вниз. Они успели вовремя. Андрей уже наклонился к Лиде, пытаясь взять ее на руки.
– Я не могу сейчас, – противилась она и даже уперлась локтем ему в грудь. – Что за спешка? Мне нужно помочь сестре.
– Сейчас, Иллария, сейчас, – пробормотал Андрей, но увидев, как к ним спешат двое родственников жены, ослабил хватку и пообещал вполголоса:– Я вернусь за тобой.
– Конечно, – кивнула Лида, понимая, что эта встреча с мужем последняя. – Береги себя, – выдохнула она. – Что-то грядет нехорошее…
– Я заговоренный, – хмыкнул он. – Ты же знаешь. – И перевел взгляд на подходивших мужчин. – Пойду. Мне вчерашней встречи хватило. Но еще вернусь за тобой.
– Да, – согласилась жена. – Мне бы только Машу на ноги поставить. Такая беда чуть не приключилась. Хорошо, что Витольд сразу за мной поехал.
Андрей, чмокнув жену, быстро забрался в машину. И сразу же дал по газам.
– Странный у тебя супруг, – пробормотал Архипов. – Я уж испугался, думал, он тебя украсть хочет.
– Дикий он у тебя, – протянул Стрельников. – Какая у него семья?
– Хорошая, дружная. Мать чудесная женщина.
– До сих пор жива? – удивленно пробурчал Витольд.
– Конечно! Местная ворожея. К ней вся округа ходит.
– Глупости это, – хмыкнул Стрельников.
– Ты и про мои способности то же самое говорил, – улыбаясь, отмахнулась Лида и серьезно добавила: – Пойдем к Маше, скоро новый сеанс.
– Мама с вами останется, – предупредил Сергей. – Она специально приехала, чтобы тебе помочь, Лидка. А то хороши дочки. Одна – лежащая, другая без посторонней помощи и шагу ступить не может. – Он не спрашивая поднял сестру на руки и понес в отделение.
Витольд нахмурившись двинулся следом. В той давней истории еще предстояло разобраться.
Андрей отъехал на полквартала и, завернув на стоянку огромного гипермаркета, остановил машину. Распахнув дверцу, устало положил затылок на подголовник. И будто снова оказался в старой маленькой спаленке. Он вспомнил, как внезапно в комнате очутился коренастый мужик с бритой головой.
– Смотри, Дрюлька, бательник твой заявился, – хохотнула мать, ластясь к мужику. Тот подхватил мальчишку на руки, прижал к себе и совершенно равнодушно поставил на пол.
– Корми нас, Нюра, сил нет, изголодались, – прошипел он и отправился на кухню, где уже хлопотала баба Дуня. Андрей помнил, как смущаясь выглянул из комнаты и замер от страха. Четверо жутких дядек, скинув черные ватники, расположились на кухне. Мать поставила на стол бутылку и что-то заговорщицки прошептала. Незваные гости осклабились, и Дрюлька, испугавшись, забежал в комнату и притаился. Потом страх прошел, словно испарился. И он принялся играть на окне старым потрепанным мишкой и паровозиком, подаренным славной тетенькой-квартиранткой. Мишка ездил на паровозике взад-вперед по подоконнику. Но даже сейчас Андрей помнил, как сильно хотелось гулять во дворе, поиграть в снежки. Он приоткрыл незапертую створку и торопливо собрал маленькими пальчиками снег. И уже решил закрыть окно, боясь, что попадет от матери, когда отворилась входная дверь и раздались сначала крики, а потом выстрелы. Андрей настежь распахнул окно и, живо вскарабкавшись на подоконник, застыл от страха. Потом глянул вниз, где сугроб закрыл половину первого этажа. Дрюлька лишь на минуту замешкался, когда позвал знакомый голос.
– Прыгай, я поймаю. – Он увидел соседа, дядьку Тараса, и не раздумывая бросился к нему в руки. Крепкие ладони поймали его еще в воздухе и сразу спрятали в теплые недра тулупа.
– Я до кумы, – крикнул сосед жене и деловито пошагал с затаившимся Дрюлькой на окраину поселка. Совершенно чужая женщина, утирая слезы, накормила его манной кашей и уложила спать. И засыпая, жалел лишь о том, что забыл на окне мишку и паровозик. Сквозь подступающий сон он услышал шепот хозяйки и Тараса.
– Полегли все. Полкан перестрелял. Кто же знал, что училка с самим Архиповым хороводится? – пробормотал сосед.
– Ничего, Юрка придет, поквитается за отца, – прошипела хозяйка.
Глава 43. Часть 2.
– А с пацаном как? – осторожно поинтересовался Тарас.
– Себе оставлю. Юрке моему брат родной, значит, и мне не чужой, – отрезала хозяйка.
Потом, уже через несколько лет, Андрей разобрался, что Ксения – приютившая его женщина – законная жена отца и мать старшего брата Юрки. Толстая, дородная, с длинными рыжими волосами, заплетенными обычно в косы, уложенные на затылке. С первого дня Ксения строго-настрого наказала звать ее мамой. Сначала Дрюлька стеснялся, ныл и просился обратно на Заводскую, а Ксения лишь прижимала его к толстому боку, гладила по голове и напевала песню про Ермака:
Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии летали,
И бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали…
Она ничего не объясняла, а сам Андрей боялся спрашивать, нутром чувствуя беду. Иногда мама Ксеня ездила с ним к старой подслеповатой бабке. Та сидела на кровати в накинутом на голову сером шерстяном платке и печально пялилась в одну точку.
– Вот, мамаша, – представила она в первый визит Дрюльку. – Внук ваш. От Ивана остался.
Старуха распахнула объятия, а Ксения подтолкнула опешившего мальчонку. И он в одночасье оказался в мягких заботливых руках.
– Какой же ты Дрюлька? – пробасила старуха над его ухом. – Тебя Андреем нарекли в честь моего батьки. Ты большой мальчик, а дрюльки – мелюзга поганая.
Баба Клава сказала, и никто не посмел перечить. И когда через пару лет из заключения вернулся старший брат, младший степенно протянул ему руку и представился:
– Андрей.
Юрка стукнул по плечу и, хмыкнув: «молоток», принялся рассказывать матери о своем дружке Сеньке, поклявшемся помогать по гроб жизни.
«Помог он тебе, – зло прищурился Андрей. – Вот именно что в гроб тебя спровадил этот Сенечка распроклятый! А с другой стороны, ты, брательник, – мысленно поинтересовался Андрей у Юрки, – так и не смог избавится от этой глупой мести. Далась тебе Машка? Конечно, грохнуть любимицу Чапая и его жены – сразу со всеми поквитаться. Одним махом! Угораздило меня сболтнуть лишнее!»
Андрей вспомнил, как примерно год назад гостил у матери. Приехал и брат повидаться. Вот после бражки язык и развязался. Мать косо глянула на старшего сына.
– Если Илларию трогать нельзя, давай грохнем младшую, – весело предложил Юрка. А он, дурак, согласился. Теперь, после серии неудачных попыток, Андрей прекрасно понимал, что жена, если прознает, обязательно порвет с ним. И с дочкой не даст видеться, хотя Надя интересовала его меньше всего. Но без Илларии ему никак нельзя. Да и ей без него тоже. Но вряд ли она вспомнит, что они связаны единой пуповиной. Угораздило же его влюбиться в дочку врага! В первый раз он увидел худенькую Лиду на встрече с Макарием – известным целителем и колдуном. Она сидела в первом ряду и внимала старцу. А Андрюха, вызвавшись ее провожать, запомнил дом и подъезд. И даже умудрился снять там квартиру, намереваясь отбить Лиду у мужа, приблатненного мажора. Но Лида Баженова не замечала ни ухаживаний, ни его самого. А на День Победы он заметил ее около подъезда с двумя стариками. В военной форме и с орденами. И с ужасом в одном из них признал Архипова, ежегодно выступавшего в школе на линейке, а в другом -Баженова, принимавших участие в расстреле на Заводской. Андрей никогда не задумывался, что, отсиди отец положенный срок, вышел бы давно, и мать осталась бы жива. Он знал и помнил только о том, что вот этот важный вояка с орденами на кителе – убийца его родителей.
