Примерно год спустя
Проснувшись, Дан с удивлением обнаружил, что Полины нет в постели. Впервые за все то время, что они жили вместе, она проснулась раньше, чем он, и это было поразительно. Обычно он будил ее, и они вместе проходили все три стадии ее пробуждения: «ну, пожалуйста, еще две минуточки, я уже встаю», «я уже не сплю, сделай мне кофе» и «я встала, и я тебя ненавижу». Дан давно к этому привык и относился с юмором, но это утро выбило его из колеи — привычная система дала сбой.
Несколько секунд ему понадобилось, чтобы вспомнить, что сегодня большой день. А точнее, большая грузинская свадьба Макса и Светы. Конечно, что еще могло вытащить Полину из кровати в шесть утра в субботу, кроме перспективы быть подружкой невесты в шикарном серебристо-сером платье?
— Доброе утро, красавчик, — пропела Полина, едва ли не выпрыгивая из ванной в одном полотенце и прекрасном настроении. — Приготовь завтрак, я ничего не успеваю.
— Нам выходить в девять, сейчас половина седьмого, — проворчал Дан, зевая. — Что ты можешь не успеть?
— Мне, в отличие от тебя, чтобы стать красивой, нужно время, — пожаловалась девушка, включая кофе машину.
Дан не стал вступать в полемику и объяснять, что на его взгляд, она прекрасна, даже когда пускает слюни во сне. Или, когда ест лапшу из коробочки прямо на кровати, капая соусом на его домашние штаны. Да и вообще всегда.
Вместо этого он скрылся в душе, пытаясь проснуться и тихо радуясь тому, что свадебная кутерьма сегодня закончится. Последние три месяца Света и Полина пребывали в свадебной лихорадке, и ему тоже досталось. В этом великолепном трио Света отвечала за истерики и капризы, Полина за организацию, а он за валерьянку для обеих. Его уже подташнивало от вида пухлого ежедневника, в котором Поля расписала все до мелочей, и свадебных салонов. А еще он начинал потихоньку ненавидеть белый цвет.
Спустя примерно полтора часа, ситуация накалилась почти до предела. Полина прыгала по комнате, разбрасывая повсюду кисточки, косметику и расчески, хваталась то за одно, то за другое, и постоянно приговаривала «опаздываем, мы ужасно опаздываем».
В конце концов, Дан просто сгреб ее в охапку и усадил за стол, всунув ей в одну руку чашку кофе, а в другую ложку.
— Перестань носиться и причитать, как кролик из Алисы в стране чудес, и поешь, — мягко попросил мужчина, мимолетно целуя ее обнаженное плечо.
— Я так волнуюсь, что мне кусок в горло не полезет, — возмутилась Полина, поливая овсянку вареньем. — Как можно думать о еде, когда тут целая свадьба на носу? — пробормотала она, параллельно жуя кашу.
— Действительно, — хмыкнул мужчина, отточенными движениями завязывая бабочку. — Пообещай, что на нашей свадьбе не будет двести человек гостей, — попросил он.
Полина закашлялась, подавившись кашей, но он не обратил на это внимания, застегивая запонки.
— Я бы предпочел расписаться вдвоем. Где-нибудь на берегу океана. Ты в легком белом платье, а я выберу какой-нибудь потрясающий льняной костюм. А может, даже соглашусь на пляжные шорты, — весело подмигнул он.
— Ты серьезно? — наконец выдавила Полина.
— Нет, если ты очень хочешь, можно устроить небольшое торжество только для самых близких, — не стал спорить Дан.
— Я не про гостей! — отмахнулась Поля, едва не расплескав кофе на его новый костюм. — Ты правда думаешь о свадьбе? — пораженно спросила она.
— Сложно было не думать об этом последние пару месяцев, — улыбнулся Дан, который уже решил, что свадьба будет в июле следующего года. Он даже запланировал себе целый месяц отпуска.
— Поженимся, прям как нормальные люди? — недоверчиво спросила Полина. — Ты и я?
Дан только усмехнулся и не стал ничего отвечать. Только бросил мимолетный взгляд на портфель, где лежала коробочка с кольцом, которое он собирался вручить ей сразу, как молодожены уедут в путешествие. Макс предлагал ему сделать предложение в конце их свадьбы после букета и подвязки, но Дан отказался.
Он хотел, чтобы этот момент, как и многие другие остался только между ними двумя.
— Дан, ты чего уставился на свою сумку? Забыл что-то? — подозрительно спросила Полина.
— Нет. А вот ты уже опаздываешь, — напомнил он, пряча от нее улыбку.
— Черт!
