– Я могу обеспечивать себя и свою семью сама.
Да, это очень важно. Теперь я точно знала, что женщина способна на все и не пропадет без мужчины!
– Я научилась отпускать свои чувства на волю, – проговорила медленно. – Совсем недавно научилась.
После развода свою боль, обиду, муку и даже любовь я заперла в самый темный уголок души. Когда не чувствуешь – не страдаешь. Но так жить словно пустой куклой. А я так не хочу. Больше не хочу!
– У меня был опыт интимных и немножко романтических отношений с другим мужчиной.
Надежда улыбнулась и кивнула. Да, теперь я уверена, что могу найти хорошего человека, могу быть желанна и, возможно, любима. Вот только сама не способна полюбить другого. Есть у меня половинка, пусть я пока не нашла к ней дорогу.
– Я убедилась, что у меня есть настоящие друзья. И даже нашла новых.
В нашей компании прибыло. С Диной мы очень хорошо поладили. Я даже набралась смелости и поделилась с ней историей про Максима Барсова. Если мы хотели стать подругами, то нельзя начинать с недомолвок. Потому что выплывет, рано или поздно, но узнается. Мне было сложно говорить, а ей слушать, но мы по-честному стали близки. Она тоже поделилась их историей, в которой был замешен Вадим. Светка быстро приняла Дину. В отличие от Оли, которую всегда считала немного с гнильцой. Но я же идеальная Катя и не могла прогнать человека, который так хотел со мной общаться. Отсюда, кстати, следующий пункт.
– Я перестала бояться обидеть человека.
– Что это значит? – попросила уточнить Надежда.
– Знаете, я никогда не стеснялась сказать «нет» близким, но с чужими людьми… К примеру: мне активно предлагают что-то купить, тратят на меня время, и я соглашаюсь, чтобы не обидеть, хотя мне не нужно и вообще не нравится! Сейчас я осознала, что мне не должно быть неудобно или стыдно за чужие желания, надежды, поступки. Я отвечаю только за себя.
– Это очень хорошо, Катерина, – похвалила Надежда.
– Я поняла, что хорошие люди могут совершать дурные поступки. И это самый спорный тезис, – поделилась сомнениями я. – Но я так чувствую.
– Что вас смущает в нем?
– Я всегда считала, что хороший человек никогда не сделает подлости, даже в ответ на подлость. Но теперь на себе узнала, что мы все люди-человеки: я переспала с Вадимом, пока он еще был в отношениях с той женщиной. Максима, – и уточнила: – Я про него говорила, помните? – Надежда кивнула. – С Максом тоже были некрасивые ситуации… Но я сама не стала от этого плохой, у меня внутри все не покрылось чернотой, – я даже рассмеялась. – Ведь я чувствовала стыд и раскаяние.
– Катерина, я просила подумать и над изменениями Вадима, которые ты могла заметить.
Да, об этом я тоже думала. Еще в начале наших бесед психолог сказала, что измена полностью разрушает прежние отношения. Со стороны может казаться, что пара, решившая сохранить семью, просто осталась вместе, но это не так. Изменивший партнер – уже другой человек. И второй, узнав об измене, тоже менялся. Это совершенно новые отношения, и не факт, что они станут удачными.
– Возьми, – она протянула мне лист бумаги. – Это писал Вадим. Наедине с собой почитай и подумай: это тот мужчина или другой? Сравни свое и его ощущение трансформации.
– Спасибо.
Я рада, что Даниил Маркович рекомендовал именно этого специалиста. Приятная женщина неопределенного возраста – ей с легкостью можно было дать и сорок, и пятьдесят, интересное свойство внешности, – с опытом и заслугами в психологии и психиатрии, а главное, мне легко с ней.
– Надежда, я знаю, что наши родственники атакуют Вадима, хоть он и скрывает от меня. Они ждут примирения. Что делать, если не мы готовы дать однозначный ответ?
– Главное, это вы и ваш партнер. Вы оба должны понять себя, убедиться, что вашего внутреннего ресурса хватит для принятия взвешенного решения. Вадим сейчас точно уверен в том, чего хочет. Он ждет вас. Но это не должно давить или заставлять форсировать выбор, Катерина. Вы должны прийти к этому сами. Каким бы он ни был.
Она права. Люди всегда будут чего-то ждать, требовать, хотеть так, а не этак. Помириться или расстаться навсегда. Забыть и отпустить, либо помнить и носить в себе до смерти. И ведь никто не даст гарантии, что чаша больше не разобьется. Или, наоборот, без Него я буду сто процентов счастлива. В это нужно поверить. Поверить в то, что ближе и желанней. Нужно довериться человеку и ответить на вопрос, как лучше: с ним или без него?
Я присела на лавочку в парке на Чистых прудах, напротив окон студии психологической помощи, где принимала Надежда. Уже июнь, а лето запаздывало, именно поэтому я куталась в мягкий кардиган, зато листья на деревьях были такими же сочными и глянцевыми, как весной.
Я достала из сумочки сложенный пополам листок, переданный психологом. Его составил Вадим. Что же там…
Я понял, что идиот.
Прочитала и смехом чуть не подавилась. Очень спорное положительное изменение!
Я понял, что разбрасывать вещи по дому совсем не комфортно, особенно носки.
Полонский в своем репертуаре! Ничего без иронии не делает! Но он точно научился иронизировать над самим собой. Это факт.
Я приучил себя к бытовому порядку.
Похвально.
Я научился ценить людей.
Это уже было без шуток.
Просто людей. За то что они есть. Иногда рядом. Иногда далеко. Свои или чужие. Без выгод.
Это точно Полонский?
Я понял, что каждый поступок имеет последствия. Неважно узнают о нем, или это останется внутри. Я сам уже никогда не буду прежним. Это важно.
С этим я была категорически согласна.
Я стал смелее. Дожил до тридцати семи лет, не представляя, какой же я трус. Сейчас работаю над этим.
Вадим – трус… Это что-то новое, правда, доля истины была. Он не любил выходить из зоны комфорта, поэтому по возможности затыкал рты, проблемы, бреши в своей лодке привычным финансовым способом. Чтобы было удобно и никакого стресса. Даже в суде пытался помириться со мной привычным способом – дать мне больше, чтобы по-старому все стало. И секс, конечно. С его помощью мы из конфликта выходили стопроцентно. Полонский никогда не любил «рассусоливать». А может, боялся? Выходит, что так. Если бы было по-другому то, возможно, только, возможно, мы бы не прошли через предательство.
Я научился признавать свою неправоту.
Да, это всегда было проблемой. Всегда. Извиняться Вадим умел, эффектно, дорого, красиво, но в душе ошибок не признавал. Полонский никогда не допускал промахов и все контролировал: если что-то пошло не так, значит, он так задумал изначально. Вот так, да.
Я сжала листок и посмотрела на жирных голубей, курлыкающих рядом. Вадим жутко их не любил. Если бы написал, что научился ценить пернатых, то вообще бы другим человеком стал!
Если бы решало только мое сердце, то я бы упала к нему в объятия еще после поединка с Барсовым. Про либидо можно даже не говорить. Мое тело Полонского признавало хозяином и господином. Но была память и страхи. А еще огромная нужда в человеке. Что важнее? Что спасет меня? А что погубит?
Я любила Вадима. Того старого. И этого нового. Мы оба в чем-то изменились, а что-то осталось прежним, но хорошо нам только вместе. Возможно, если попробовать медленно пройти по дороге к друг другу… Через неделю мой день рождения и поездка в Пушкин. Вместе.
Внутри вспыхнуло ярко, предвкушаю встречу. Я хотела поехать с Вадимом. Желала, отметить всей семьей. Как раньше. У нас было слишком много хорошего, чтобы все забывать. Что-то мы возьмем в новую жизнь. Надеюсь.
