— Нет, Римма, давай придумаем что-нибудь другое… — волновался за себя Лева.
— Да что тут думать?!" Все решено! — Глаза у Риммы горели.
— Нет, дорогуша, я категорически против. Я совершенно не хочу, чтобы мне прилюдно били морду.
— Тогда поищи помощи в другом месте! — отрезала Римма.
— И поищу. Таких экстрасенсов как собак нерезаных! В каждой газете по сто объявлений!
Он повернулся и сделал вид, что собирается уходить.
— Ну, если ты такой неженка, давай я тебя понарошку стукну!
— Понарошку? — заинтересовался Лева.
— Ну да. Мы, типа, устроим семейную сцену, прямо в ресторане! Я начну визжать и махать руками, а ты вызовешь милицию…
Лева задумался:
— Ну ладно, только руками тоже не слишком маши. А то я тебя знаю — разойдешься, потом не остановишь!
Римма улыбнулась, предвкушая удовольствие.
Катя после визита к Самойловым пришла домой расстроенная. Она вошла в гостиную, с размаху швырнула сумочку и села в кресло.
— Ты где была, дочка? На тебе лица нет. Что случилось? — заволновалась Таисия.
— Мама, я ходила к Самойловым, — выдохнула Катя.
— Зачем? — поразилась Таисия.
— Поговорить с этой дрянью, с Полиной! Таисия почувствовала поддержку дочери и обрадовалась.
— И что? Вы говорили один на один?
— Конечно, нет! При Косте и Леше. Я специально высказала все при них! Пусть знают»какая шлюха их драгоценная мамочка!
— Молодец, Катюша! Спасибо тебе! Ты одна у меня теперь поддержка и опора… — сказала Таисия и поцеловала дочку в макушку. — Интересно, какое у Полины при этом было лицо?
— Противное, мамуля. Она хотела прикинуться оскорбленной невинностью, но ее подлое нутро все равно себя выдает.
— А Леша с Костей тебе поверили?
— По-моему, да.
— Ну, подробнее, дочка. Расскажи мне все по порядку. — И Таисия усадила дочь рядом с собой.
— Да что рассказывать, мам? Мальчишки обалдели. Полина растерялась, испугалась, начала оправдываться, лепетать что-то…
— Ну…
— Ну и все. Потому что пришел дядя Боря и начал ее выгораживать.
— Подожди, Борис что, не поверил тебе?
— В том-то и дело! Он велел мне не совать нос в чужие дела! А сам принялся разыгрывать благородного рыцаря! Тупица! Неужели он так глуп, что не видит очевидного?!
— Все он видит, Катя… Просто не хочет верить в это. Прячется от проблемы, как страус. Бедный… как мне его жаль.
— А с какой стати ты его жалеешь? — удивилась Катя.
— Самойлов блаженный. Он не хочет видеть очевидного. Скоро над ним уже весь город смеяться будет.
— Я ему то же самое сказала, — кивнула Катя.
— И правильно сделала. Давно пора открыть ему глаза. Надеюсь, теперь он примет меры, чтобы его жена не вильнула хвостом и не нанесла ему удар в спину!
— Мама, ты думаешь, это поможет?
— Конечно. Ведь твой отец ушел от нас в надежде, что Полина последует его примеру, — предположила Полина.
— Ну да. Я тоже так думаю. Они наверняка собирались жить вместе.
Они решили, что через своих близких можно перешагнуть, что с нашими интересами и чувствами можно не считаться! Но тут-то они и ошиблись! Теперь у них ничегошеньки не выйдет! — Таисия решительно поднялась.
— Потому что теперь дядя Боря в курсе, что Полина может уйти…
— И Костя с Лешей тоже! И теперь они удержат ее в семье! Теперь она никуда не денется! И муж, и дети будут следить за каждым ее шагом!
И дочь с матерью обнялись.
Не так-то просто человеку в возрасте уйти из семьи. Буравин чувствовал, что впереди его ждут испытания, а пока он столкнулся просто с неудобствами. Он решил остаться в офисе, но не хотел, чтобы об этом знали. Людочка, как назло, долго возилась с бумагами, а потом заглянула в его кабинет и спросила:
— Виктор Гаврилович, вы еще долго? Буравину не хотелось ничего объяснять секретарше, и он ответил уклончиво:
— Да. А что такое?
— Рабочий день окончен. Я ухожу…
— Да, Люда. Иди.
Вот и хорошо, пусть уходит, а он немного отдохнет, соберется с мыслями.
— А вы?
— Я еще поработаю. Ты не волнуйся, я сам офис закрою.
Буравин подумал, что Людочка совсем некстати проявляет интерес к нему.
— Ну ладно. Тогда я побежала. До завтра.
— До свидания, Люда.
Буравин сделал вид, что работает с бумагами, но когда звук Людочкиных шагов затих, он встал, достал из шкафа чемодан и переоделся в домашнюю одежду. Он удобно разместился на диване и открыл газету.
Но ему не удалось провести этот вечер спокойно, потому что Людочка, как назло, что-то забыла, вернулась в офис и, увидев в его кабинете свет, заглянула туда.
— Виктор Гаврилович? Вы еще не ушли? Все работаете? — удивилась она. И тут заметила его домашнюю одежду, развернутую газету и поняла, что он расположился на всю ночь.
— Может, вам кофе сварить? — предложила она.
— Нет… не надо… спасибо… — забормотал Буравин, недовольный ее появлением.
— Виктор Гаврилович, вы что, с женой поругались? — решилась спросить Людочка.
— Ну… в общем… — замялся Буравин.
Такого подарка судьбы Людочка даже не ожидала. Не в ее правилах было оставлять в беде приятного мужчину.
— Я понимаю… Дело житейское. У всех бывает… — Людочка вздохнула. — Только зачем же вы здесь остались? Вам же тут неудобно… Вон и диван короткий… Пойдемте лучше ко мне ночевать, а?
Буравин удивленно вскинул брови.
— Ой, вы только не подумайте чего! Я вас просто так зову, по-человечески… — объяснила Людочка.
— Нет, Людочка, большое спасибо, но не хочу тебя стеснять. Я уж тут как-нибудь устроюсь….
Но было поздно, он уже попал под каток Людочкиной заботливости.
— Тогда я сейчас быстренько домой сбегаю и вам подушку принесу! Я тут недалеко живу! Одна нога здесь, другая там! — заявила Людочка и собралась бежать. — Я мигом! А может, и плед захватить?
Буравин сурово посмотрел на Людочку и сказал:
— Люда! Ничего мне не надо. Я сам решу мои проблемы.
Редкий мужчина отказывается от внимания к себе, но Буравину в этот вечер удалось это сделать.
Катин голос все еще звучал в ушах Полины. Ей хотелось отдохнуть. Но главное, что Полина увидела, как нежно отнесся к ней Самойлов. Она пошла поблагодарить мужа.
— Спасибо тебе, Боря. Я не ожидала, что ты за меня заступишься, — сказала она.
— Почему не ожидала? Все-таки ты моя жена, Полина. И я не позволю оскорблять тебя какой-то вздорной девчонке.
— Но Катю тоже можно понять. Для ребенка шок, что отец ушел из семьи… Она была сама не своя, наговорила глупостей, грубостей… — пыталась оправдать Катю Полина.
— Скажи честно, наверное, ты рада, что Виктор ушел от Таисии, а? Ты этого ждала? — вдруг спросил Самойлов.
Полина не ожидала такого вопроса.
— Нет, Боря. Я этого совсем не хотела. Это ужасно! Витя не имел права разрушать семью. Представляю, как сейчас страдает Тася… и Катю мне очень жалко. Это жестоко по отношению к ним. Но я никогда не думала, что кому-то придет в голову обвинить в этом меня. Это так неприятно… Я даже не знала, что ей ответить…
Полина обняла Самойлова и прижалась щекой к его плечу.
— И я так рада, что ты мне веришь. Спасибо тебе…
— А кто тебе сказал, что я тебе верю? — жестко спросил Самойлов.
Полина растерялась:
— Я не понимаю тебя, Боря. Почему же тогда ты защищал меня перед Катей. Ты ясно дал ей понять, что она не права.
— А что я, по-твоему, должен был говорить? Я что, должен был при Кате и при наших детях подтвердить, что ты нас всех предала?! Что вы с Буравиным больше двадцати лет любите друг друга?! Я это должен был сказать?!
— Я тебя не предавала, Боря. У меня с Виктором ничего нет.
— Это же позор, что теперь все знают о ваших отношениях! — завелся Самойлов. — Виктор ушел из семьи, и всем известно, что он сделал это из-за тебя! Да если честно, мне стыдно смотреть в глаза Таисии и Кате!
— Но я не виновата в том, что он ушел. Я уговаривала его не делать этого. Я считаю, что Витя должен был сохранить семью…
— Ага! Вот ты и проговорилась! Значит, у вас были такие разговоры?! Вы думали об этом! И ты тоже собиралась уйти?!
— Боря, я люблю нашу семью. И не брошу ее, — твердо сказала Полина.
Самойлов махнул рукой и вышел из комнаты. Полина уже укладывалась спать, когда к ней в спальню пришел Алеша.
— Это ты, сынок? Пришел пожелать мне спокойной ночи?
Сын наклонился к ней, и она его поцеловала.
— Знаешь, в чем счастье, Алеша?
— В чем?
— В том, что ты сейчас сюда вошел своими ногами, чтобы поцеловать меня перед сном… Совсем как раньше…
— Я пришел с тобой поговорить, мама… Только пообещай, что ты ответишь честно.
— Разве я тебя когда-нибудь обманывала? О чем ты хочешь спросить, сынок?
— Мама, неужели это правда, что ты любишь другого человека? Не папу?
— Алеша, ты же знаешь, как я люблю вас с Костей. Вы для меня — самое Дорогое в жизни…
