Ознакомительная версия.
– Что ж, тогда многое понятно, – вздохнула Зоя. – Да, кстати, забыла вам сказать – в последнее время кто-то мне постоянно звонит.
– Кто? – спросила Катя.
– Я не знаю! Он звонит и молчит.
– Это по твоей части, Фаина. Извращенец какой-нибудь, – повернулась Катя к Фаине.
– Нет, вы понимаете... – оживленно продолжила Зоя. – На извращенца не похоже – он позвонит, молчит, а услышит мой голос и вешает трубку. Как будто кто-то хочет убедиться, что я дома!
– Странно... – пожала плечами Катя. – Но ты ведь практически всегда дома?
– Ну да!
Зоя работала иллюстратором детской книги, и ей не обязательно было каждый день покидать пределы своей квартиры.
– Купи телефон с определителем номера, – посоветовала Фаина. – Мне кажется, твоя история вовсе не по моей части. Твоему загадочному незнакомцу нужна, скорее всего, помощь психиатра.
– А может, это не он, а она! – с азартом воскликнула Катя.
– Может... – пожала плечами Фаина.
– Психиатра? – побледнела Зоя. – Вы что, хотите сказать, будто меня маньяк какой-то преследует?
– Зойка, прежде чем воображать всякие ужасы, купи телефон с определителем номера!
Подруги разом замолчали, глядя на мерцающий огонь свечей. Нежно пахло хвоей – в углу уютной комнаты стояла крошечная елка, без всяких игрушек – лишь несколько серебряных нитей мишуры, напоминающих иней. Фаина была эстеткой и не терпела банальностей.
– Какая-то тайна... – прошептала Зоя. – Как я боюсь всего неизвестного!
– Я тоже, – пробормотала Катя.
– Да, кстати... – вдруг встрепенулась Фаина. – Я тут беседовала с одной клиенткой – у нее кое-какие проблемы... впрочем, это неважно. Так вот, она упомянула в разговоре, что строит дом в Подмосковье, и одним из разработчиков проекта является... Знаете, кто?
Сердце у Кати трепыхнулось и замерло.
– Кто? – быстро спросила она.
– Григорий Ганин!
Это имя произвело эффект разорвавшейся бомбы.
– Не может быть! – ахнула Зоя и зажала рот руками.
– Га-нин... – повторила Катя машинально. – Григорий Ганин...
Она словно пробовала это имя на вкус. Полузабытое имя из прошлого. Прошлого, которое тем не менее не забыть до самой смерти. Григорий Ганин... Горький вкус первой любви...
– Представьте себе! – торжественно кивнула Фаина. – Это он. Григорий Ганин, архитектор.
– Мамочки... – Зоя едва не заплакала, глядя на Катю.
– Да что вы тут раскудахтались! – не выдержав, завопила та, нарушая обаяние прозрачной, сказочной ночи. – Это не он! Просто какой-то другой человек! Однофамилец!
– Но, Катенька, архитектор же... – попыталась возразить Фаина.
– Он мог снова вернуться в Москву... – пролепетала Зоя.
– Да мало ли других Ганиных! Сколько людей окончили этот самый институт, как его там... а, МАРХИ, – не дала им договорить Катя. Сложная аббревиатура вспомнилась ей не сразу – Московский архитектурный институт.
– Тихо, тихо... – успокоительно похлопала ладонью по столу Фаина. – А то Глеб сейчас прибежит...
– Вот что, – немного успокоившись, решительно произнесла Катя. – Никогда не напоминайте мне об этом человеке. Говорите о чем угодно, только не о нем. Григорий Ганин... Нет, это вовсе не он. ТотГригорий далеко отсюда. Очень далеко. И он никогда не вернется.
Фаина с Зоей переглянулись.
– Хорошо, – решительно произнесла Фаина.
– Давайте лучше поговорим об искусстве! – чересчур оживленно воскликнула Зоя. – О кино, например. Я без ума от Евгения Миронова! Как он замечательно сыграл князя Мышкина...
– Юрий Яковлев был лучше, – строго возразила Фаина.
– Да ты что! – У Зои даже перехватило дыхание от обиды за своего любимого актера. – Женечка – гений, гений, гений!
...Катя ушла домой утром, когда наступил рассвет. Зоя осталась ночевать у Фаины.
Весь город замер – ни людей, ни машин. Обрывки гирлянд и конфетти лежали на спрессованном, почерневшем от пороха снегу.
Кате было немного грустно – как всегда на следующий день после праздника. Но к этой светлой, лирической печали вдруг прибавилась тревожная нотка.
Дело было в нем, в Григории.
«Если он и вправду снова здесь, в Москве, то теперь я должна уехать отсюда, – усмехнувшись, подумала Катя. – С этим человеком невозможно жить в одном городе, невозможно дышать одним и тем же воздухом!»
Здесь надо заметить, что господин Ганин никогда не был ей врагом. И никогда не делал того, что можно было бы считать недопустимым и недостойным мужчины. Даже более того – он по-своему любил Катю. И ведь Катя любила его!
Только очень недолго.
До того самого момента, когда они поняли, что не могут находиться рядом. Слишком разные они были. Люди из разных миров. Под конец они только и делали, что ссорились. Поводом для ссор становилась любая мелочь. И расстались они из-за какого-то пустяка – Катя даже не помнила, что послужило поводом для их разрыва! То ли он перепутал время их очередного свидания, то ли она в свойственной ей манере упрекнула его в чем-то... наверное, в эгоизме.
Григорий Ганин был эгоистом.
Худший мужской тип. Пожалуй, Катя бы поспорила теперь со своими подругами, что неприятнее – эгоист или зануда...
Он тогда окончил архитектурный. Молодой специалист без копейки денег. Времена были не самые лучшие для страны – середина девяностых. О том, что он хочет уехать, Катя узнала в последний момент – Ганин никогда не рассказывал ей, о чем думает и чего хочет от жизни. Впрочем, уже тогда их отношения были на грани войны.
– Катя, я уезжаю, – сказал он официальным тоном.
– Ну и что? Мне плевать, – она моментально ожесточилась.
– Нет, я все-таки решил поставить тебя в известность. Давай останемся друзьями. Может, когда и удастся свидеться еще раз... Пожелай мне удачи.
– Удачи тебе... – холодно произнесла она. – Но я не думаю, Ганин, что мы когда-нибудь еще встретимся. Ты мне надоел.
– Это ты мне надоела! – взорвался он. – Глупая кукла! Да провались ты пропадом!..
– Сам ты провались! Зайка-зазнайка!..
Вот такой содержательный у них тогда получился диалог – кстати, вполне типичный для последнего времени их уже нелюбви.
Наверное, Катя смогла бы его быстро забыть.
Наверное.
Если бы не Мика.
* * *
Квартира Петренко находилась в добротном старом доме, рядом с Рождественским бульваром. Катя уже бывала здесь несколько раз...
Она вышла из такси и, скользя на обледенелом тротуаре, свернула в тихий, засыпанный снегом дворик. Стоя уже за чугунной оградой, она оглянулась, проверяя, не следит ли кто за ней. Лишь несколько замерзших, равнодушных ко всему прохожих мелькнули мимо, даже не посмотрев в ее сторону.
Ознакомительная версия.
