И вот уже Ангелос рядом с ней, его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Макси вскрикнула. Вздрогнув, Ангелос отпустил ее руку. Встретив насмешливый, спокойный взгляд, от которого другая женщина наверняка съежилась бы от страха, Макси нисколько не удивилась и отметила про себя, что у этого гиганта отличная реакция.
– Спасибо, – искренне поблагодарила она и без лишних слов отправилась в огромный роскошно обставленный кабинет. Она знала, что теперь он последует за ней. – От посетителей, которые приходят без предупреждения и так непредсказуемо себя ведут, одно беспокойство, не правда ли? – пропела Макси, останавливаясь около огромного стола.
Ангелос выругался по-гречески, угрожающе глядя на нее злыми темными глазами.
– Вы просто… – С видимым усилием он сдержал готовые сорваться оскорбления. – Чего вы, черт возьми, добиваетесь?
– Ничего. Я пришла заплатить. – Макси демонстративно швырнула ему на стол помятые банкноты. – Это в счет погашения ссуды. Вам не купить меня, как банку консервированной фасоли в супермаркете!
– Как вы посмели прервать заседание? – набросился на нее Ангелос. – Что за сцены во время деловой встречи?
Макси сжалась. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина был так разъярен. Ни разу в жизни ей не приходилось видеть, чтобы такой смуглый человек так сильно бледнел. Его глаза метали молнии.
– Сами виноваты, – парировала она. – Вчера вечером вы поставили меня в неловкое положение. Вы меня унизили. Я чувствовала себя беспомощной, но теперь настал час расплаты. Не на ту напали!
– Неужели я и вправду разговариваю со Снежной Королевой? – Слова прозвучал необычайно сухо.
– Вы способны растопить лед и на Северном полюсе! – прошипела она в ответ, недоумевая, почему он вдруг сделался так спокоен, а его столь чувствительная кожа приобрела обычный оттенок. В самом деле, он уже как будто и не злился больше.
– Вы страдаете раздвоением личности?
– Неужели и вправду вообразили, будто хорошо меня знаете, только потому, что были со мной пару раз в одной комнате? – Макси откинула голову и была поражена его восхищенным взглядом, прикованным к каскаду ее волос. Ангелос Петронидес был явно убежден в своем врожденном превосходстве над всеми окружающими, а уж тем более над женщинами, с которыми просто не мог говорить серьезно и пяти минут.
Блестящие черные глаза снова смотрели ей в лицо.
– Вы никогда так не вели себя с Лиландом.
– Наши с ним отношения вас совершенно не касаются, – с чувством заверила его Макси. – Но, поверьте, никто еще не оскорблял меня так, как вы вчера.
– Верится с трудом.
Неожиданно для себя Макси вздрогнула. Высокий и властный в своем великолепно скроенном серебристо-сером костюме, Ангелос наблюдал за ней. Его лицо вновь приняло обычное бесстрастное выражение.
– С каких это пор влечение мужчины к женщине для нее оскорбление? – насмешливо осведомился он.
– Вы меня до смерти перепугали, когда сказали, что выплатили эту ссуду… Вы загнал меня в угол, а затем выдвинули свои требования, как холодный, расчетливый делец, каким и являетесь! – Развернувшись на каблуках, Макси направилась к дверям.
– Все замки заперты, сейчас вам не выйти отсюда, – негромко проговорил Ангелос.
Макси тут же убедилась в этом, тщетно дернув за ручку двери.
– Откройте! – злобно прошипела она.
– С какой стати? – осведомился Ангелос, лениво облокотившись на край стола с таким невозмутимым спокойствием, что Макси захотелось разорвать его на части.
– Предположим, вы пришли сюда развлечь меня… и хотя я не терплю сцен, вы просто великолепны в этом платье. Естественно, мне хотелось бы знать, чем я заслужил столь мелодраматический ответ на свое предложение.
Макси вернулась к столу.
– Значит, вы признаете, что сделали мне предложение?
– Я хочу вас. И рано или поздно все равно своего добьюсь, – тихо проговорил он в наступившей мертвой тишине.
– Когда не помогают уговоры, вы прибегаете к угрозам…
– Это не угроза. Я не угрожаю женщинам, – прорычал Ангелос.
Макси с ненавистью взглянула на него.
– Считаете себя особенным, да? Думали, я буду польщена, с радостью ухвачусь за ваше предложение… Но вы ничем не отличаетесь от любого из тех мужчин, которые добивались меня, – отчетливо проговорила она. – А у меня огромный опыт общения с такого рода людьми. Я выгляжу так с четырнадцати лет.
– Рад, что вы успели повзрослеть, прежде чем наши пути пересеклись, – насмешливо проговорил Ангелос.
– Думаете, не понимаю, что для человека вроде вас я не более чем кукла? – нескрываемым презрением произнесла она. – Так вот мистер Петронидес, хочу вам кое-что сказать. Я не намерена становиться чьей-то игрушкой. Вам нужна игрушка – ступайте в магазин и купите себе паровозик!
– Мне казалось, вы сумеете оценить мою прямоту, – задумчиво признался Ангелос. – Но откуда мне было знать, что за вашей неприступной внешностью кроется комплекс неполноценности.
Потрясенная его ответом и с ужасом сознавая, что силы в споре явно неравны, Макси неожиданно почувствовала себя полной дурой.
– Не говорите глупостей… Разумеется, это не так, – запротестовала она. – Но сколько б ни наделала ошибок, я не намерена их повторять. Теперь вы знаете, что я об этом думаю, так что открывайте эту чертову дверь и выпустите меня отсюда!
Ангелос окинул ее пронизывающим взглядом.
– Если бы это было так просто…
На этот раз, когда ее пальцы вцепились в ручку, дверь распахнулась, и Макси бросилась к выходу. Она была совсем не похожа на величественную королеву, она просто-напросто бежала, и каждый нерв в ее разгоряченном теле звенел от напряжения.
Во имя всего святого, что на нее нашло? – лихорадочно спрашивала себя Макси снова и снова. Пошел проливной дождь, промочивший ее насквозь в одно мгновение.
Почему-то все произошло совсем не так, как она рассчитывала. Ангелос не позволил ей сразу выйти из кабинета. Он вынес все ее нападки с вызывающим спокойствием. По сути дела, все получилось так же, как и вчера: чем больше она выходила из себя, тем более спокойным и сосредоточенным становился он. Его жгучая ярость пугающе быстро уступала место холодной уравновешенности.
Макси опять сорвалась, обрушив на него поток обвинений, которые вовсе не намеревалась произносить вслух. А этот умный делец наблюдал, как она безрассудно выплескивала накопившиеся в душе горечь и боль. Это все из-за пережитых потрясений: сердечный приступ Лиланда, неожиданно круто изменивший ее жизнь, газетные сплетни, смерть крестной… Она была доведена до отчаяния и открылась перед человеком, который, словно хищник, ловил малейшее проявление слабости. Комплекс неполноценности… Никогда в жизни она не чувствовала себя неполноценной!
