Ознакомительная версия.
В конце классного часа еще немного промаршировали, пару раз спели все ту же «Катюшу», поскольку ни на какой другой песне так и не смогли остановиться, и разошлись на выходные до понедельника, когда с самого утра уже надо будет выступать строем перед всеми классами, играющими в «Зарницу».
Когда в понедельник седьмой «Д» подошел к физкультурному залу, где должен был проходить смотр строя и песни, ребята приуныли. Оказалось, что другие классы подошли к делу более серьезно, чем они. На седьмом «Б» были надеты настоящие матросские гюйсы. Девятый «А» где-то раздобыл вполне приличные гимнастерки, не чета дрянным списанным пилоткам седьмого «Д». Плечи учеников восьмого «Г» украшали самые настоящие, а не картонные погоны.
Джек с раздражением оглядел свою роту. Раскоряда вообще забыл, что в понедельник с самого утра начинается «Зарница», и явился в школу без погон, в спортивном костюме, под которым была надета цыплячье-желтая футболка с волком из «Ну, погоди!» на груди. Дятлова надела светло-розовую кофточку с опушкой по вороту и рукавам. На вопрос Джека, чего это она так расфуфырилась, Дятлова ответила, что оделась, как просили, – темный низ и светлый верх. Рядом с нежным розовым пушком картонные погоны смотрелись на редкость отвратительно. Еще две красотки из Птичьего базара все-таки напялили туфли на каблуках, а толстяк Сеня Головлев вырядился в белую рубашку, которая, похоже, осталась у него с начальной школы. Она все время вылезала из его брюк, расстегивалась на могучей груди, а рукава пришлось ему завернуть, чтобы не было видно, что они доходят только до локтей.
Пока Джек от расстройства кусал губы, Тася начала перестройку класса, запихивая некондиционно одетых товарищей внутрь строя, чтобы не так бросались в глаза. Джек в очередной раз с уважением посмотрел на Журавлеву, которая всегда почему-то раньше его догадывалась, что надо делать и что говорить. Но даже такие своевременные и единственно правильные Тасины действия уже мало что могли изменить в создавшемся положении. Во-первых, у окна коридора стояла Малинина с лицом, раскрашенным как для дискотеки, и снисходительно улыбалась, глядя на своих одноклассников. Наталья Ивановна вместе с завучем по воспитательной работе пытались ее выгнать из коридора, чтобы она своим легкомысленным видом не нарушала военизированную строгость школьных рядов и не отвлекала на себя внимание молодых солдат, которые пришли помочь в проведении «Зарницы». Люба на это ответила, что ничего плохого не делает, а классная руководительница с завучем нарушают ее гражданские права, а именно: она, Люба Малинина, имеет право находиться в школе, в которой учится, сколько хочет и там, где считает нужным. Наталья Ивановна с завучем не смогли ничего возразить на такую юридическую подкованность Малининой, и обескураженно отошли к классам, а молодые солдаты продолжили подмигивать Любе, игнорируя девочек и в гюйсах, и в гимнастерках, и в погонах, причем как в картонных, так и в настоящих.
Во-вторых, глядя на серьезно экипированных представителей других классов, ученики седьмого «Д» чувствовали себя не в своей тарелке. Их погоны были нелепы, Сеня Головлев смешон, а розовая кофточка Дятловой неуместна. Ротный командир надеялся на то, что на фоне Ольги с Сеней судьи, может быть, не заметят, что на Раскоряде вообще нет погон.
Несмотря на то, что Джек командовал как мог – серьезно, громко и красиво, а Тася изо всех сил тянула в марше носок, выступил их класс отвратительно. Девчонки стеснялись взглядов солдат и тех классов, перед которыми их пришлось маршировать. Они пытались делать вид, что на самом деле им нет никакого дела до этой «Зарницы», что они так только, для смеха тут выступают. Мальчишки стеснялись своих картонных погон, Сени, который изо всех сил пытался сжаться в точку в своей маломерной рубашонке и от этих напрасных усилий без конца сбивался с ноги. Пели нестройно и вразнобой. Вместо третьего куплета Летяга почему-то снова заголосил второй, и классу пришлось снова затянуть «Выходила, песню заводила…», хотя они только что это пропели. Третий куплет спеть вообще не успели, потому что как раз дошли до того места в зале, где должны были остановиться.
После седьмого «Д» свое искусство по части строя и песни показывали еще много классов, и все выступали слаженно и красиво. Семиклассники притихли и вслед за своим ротным командиром нервно кусали губы. Особенно грустно им было смотреть на одетых в гимнастерки ребят из девятого «А», которые, как солдаты на плацу, бодро и нога в ногу два раза обошли зал под марш-попурри из песен группы «Любэ». Когда они пели «И на рассвете вперед уходит рота солдат, уходит, чтоб победить и чтобы не умирать…», им подпевал весь зал и даже воинские командиры, которые, как оказалось, тоже присутствовали на школьном смотре строя и песни.
Из физкультурного зала седьмой «Д» вернулся в раздавленном и уничтоженном виде.
– Ну что?! Довольны?!! – бросил своим солдатам разъяренный ротный. – Хуже всех! Опозорились!!! А все из-за тебя! – Джек с укором посмотрел на Любу Малинину, которая пришла в класс вслед за всеми. Она все видела и теперь уже не выглядела так вызывающе, как до выступления. – Взрослая нашлась! В «войнушку» она, видите ли, не играет! А девятый «А» видела? Постарше тебя будут, и ничего – выступили, не постеснялись! А мы как дураки!
В класс вошла расстроенная Наталья Ивановна.
– В чем дело, ребята?! – спросила она. – В субботу пели прилично и маршировали в ногу! И что с вами сегодня случилось?
– А то, что никому дела до класса нет! Вот что! – ответил ей Джек и обратился к Раскоряке: – Вот ты, Серега, почему вырядился в волка и погоны не надел?!
Раскоряда молча опустил голову.
– А ты, Дятлова! Знала ведь, что твои перья для военной игры не подходят! – продолжил разнос Джек. – Зачем надела?
Ольга тоже не нашла, что ответить, и отвернулась к окну.
– Хорошенькое начало, ничего не скажешь! – горячился Джек. – Если так и дальше пойдет, то мы будем на последнем месте!
– А на что тебе первое? Что ты мечтаешь получить за него? – усмехнулась Малинина. – Картонные медальки?! Такие же, как твои погоны?!
– Вечно ты все перевернешь, Любка! – как всегда бросилась на защиту класса Журавлева. – Разве дело в медалях? Хуже других не хочется быть, понимаешь?! Мы всегда дружными были, и все у нас всегда получалось! В прошлом году заняли второе место! Помнишь, как мы планы строили, что в будущем году поднатужимся и непременно возьмем первое?! И что теперь? В кусты?!
Люба Малинина решила не отвечать разбушевавшейся Журавлевой. К чему? Разве ее перекричишь?! Тася тоже замолчала и с расстроенным лицом села на место.
Ознакомительная версия.
