Кэш скрещивает на груди руки и притворно улыбается:
– Ты уверена?
Чувствую, как у меня сама собой выпрямляется спина.
– Я уверена.
– Люди, которые сюда приходят, хотят, чтобы их не только обслужили, но и развлекли. Думаешь, ты и с этим справишься?
Что это означает? Признаюсь себе, что понятия не имею, но рот уже открыт.
– Нет проблем.
– Тогда ты не станешь возражать, если я устрою… прослушивание.
Кэш замолкает, в наступившей тишине чувствую, как по спине ползет холодок. Я откашливаюсь и извлекаю из глубин собственного «я» запас храбрости.
– Прослушивание? И в чем оно будет заключаться?
Несколько секунд Кэш ничего не отвечает. Этого хватило, чтобы меня внутри всю перекорежило. И еще чтобы я вспомнила все типы прослушиваний, какие знаю (парочка из них привела меня в восторг).
Включи мозг, Лив! Он слишком много на себя берет!
Кэш смеется:
– Ничего чересчур креативного. Не хочу испытывать судьбу на предмет исков о сексуальном домогательстве. Пока.
– Ты пытаешься выставить меня?
– О, перестань. Не хочешь ли ты сказать, что ни разу не работала на человека, которому нравишься? Могу побиться об заклад, с такими девушками, как ты, это случается постоянно.
Рот готов расползтись в глупой улыбке, но я сдерживаюсь. Не могу допустить, чтобы Кэш понял: мне приятно слышать, как он признается, что я ему нравлюсь, тем более что «приятно» – это зашифрованное «задыхаюсь от восторга».
– С такими девушками, как я? – спрашиваю как можно более спокойно.
– Да, с такими, как ты. – Кэш наполовину прикрывает веки, отчего глаза становятся тяжелыми, полусонными, как в спальне, и его голос – будто шелковые простыни, на которых, в моем воображении, он спит. – Вздорными, сексуальными, чертовски эффектными. Могу поклясться, нет такого мужчины, которого ты не обведешь вокруг своего маленького пальчика.
Кэш смотрит на меня так, будто хочет раздеть прямо здесь и сейчас – в пустом баре с приглушенным светом и мягкой музыкой. И какая-то маленькая часть меня желает, чтобы именно это он и сделал.
Я фыркаю.
О мой бог, я фыркаю!
– Едва ли.
– Да, ты просто так говоришь, но я могу побиться об заклад, ты окрутишь любого парня, какого захочешь. – Обсуждая меня, он склоняет голову набок. Такое чувство, будто он взвешивает меня, оценивает. – Но может быть, ты себя плохо знаешь?
– Я… я… не понимаю, о чем ты, – говорю и ненавижу себя за то, что голос звучит так, будто я задыхаюсь. Кэш не должен знать, как он на меня действует.
– Хм, – вот все, что произнес Кэш. Еще несколько секунд он пытается просчитать меня, а потом улыбается. Это вежливая улыбка, которая говорит, что он возвращается к делам. Ну, по крайней мере настолько, насколько он был ими занят. – Итак, прослушивание. Можешь выйти на смену завтра вечером?
Противно отпрашиваться у Тэда, но я не хочу увольняться, пока не получу работу здесь. Так что остается одно из двух: или звонить Тэду, или пустить по ветру это прослушивание. Выбор невелик.
– Конечно. В каком часу мне надо быть здесь?
– В семь. Тогда Тарин успеет показать тебе все до открытия в девять.
– Звучит хорошо, – кивая, говорю я. Тишина растягивается между нами, я не знаю, на что решиться. – Что ж, думаю, я лучше пойду, чтобы ты мог вернуться к работе.
– Ты не хочешь спросить насчет денег? Нэш говорил, одна из причин в этом.
Вот дерьмо! Надо же так лопухнуться, забыла спросить про оплату!
Чувствую, как краснею. Молюсь, чтобы тут было достаточно темно, пусть Кэш не заметит, а если заметит, пусть отнесет это на счет того, что мне неудобно говорить о деньгах.
– Да, это так.
– Как насчет двух долларов в час сверх того, что платит тебе нынешний работодатель?
У меня едва не отваливается челюсть.
– Ты даже не хочешь узнать для начала, сколько мне платят?
Кэш морщится:
– Не-а. Я чувствую, что ты этого стоишь.
– Не дави на меня, – бурчу я.
Он снова смеется:
– О, здесь будет много давления. Тебя это не беспокоит? В выходные тут полно народа.
Я хочу сказать ему, что уже была здесь, но тогда он может вспомнить, как я его раздевала. Ни к чему это.
Слишком поздно.
– Ты видела только то, что наверху, – говорит Кэш и подмигивает.
Надо было думать, что мне отсюда не уйти без намека на тот вечер.
– Можем мы забыть, что это вообще было?
Лицо Кэша расплывается в дьявольской улыбке.
– Ни за что в жизни. – Он начинает уходить назад – от меня, от входа в бар. – Увидимся завтра вечером. В семь часов.
– Мне надеть что-нибудь особенное? Или…
– Я пришлю кое-что тебе на дом. Размер шестой?
Почему-то осознание того, насколько точно он измерил меня взглядом – даже размер одежды определил, – вызывает жар во всех частях тела, где я вроде не должна его чувствовать.
– Да.
Кэш снова подмигивает, потом разворачивается и исчезает за едва видимой дверью позади барной стойки.
Слыша, как за Оливией захлопывается дверь, я улыбаюсь.
Досадно, что пришлось сократить собеседование, но мне уже ясно представлялось, как эта девчонка окручивает меня, чтобы заставить делать глупости и нести полную чушь. В каком-то смысле мне это нравится. Она мне нравится.
Оливия – сплошное противоречие. Могу поклясться, что ее ко мне тянет, но она противится. Точно могу сказать, что она скромна, но старается не показать этого. А как она сделала решительное лицо, прежде чем принять вызов! Это чертовски возбуждает! Мне хочется провоцировать ее, чтобы посмотреть, насколько далеко она зайдет.
Знаю, это похоже на извращение, но так и есть. В ее реакции на мои насмешки есть нечто такое, от чего у меня усиливается секреция во всех органах. Ясно одно: если Оливия будет рядом, мне гарантированы весьма содержательные выходные!
Я сажусь, чтобы написать мейл Мари – хозяйке магазина, который снабжает меня униформой. Не могу удержаться от мысли, как будет выглядеть Оливия в узких черных джинсах с приспущенной талией и белом облегающем топике. Не хочу, чтобы работницы моего бара выглядели как шлюхи, но не возражаю, если они покажут немного обнаженного тела и аппетитных ложбинок. Это увеличивает продажи выпивки. А в случае с Оливией доставит много удовольствия мне лично.
Жду не дождусь завтрашнего вечера. Оливия уже начала разыгрывать сексуальную милашку. А когда она попадет в соответствующую атмосферу, я специально займусь тем, чтобы она расправила крылышки. Давненько я так не забавлялся. Уже думаю о том, что бы такое попросить ее сделать на прослушивании.
