Отец и брат, к сожалению, по-прежнему были против ее «дури», как они это называли. Адриан, теряя терпение, назвал ее легкомысленной эгоисткой, она рассердилась и резко ответила, что ей уже тридцать два года и вряд ли стоит учить ее жизни. К тому же она не работает в клинике отца и может ехать, куда ей заблагорассудится. Разозлившись на ее колкий ответ, Адриан неделю с ней не разговаривал.
Анри вел себя более сдержанно. Конечно, он не одобрял планы Паскаль, но и не хотел с ней ссориться. После споров дочери и сына он чувствовал себя усталым и подавленным и, хотя был на стороне Адриана, всегда заключал Паскаль в свои объятия. Он любил ее, гордился ею и не хотел отстранять от себя даже при том, что она не слушала его и собиралась сделать несусветную глупость.
Получив наконец оценку от агентства недвижимости, Паскаль была шокирована обозначенной суммой. Пейроль стоил огромных денег. Благодаря необычной архитектуре дома и красивым окрестностям, а также развивающемуся туристическому бизнесу, цена этой собственности могла достичь полумиллиона евро, при условии, что продавец не стал бы настаивать на получении денег сразу. Эта сумма намного превышала ожидания Паскаль и попросту напугала ее. Кроме ежемесячных взносов по кредиту, которые тяжело лягут на ее бюджет, она должна была взять у кого-нибудь деньги в долг. У кого же попросить? Все друзья Паскаль, как правило, тоже выплачивали кредит, и никто не смог бы помочь ей в ближайшее время. Кроме… кроме, может быть, Самюэля. Но как найти в себе мужество и обратиться к нему с этой просьбой? Просить у него денег в долг было очень деликатной задачей. Когда они разводились, то по обоюдному согласию ничего не требовали друг от друга. Паскаль знала, что Самюэль рано потерял родителей, у которых был единственным сыном и наследником. Хофманны были владельцами процветающей текстильной фабрики, которую Самюэль выгодно продал. Без сомнения, он был очень обеспеченным человеком, о чем сам часто ей говорил, но Паскаль никогда не вмешивалась в его дела.
После долгих раздумий она отправилась в банк, чтобы узнать, на какой кредит может рассчитывать. В течение двух часов она изучала различные предложения и поняла, что без чьей-то помощи ей в этих умопомрачительных дебрях цифр не разобраться. И опять возник образ Самюэля, к нему она могла бы обратиться за советом, и он уж точно не станет лезть на стену оттого, что она собралась купить Пейроль, и, возможно, будет первым человеком, который одобрит ее намерения.
Однако телефонный разговор с Самюэлем прошел не так, как ей это представлялось. Бывший муж, казалось, был ошеломлен ее идеей поселиться там, где в свое время он нашел себе укрытие. После затянувшейся паузы он все же признал, что Паскаль с детства была привязана к Пейролю, и одобрил ее выбор. Несколько пессимистичнее он отнесся к ее планам найти работу в Альби, что же касается Тулузы, то здесь шансов было больше, поскольку пневмология, как и прежде, не пользовалась популярностью и специалистов в этой области было не так уж много. Но по самому важному для нее вопросу – покупке недвижимости, он сразу согласился ей помочь.
– Ты не можешь, не имея ни гроша в кармане, брать такой огромный кредит, иначе тебя просто задавят долговые выплаты.
– Я не хочу твоих денег, Самюэль.
– Я знаю, но я тебе их и не даю, я одолжу тебе эту сумму.
– Нет.
– Мы все документы заверим у нотариуса, согласна?
– Нет, это невозможно. Я звоню тебе не за этим. Я никогда не брала кредит в банке, и мне нужен дружеский совет, поскольку банкир наверняка предложит мне только то, что будет выгодно ему.
– Если хочешь, мы можем вместе обсудить процентные ставки!
– Сам…
Чтобы заставить его замолчать, она нежно произнесла уменьшительную форму его имени. Он умолк, и она продолжала:
– Скажи свое мнение, мне больше ничего от тебя не нужно.
– Мнение по поводу чего? Твоего переезда в Пейроль? Это хорошая мысль, принимая во внимание, что ты никогда не жила самостоятельно. Сначала ты жила с родителями, потом в общежитии, дальше со мной, затем снова с родителями… Я думаю, пора начать самостоятельную жизнь. Устрой ее так, как ты того хочешь! Ведь ты очень независимая женщина, к тому же всегда любила Пейроль. Так поезжай и купи его для себя. Это намного интереснее, чем получить его в подарок от отца.
– В любом случае так будет справедливее по отношению к Адриану.
– Конечно. Вернемся к финансовому обсуждению твоего плана. Общая сумма твоей покупки определяет уровень риска для заимодавца, и чем выше этот риск, тем больше проценты.
– Если я правильно понимаю, деньги идут к деньгам, – уточнила она не без иронии.
– К сожалению, да. После выплаты процентов у тебя не останется ни гроша. Кроме того, ты должна еще добавить к этой сумме покупку прав на реконструкцию, а также услуги нотариуса. В случае с Пейролем это обойдется еще в тридцать тысяч евро.
– Увы, ты почти разуверил меня, – вздохнула она.
– Наоборот, я тебя убеждаю пойти на это!
– Ты мне ясно показал, что это невозможно.
Она услышала, как он рассмеялся, и немного расслабилась.
– Прими от меня помощь, Паскаль. В память о старых добрых временах…
– Не таких уж и старых, – пробормотала она.
Разве можно было назвать добрыми временами те вечера, которые они проводили в ссорах? Он считал, что она понапрасну устраивает сцены, а ей всего лишь хотелось ребенка. Иногда ночью, когда они в своих обидах поворачивались друг к другу спиной, Самюэль брал ее за руку и нежно сжимал в темноте, а она притворялась, что спит. Она упрекала его за равнодушие к ее, как она считала, главной проблеме, за его нежелание становиться отцом и даже подозревала, что его устраивало положение вечного молодожена. Без сомнения, он не желал видеть свою жену беременной, ему не хотелось, чтобы им жертвовали ради новорожденного, и этот эгоизм возмущал Паскаль.
– Ты еще там, дорогая? Я хотел бы задать тебе один вопрос, из любопытства.
– Давай.
– Почему Анри не помогает тебе в этой истории с покупкой?
– Потому что он не хочет, чтобы я уезжала на другой конец Франции. Он считает, что, приехав в Париж, он изменил жизнь к лучшему, и он уверен, что я пожалею об этом.
– Так рассуждают только провинциалы, и это неправильно. Я люблю твоего отца, но…
– Да, я знаю.
Последовала очередная пауза. Паскаль спрашивала себя, права ли она, отказываясь от предложения Самюэля? К кому еще она могла бы обратиться, кроме него? Кто еще любил ее настолько, чтобы помочь в таком деле?
– Отправь мне по факсу предложения твоего банка, и я займусь ими завтра утром, – сказал Самюэль. – Если ты хочешь именно так.
