Света была сражена: она столько мечтала о том, как станет манекенщицей в Ростове, о том, в каких залах она будет демонстрировать модели, а вместо этого… захудалое кафе, тусклый свет и нетрезвые лица.
Потрясение несколько скрасил небольшой гонорар, ведь это были первые деньги, заработанные ею как манекенщицей. Света не растратила их на мелочи, а, приехав домой, спрятала в шкаф. Теперь девушка часто отлучалась из дома в Ростов то на репетиции, то на показы. Одноклассницы ей мучительно завидовали, представляя, какую роскошную жизнь ведет Светлана в Ростове, а учителя подняли панику. Вызывали родителей, увещевали Свету, но на все получали один ответ строптивой ученицы:
— Я решила стать манекенщицей, и начинать надо именно в моем возрасте, потом будет поздно.
— Правильно, Света, — твердила директор школы, — потом будет поздно. Ну пройдет пять, десять лет, и с чем ты останешься?
Девушка поджимала губы, опускала глаза в пол и молчала.
«Они не понимают, что через пять лет я буду звездой и у меня будет столько денег, сколько им и во сне не снилось…»
Мать плакала, отец умолял, а педагоги махнули рукой.
— Пусть делает что хочет… Лишь бы изредка посещала школу. Бог с ней — выдадим аттестат.
Через полгода ростовской жизни Света поняла, что это пустая трата времени: мелкие интриги, кровавая борьба за участие в престижных показах, в которой она со своей неопытностью всегда оставалась проигравшей. Все, чему Людмила могла ее научить, Света уже переняла. Да и потом. Мила, кто она? Всего лишь манекенщица со стажем в большом провинциальном городе.
«Надо ехать в Москву, — мучительно размышляла Светлана. — Но как? Денег нет, жить негде».
И тут так кстати в городе был объявлен конкурс «Красавица».
«Это как раз то, что мне нужно, — радостно подумала Света. — С титулом «Мисс Ростов» я пробьюсь в столице».
Девушка рассказала Людмиле о своем желании участвовать в конкурсе. К ее удивлению, та как-то без особого энтузиазма восприняла это известие.
— Конечно, обязательно попробуй, только знаешь, на победу не сильно рассчитывай. Ростов — город специфический… Здесь свои понятия о красоте…
Но Света не обратила внимания на ее слова.
«Если я выиграю конкурс, я смогу стать ведущей ростовской манекенщицей. И этим интриганкам уже не тягаться со мной. Я смогу даже работать за границей — пусть в Китае, но ведь это уже кое-что. А потом, собрав немного денег, поеду в Москву», — мечтала Светлана.
Но хрустальная мечта разбилась в один миг. Вернуться домой с известием о провале Света не могла. Это было выше ее сил.
«Боже! Что начнется! Все девчонки будут злорадствовать! — кусая губы, думала девушка. — Ну уж нет, такой радости я им не доставлю. Я приеду домой и скажу, что выиграла… что я — «Мисс Ростов». — От охватившего ее волнения даже дух захватило. — Как это она раньше не придумала, никто проверять не станет, — размышляла она вслух, нервно теребя ручки сумки, хватая от волнения воздух ртом. — Да, но если я — победительница, значит, у меня должен быть подарок», — остановилась Света на тротуаре и решительным шагом направилась в универмаг.
Однако увиденные цены быстро охладили ее пыл. Она грустно пересчитала содержимое своего кошелька. Не в силах больше сдерживать слезы, девушка прислонилась к стене и тихо заплакала. Неожиданно ее взгляд упал на груду пустых картонных коробок, сложенных в углу.
Идея!
Света стремглав бросилась к прилавку и купила большой, ярко расписанный иностранными словами полиэтиленовый пакет, затем туго набила его пустыми коробками и, облегченно вздохнув, отправилась на вокзал.
Она специально медленно шла по двору, усыпанному белоснежными лепестками опадающих цветов вишни, чтобы все, абсолютно все видели ее счастливую, гордую улыбку, а главное — огромный пакет.
— Победила-таки, — услышала она за спиной чей-то язвительный голос.
Дома, еле сдерживая слезы, со злостью швырнула пакет в угол и бессильно упала на диван. Она долго лежала в темноте, жалея себя, беспрестанно повторяя:
— Я вам еще покажу… вы меня еще узнаете… увидите… да не где-нибудь, а на обложке… хотя бы того самого «Космополитена», по которому все девчонки здесь с ума сходят…
Злорадная, ядовитая улыбка искривила ее нежные губы в змеевидные полоски. Она уже предвкушала свой будущий триумф, послушно нарисованный фантазией.
Вечером Светлана объявила родителям, что через два дня уезжает со своим Домом моды в Москву.
— О! Сестрица заявилась! Ну, здравствуй, дорогая! — с легкой иронией воскликнула Тамара, открыв дверь.
— Здравствуй, Тома! — ответила Лера и крепко поцеловала сестру.
— Приехала, значит…
— Как обещала.
— Проходи, проходи, — приветливо пригласила хозяйка. — Ой какие чемоданы тяжелые… Что же это ты не предупредила, я бы встретила.
— Да все до последнего дня не знала, когда смогу вылететь. Консульство визу задерживало. И потом, к чему тебя беспокоить… сама добралась.
Тамара в черном шелковом пеньюаре с размаху бросилась на кровать и, нежась в простынях, томным голосом сказала:
— Ты раздевайся, а я еще немного полежу. Потом будем завтракать.
Лера, зная привычки сестры, сама отправилась на кухню, и через десять минут маленький столик с круглой стеклянной крышкой на изогнутых ножках был накрыт у огромного окна. Сестры сели друг против друга.
— Давай по бокалу шампанского за встречу, — озорно предложила Тамара.
— О! Не откажусь!
Тамара поставила на стол длинные хрустальные бокалы и, открыв бутылку, налила пенящуюся влагу.
— Хорошо у тебя, — пригубив немного шампанского, мечтательно оглядывая комнату, сказала Лера.
— Мне тоже нравится… — Тамара закурила сигарету. — Значит, приехала!
— Приехала! — И сестры внимательно посмотрели друг на друга.
Валерия была на пять лет моложе Тамары и намного симпатичнее, если приглядеться. У нее был правильный нос, большие серые глаза, пышные, чуть ниже плеч, светло-каштановые волосы. Но она была какая-то невыразительная по сравнению с сестрой. Ей не хватало ее уверенности, гордой осанки, ослепляющей улыбки. Где бы они ни появлялись вместе, первый взгляд мужчин всегда был устремлен на Тамару, яркую, обворожительную, которая притягивала окружающих своей магической силой, не давая им возможности обращать внимание на других женщин.
— Наш уговор помнишь? — сухим тоном спросила Тамара. — На меня не рассчитывай.
— Не волнуйся! — так же сухо отрезала сестра.
