Девушки из «Высокой моды» становились привилегированными женщинами.
У «Бендела, Сакса, Блумингдейла и Бергдорфа»[1] существовали счета с инструкциями направлять их бухгалтеру в определенное место «для учета».
Они приходили в «Высокую моду», чтобы найти себя, и впервые за всю свою безмятежную жизнь подвергались резкой, придирчивой, не знающей снисхождения и оскорбительной критике мисс Хэррингтон. И все за нищенскую зарплату. За свою блистательную работу девушки «Высокой моды» редко получали больше двухсот долларов в неделю. Секретари, телефонистки и уборщицы получали больше, чем помощники редактора и советники по вопросам моды, которые гордились тем, что их имена значились в журнале, в списке тех, кто его выпускал.
Плата была для них не важна. Не за деньгами приходили сюда аристократки, чьи фамилии сменяли одна другую в этом списке. «Высокая мода» давала опыт. Звание «помощник редактора» отдавало престижем и блеском. Секретарь за столом в приемной тоже была помощником редактора. Она не написала ни одного слова — кроме писем в Скоттс-дейл (или она из Ривер-Оукс?), в которых превозносила свою жизнь на Манхэттене, — а только подавала кофе и вежливо отвечала по телефону, грациозно барахтаясь в трясине уничтожающих замечаний Сильвии.
— Кто твой парикмахер? — проходя мимо девушки, требовательно спросила Сильвия.
Девушка приятно улыбнулась, она привыкла получать комплименты. Она и в самом деле провела несколько часов в салоне красоты, где ее волосы стригли, завивали и мелировали. И вот мисс Хэррингтон обратила на нее внимание, ее маленький хитроумный план осуществляется как задумано.
— Антонио. У него чудесный маленький салон на Мэдисон, рядом с Центральным вокзалом. — Ее речь была тщательно отрепетирована, чтобы занять те несколько секунд, пока мисс Хэррингтон будет проходить мимо ее стола. — Он работал у Кеннета, но почувствовал, что его таланту не дают раскрыться, поэтому и открыл свой салон. У него там просто восхитительно. Я считаю, что он гений. Вероятно, мы могли бы отметить его в книге. — Сотрудники журнала каждый его выпуск называли «книгой», и заместители редактора любили использовать этот термин. — Как вы полагаете, мог бы он что-нибудь сделать для…
— Ты похожа на проститутку, — бросила Сильвия. — Во время ленча приведи себя в порядок.
И бедному Антонио с его мечтами прославиться на страницах «Высокой моды» оставалось прозябать в неизвестности в не приносящем большого дохода салоне на неверно выбранной части Мэдисон-авеню. Он был обречен на безвестность, его уделом оставались пятидесятидолларовые завивки вместо стильных двухсотдолларовых стрижек. Секретарша отменила встречу за ленчем у Довса, куда ее пригласил богатый, хорошо воспитанный молодой человек, и помчалась через несколько кварталов к Саксу, чтобы купить чалму.
Сильвия понимала, что никто никогда не называл эту маленькую девочку из Скоттсдейла проституткой. Напыщенные принцессы, составлявшие часть ее двора, тщательно охранялись от обид и оскорблений. В то время как множество юных девушек подвергались самым разным унижениям, которые были частью процесса взросления, проходившего в государственных школах, большая часть сотрудниц «Высокой моды» воспитывалась и получала образование в закрытых заведениях в Швейцарии или в горах Виргинии и Пенсильвании.
Разумеется, слово «проститутка» не было для них новинкой. Даже девушки из хороших семей обмениваются сегодня оскорблениями и обзывают друг друга. Но услышать слово «проститутка» от того, на кого отчаянно хочешь произвести впечатление, было настоящим крахом. Сильвия это понимала. За несколько десятилетий она сотни раз проводила подобные сцены. Она считала это своим вкладом в образование, которое должны получить девушки из «Высокой моды» за время пребывания в большом городе. Ей нравилось быть учителем… Боже, даже очень нравилось.
Джейн Колдуэлл наблюдала короткую сцену через открытую дверь кабинета Сильвии.
— А мне понравилась ее прическа, — сказала она со своим чистым бостонским произношением, которое ни в коей мере не было рассчитано на то, чтобы произвести эффект.
Пока Сильвия запихивала свои соболя в личный гардероб в передней кабинета, Джейн ненавязчиво продолжала гнуть свою линию. Джейн Колдуэлл была одной из немногих, кто мог бросить вызов Сильвии Хэррингтон. Никто в окружении «Высокой моды» не мог понять, почему ей все сходило с рук. Скромная Простушка Джейн — таково было ее прозвище среди персонала — умела мягко и осторожно дать отпор своей начальнице и при этом не пострадать.
Сильвию Джейн раздражала. Вероятно, она всегда будет ее раздражать. Но она нуждалась в Джейн и в ее способности справиться с бесконечными ежедневными заботами, связанными с выпуском журнала. А Сильвия умела примириться с тем, что было совершенно необходимо ей или журналу «Высокая мода».
«У Джейн, видимо, тоже было плохое утро, раз она обратила внимание на такую незначительную вещь, как прическа секретарши», — подумала Сильвия.
— Ты, наверное, шутишь, — сказала она громко. — Тебе это понравилось? — Ее голос разнесся по приемной. — Вероятно, этот как-его-там может применить свой талант в других изданиях. Что-нибудь вроде «Нэшнл инкуайрер» или «Полис газетт». Он обслуживает покойников?
Джейн даже не потрудилась ответить. Вместо этого она открыла двойные двери в огромный кабинет Сильвии, выходивший окнами на восточную часть Манхэттена, и по восточным коврам прошла к двадцатифутовому письменному столу с черным огнеупорным покрытием. Наклеенные на картон страницы майского номера «Высокой моды» были ровными рядами разложены на столе, ожидая, когда в верхнем правом углу на них напишут и обведут кружком инициалы «СХ».
— Нам нужно окончательно утвердить раскладку Бласса на май, — начала Джейн.
В журнальном бизнесе время было смешено. Для всего остального мира на календаре был холодный и снежный январь. Но для журнала уже наступила весна и подошло время летящих платьев и легких пальто. Очень легко потерять ориентировку, когда все время приходится жить в будущем. И хотя погода стояла скверная, некоторые девушки из «Высокой моды» уже надели легкий хлопок и шелка, которые им удалось раздобыть у модельеров, опережая начало сезона.
— Давай посмотрим, — сказала Сильвия, заменяя темные очки на дымчатые, подходящие для чтения.
Джейн передавала ей покрытые пластиком странички парами, так, как их увидят восемь с лишним миллионов читателей майского номера «Высокой моды».
— Что здесь будет за реклама? — спросила Сильвия, увидев чистую страницу, на которой было помечено «Сакс».
— Плащи Бласса, — моментально ответила Джейн. — Они попросили особое место, рядом с первой страницей, отданной Блассу.
— С материалом не будет противоречия? — Сильвия не терпела повторений в журнале, касалось ли это редакционного материала или рекламы.
— В самом материале плащей нет, а на первой странице Бласса в основном текст и фото Билла. Небольшая врезка в блок текста. На мой взгляд, противоречия нет.
— Надеюсь. — Сильвия просмотрела оставшиеся страницы. — Хм, мило. Здесь добавить прозрачности. Убрать эту фотографию. Боже мой! Что это? Добавить побольше бисера и переснять. Это выглядит слишком тяжело. Ведь уже почти лето.
— Вы прочтете текст? — спросила Джейн.
Она уже знала, что Сильвия не захочет читать текст. Она никогда его не читала. Со словом она была не в ладах. Сильвия Хэррингтон не испытывала никакого почтения к печатному слову. Встав во главе «Высокой моды», она практически полностью изгнала с ее страниц слова и заменила их огромными, эффектными фотографиями. На самом деле знаменитый редактор модного журнала была почти безграмотной. Текстовым содержанием журнала всегда занималась Джейн. Никогда не забывая при этом задать вышеупомянутый вопрос.
— Какие-нибудь затруднения с текстом? — спросила Сильвия.
— Никаких. У нас великолепное интервью Юбера де Живанши. Вы знаете, какой Юбер обычно застенчивый и тихий? Ну так вот, это интервью отличается от прежних. Он говорит о большем чем просто о моде.
— Хм, — прокомментировала Сильвия. «Не существует ничего, кроме моды», — подумала она.
— Может быть, стоит немного разрекламировать это интервью, — осторожно предложила Джейн.
— Нет. Фотографии недостаточно выразительны. В телевизионной рекламе используй Бласса.
Сильвия на самом деле была убеждена, что покупатели ее журнала не читают его. Они предпочитают фотографии — большие, яркие, впечатляющие фотографии высокомерных женщин в дорогих нарядах.
Сильвия знала, что может разрекламировать интервью Живанши. Если бы Сильвия сама предложила эту идею, не прошло бы и часа, как рекламщики уже сидели бы за работой. Но ей не хотелось соглашаться с Джейн. Сильвия Хэррингтон не любила Джейн Колдуэлл. Джейн стала слишком необходима «Высокой моде». Именно Джейн вдохнула новую жизнь в статьи журнала, который стал в основном иллюстрированным. Опросы читателей показали, что молодая аудитория, столь желанная для рекламодателей, не против и почитать что-нибудь любопытное, а не только посмотреть красивые картинки. Работа Джейн как редактора-управляющего была по большей части связана с корректорской вычиткой текста и проверкой фактических данных. Затем она начала добавлять свои довольно большие материалы. Биографический очерк модельера, сдобренный сплетнями, взгляд на гардероб звезды. Казалось, у нее всегда есть дюжина идей.
