Ознакомительная версия.
Брайс подумал, как тяжело ей приходилось без матери, особенно в школьные годы, когда у нее не складывались отношения со сверстниками. В ее глазах он заметил обиду, когда она упомянула кличку «чокнутая». Он никогда вслух не произносил это слово, однако воспринимал ее именно так. Что даст ему исповедь? Сейчас он выступает в роли завидного кавалера, и у Евы не должно быть повода не доверять ему.
Скрипнула раздвижная дверь, которую локтем толкала Ева, неся в руках поднос, уставленный десертами. Брайс вскочил, чтобы помочь, но его быстрый оценивающий взгляд успел охватить крепкие, обтянутые джинсами ягодицы, высокую грудь под тонким трикотажным топом и даже тонкую полоску загорелого живота, когда она подняла локоть, чтобы открыть дверь.
У нее с детства была стройная спортивная фигура, но у повзрослевшей Евы в нужных местах появились мягкие округлости, придававшие ей очаровательную женственность, настолько соблазнительную, что ему захотелось обнять ее.
– Позволь, я помогу.
– Спасибо, – ответила она с милой, застенчивой улыбкой, которая никак не вязалась с обликом самоуверенной светской дамы, какой она предстала в баре в их первую встречу.
Он восхищался ее впечатляющими достижениями в бизнесе, о которых не поленился осведомиться в Интернете, но в роли домашней хозяйки она нравилась ему еще больше. Странно, что, встречаясь только с девушками из модельного или рекламного бизнеса и хорошенькими актрисами телесериалов, которые никогда не стояли у плиты, избегали бытовых проблем и семейных сборищ с криками и возней детей, он находил привлекательной женщину, явно привязанную к своему дому. Наверное, так благотворно на него подействовал чистый воздух Мельбурна.
Брайс отодвинул для Евы стул, поймав ее удивленный взгляд – она явно не привыкла к галантным кавалерам, – и сел напротив.
– Насколько я понял, прошлое не подлежит обсуждению. Давай поговорим о нашей сделке. Ты хочешь, чтобы твои друзья знали о том, что у нас когда-то был роман, или сделаем вид, что я новая любовь твоей жизни?
Ее взгляд мог испепелить фиалки в вазе на столе.
– Мы никогда раньше не встречались, хотя в остальном я бы предпочла придерживаться правды.
– Другими словами, я новый мужчина, и ты наслаждаешься нашей близостью. – С этими словами он положил в рот несколько маленьких сухариков. Ему нравилось смущение Евы, легкий, вспыхнувший на щеках румянец – признак уязвимой души внешне уверенной в себе светской дамы.
– К слову… – Румянец стал ярче, и она сделала большой глоток вина, прежде чем продолжить. – Чтобы все выглядело правдоподобно, нам придется держаться за руки, обнимать друг друга за талию, если ты не возражаешь.
Она что, смеется над ним? Да при первой возможности он готов обнять ее и прижать к себе. Если она пришла в смятение, только говоря об этом, какова же будет ее реакция на реальные объятия? Он упустил свой шанс на вечеринке у Тони, но больше не повторит такой глупости. Прикусив губу, чтобы не прищелкнуть языком, он изобразил самый невинный взгляд, на какой был способен:
– Как насчет поцелуев?
– Никаких поцелуев! – Она запихнула в рот пирожок и проглотила его в одну секунду, почти не прожевав.
– Но пары все время целуются – это добавит правдоподобия твоему плану. Ты же хочешь, чтобы нам поверили?
Она пробормотала что-то похожее на ругательство, прежде чем смущенно улыбнулась, отчего Брайсу захотелось перегнуться через стол и сжать ее в объятиях. Она была очаровательна в своей противоречивости. Он понял, что безумный проект, в котором он согласился участвовать, доставит ему больше удовольствия, чем он мог предположить.
– Не будем загадывать. Давай действовать по обстоятельствам, хорошо?
Стараясь скрыть победную улыбку, Брайс перегнулся через стол и сжал ее запястье. Его пульс участился, когда она непроизвольно облизнула нижнюю губу и с сомнением взглянула на него выразительными карими глазами.
– Не беспокойся. Я буду образцовым кавалером.
Именно этого Ева больше всего боялась.
Приглашая Брайса в свой дом, Ева совершала большую ошибку, и тем не менее сделала это. Необъяснимый поступок, если учесть, что каждый ее шаг в деловом мире был просчитан с ювелирной точностью. Созданное ей агентство по организации корпоративного досуга никогда не стало бы самым успешным, если бы не расчет и умелое руководство. Ева брала уроки хороших манер, приглашала профессиональных консультантов, чтобы с их помощью выбрать гардероб, изменить прическу, макияж и в целом создать имидж, к которому стремилась – преуспевающей, уверенной в себе бизнес-леди на вершине успеха. Она проводила самые ответственные мероприятия с неподражаемым апломбом, общалась с представителями высших эшелонов власти и светского общества Мельбурна и гордилась умением принимать разумные, взвешенные решения. Почему здравый рассудок отказал ей, когда она предложила Брайсу сыграть роль влюбленного в нее рокового мужчины?
Глядя, как он со вздохом удовлетворения кладет в рот последнюю ложечку фисташковой панакотты в медовом соусе, она уже знала ответ.
Какая нормальная женщина может устоять против нежного взгляда глаз цвета индиго, улыбки твердо очерченных губ, очаровательной ямочки возле рта.
С тихим, показавшимся Еве очень эротичным, стоном Брайс отодвинулся от стола:
– Могу смело утверждать, что никогда не ел ничего более вкусного.
Польщенная, Ева отодвинула свою тарелку. Она вдруг почувствовала себя очень свободно, несмотря на то, что они еще не начали обсуждать детали плана.
– Не могу поверить. Такой крутой топ-менеджер рекламного бизнеса, как ты, вероятно, каждый день обедает с клиентами в пятизвездочных ресторанах.
Он улыбнулся, отчего возле глаз появились милые морщинки.
– Готов повторить: это был самый вкусный ужин в моей жизни.
– Тебя так легко поразить? Тушеный ягненок с молодой морковкой, кускус и легкий десерт могли произвести такой эффект? – Она пожалела о своих словах, как только произнесла их, потому что его глаза вдруг потемнели и легкая улыбка сменилась на гораздо более чувственную.
– Ты даже представить не можешь, – тихо сказал он, пристально глядя ей в глаза, как будто ища ответа на невысказанный вопрос. – Но в течение ближайшего месяца, который мы проведем вместе, возможно, узнаешь.
О господи!
Ева начала лихорадочно собирать со стола посуду. Неожиданно он потянулся через стол и, взяв за руку, остановил суетливые движения.
– Оставь. Самое малое, чем я могу отблагодарить тебя, это вымыть и убрать тарелки.
Его ладонь обжигала кожу, горячая волна поднималась вверх по руке, грозя целиком захлестнуть ее. Ева поняла, что пора четко обозначить границы отношений, пока ее взбесившиеся гормоны не начали диктовать совсем другие правила игры.
Ознакомительная версия.
