Сэм удивился ее сдержанности. Он встал.
– Пошли, – скомандовал он и подхватил ее вещи. – Приведешь себя в порядок в туалете.
Оставив женщину, бормочущую извинения, и рыдающего парнишку, Сэм взял Кэтрин за локоть и проводил ее к женскому туалету. Он открыл дверь, заглянул внутрь, желая узнать, нет ли там другого выхода, через который она могла бы удрать. Какая-то женщина сушила руки и, увидев его, зло выругалась, но Сэм не обратил на нее внимания. Он подал Кэтрин чемодан.
– Иди и приведи себя в порядок.
Водой из-под крана и бумажными полотенцами девушка стерла липкие следы виноградного сока. Потом сняла блузку и, внимательно осмотрев, поняла: ее уже не спасти, теперь ей место только в мусорном баке. Опустившись на корточки, Кэтрин рывком открыла чемодан Кейли и сразу же захлопнула крышку.
Для женщины, которая всю сознательную жизнь старательно скрывала слишком пышные формы, в чемодане не было ни одной подходящей вещи. Она вынула один топ, другой, но каждый казался откровеннее предыдущего. Наконец Кэтрин остановилась на крошечной зеленой маечке, но, увидев свое отражение в зеркале, принялась бессознательно дергать ее вниз, желая дотянуть хотя бы до пояса велосипедок. О Боже, если бы грудь была хоть чуточку меньше! Кэтрин еще раз перетряхнула содержимое чемодана – все напрасно. Неужели у Кейли нет ни одной вещи, которая бы не блестела, не сверкала и была нормального размера? Чтобы не обтягивала, словно вторая кожа?
В дверь туалета громко постучали. Кэтрин вздрогнула.
– Открывай, Рыжая! – потребовал Мак-Кэйд. – Ты и так там слишком засиделась!
Кэтрин подскочила к двери и рывком открыла.
– Вон отсюда! Я тебе не дрессированный пудель! Выйду, когда закончу!
Глаза Сэма превратились в щелочки, а горящий взгляд нацелился, словно ракета, на ее груди. Потом он осмотрел Кэтрин с ног до головы, и она увидела, как адамово яблоко поползло по сильному стволу шеи.
– Гм, да… ну конечно, ладно, – смущенно согласился он. Темные брови сомкнулись над его крепким длинным носом. Кажется, он пришел в себя. – У тебя две минуты, Макферсон.
Она со стуком захлопнула дверь.
– «Делай то, Рыжая, делай это», – с горечью в голосе передразнила она Сэма. Да откуда он свалился на ее голову, этот охотник за процентами, почему он против ее воли тащит неизвестно куда да еще приказывает, что делать? Она утрамбовала вещи в чемодане Кейли, поднялась на ноги и огляделась.
О чем это она думает? Чего ради беспокоиться, подходит ли ей по размеру одежда сестры? У нее всего минута, чтобы найти выход и избавиться от Сэма Мак-Кэйда. Да черт побери! Кэтрин готова была стукнуть себя по лбу. Здесь должно быть окно!
Она огляделась. Нет тут никакого окна. Ладно, тогда надо поискать другой вариант. Губная помада! Она напишет на зеркале «SOS», может, кто-нибудь прочитает и позвонит в ФБР или сделает еще что-нибудь.
Обшарив огромную косметичку Кейли, она выудила со дна тюбик, сняла крышку, потом оперлась рукой о край раковины и наклонилась поближе к зеркалу.
Дверь туалета открылась.
– У тебя что, проблемы? – грубо спросила она, глядя на отражение Сэма в зеркале. Не отводя взгляда, Кэтрин округлила губы и провела по ним помадой. – В мужском туалете очередь? Или его залило водой?
Она наблюдала за ним, видела, как пристально следит он за ее движениями. Она промокнула губы косметической салфеткой и заметила, что его взгляд пополз ниже, к бедрам, обтянутым велосипедками, а потом снова сосредоточился на отражении ее лица в зеркале, Кэтрин вытянула губы, отступила на шаг, критически осматривая себя. Удовлетворенная увиденным, она бросила губную помаду в косметичку, повернулась и, сделав широкий жест в сторону кабинок, объявила:
– Все к вашим услугам!
Сэм в одну секунду пересек комнату, вцепился ручищами в края раковины по обеим сторонам от бедер Кэтрин, прижав ее к холодному фаянсу.
– Ты перестанешь меня подначивать, Рыжая?!
Она вскинула подбородок.
– А если нет, то что? Ты протащишь меня через всю страну и посадишь в тюрьму?
Сэм с такой силой стиснул челюсти, что скулы свело. Он отступил, глаза его снова стали холодными, словно кто-то мгновенно, одним движением, погасил два костра.
– Давай шевелись, скоро автобус.
Паника охватила Кэтрин. Стоп! Что же получается – когда отъезд из города стал реальным и неотвратимым, ее воинственный бунт закончится не взрывом, а жалким хныканьем? Нет! Она не может этого позволить! Она сама, и никто другой, всегда распоряжалась своей жизнью.
– Нет! – Кэтрин кинулась к двери.
Она знала, что не успеет и пальцем пошевелить, как Сэм схватит ее за талию и подставит подножку. Но могла ли она размышлять спокойно? Кэтрин стиснула кулаки и принялась колотить его куда попало, пока он не схватил ее за руки и не оттащил на несколько шагов вправо. Она вдруг почувствовала, что зажата между стеной кабинки и его твердым, мускулистым телом.
– Уймись, – приказал он. Его голос громыхнул откуда-то из глубин его тела прямо в ухо Кэтрин, его тон удивил ее – в нем не было никакой агрессии. – Держись, Рыжая. – Он освободил одну руку девушки, но она все равно не могла пошевелиться. Он положил свою ладонь ей на макушку, и Кэтрин почувствовала себя парализованной. Лоб Кэтрин уперся в грудь Сэма, и ей казалось, что через кожу в нее просачивается его тепло. Потом он провел рукой по ее волосам. – Перестань, подумай хотя бы минутку, – посоветовал он спокойно. – У тебя ничего не выйдет. – Его жар проникал в напряженное тело Кэтрин.
Сэм почувствовал ее легкое удивление. Он спросил себя: а что, интересно, подумала бы Рыжая, скажи он ей, мол, ничего другого от нее и не ожидал? Для всех арестованных наступает момент, когда до них вдруг доходит: на самом деле им предстоит явиться в суд и понести наказание, которого они надеялись избежать. Все они ведут себя одинаково – пытаются улизнуть от него. Но и Сэм тоже вел себя одинаково. Мужчин укрощал грубой силой, применял оружие, если требовалось, а с большинством женщин старался держаться помягче. Но Рыжая – единственная из всех арестованных, на кого он не надел наручники.
И дело не в том, что она показалась ему какой-то особенной, и не ради ее спокойствия. Им предстоял долгий путь, а карман Сэма здорово полегчал, поэтому потратиться на самолет он не мог. Конечно, ни на секунду Мак-Кэйд не поверил в безумный заговор, в рассказ о готовившемся убийстве, о зарытом теле и наемных убийцах. Но как человек осторожный и чувствующий в этой женщине остатки честности, он хотел проехать с ней через всю страну как можно незаметнее. При одном взгляде на Рыжую было ясно: у нее очень мало шансов убежать и остаться незамеченной, а уж в этой одежонке в обтяжку, в которую она только что переоделась, и подавно. А если на нее надеть наручники, то местные полицейские могут быстренько освободить ему самому руки от нее.
