О, Боже! Я тоже сильно люблю его, но после всей моей продолжительной сексуальной засухи мне страшно полностью расслабиться и отдаться страсти.
Как будто в волшебном сне, Давид приближается ко мне, поднимает и усаживает на кухонный стол.
«Ух, какие необычные ощущения».
Он хватает меня за бёдра и движением, которое сводит меня с ума, привлекает к себе, одновременно целуя мои губы. Вау! Я ЧУВСТВУЮ, КАК ЧТО - ТО УПИРАЕТСЯ В МОЮ КИСКУ. Мне хочется кричать от восторга.
«Спасибо, Северянка!»
- Ты уверена?
Давид смотрит на меня. Я смотрю на него. Он целует меня, и я отвечаю ему поцелуем.
- Уверена. А ты?
Он снова смотрит на меня. Я любуюсь им. Он целует меня, я целую его в ответ.
- Я уверен, мой ангел.
«Ах, он назвал меня своим ангелом!»
Трепеща от возбуждения, под пристальным взглядом Давида, я стягиваю с себя топ и камуфляжные шорты, в то время как он страстно целует мою обнажённую кожу. Затем мои руки избавляют его от рубашки, и запах его разгоряченного тела сводит меня с ума.
«Как же сексуально он пахнет!»
Всё ещё продолжая сидеть на столе, я расстегиваю его ремень и тянусь к ширинке. О, да! Я мысленно прошу Бога и всех Архангелов: «Пусть мой принц не превратится в жабу, когда разденется полностью…» Но нет…нет…нет…там всё в порядке. Давид совсем не жаба. Наконец его трусы от Кельвин Кляйн падают вместе с брюками на пол, и он отшвыривает их подальше ногой. Каллен смотрит на меня взглядом голодного волка Хью Джекмана, затем пальцем правой руки захватывает край моих красивых трусиков, медленно стаскивает их с меня, и говорит:
- Без одежды ты мне нравишься больше.
«… Боже мой… Боже мой… Я сейчас закричу. Трахни же меня!»
Чувства переполняют меня, когда его твёрдый, большой и одновременно нежный член начинает сладостное движение внутри моей киски, доставляя мне такое неземное удовольствие, которого я годами не испытывала.
«Я сказала годами? Нет, веками!»
Горячий рот Давида буквально пожирал моё изнывающее тело, когда магию нашего сладострастия разрушил пронзительный крик:
- Евита, ради всего святого! Что ты творишь?!
«Нет… Только не это…Северянка!»
Мы вмиг прекращаем нашу страстную ламбаду, которую вместе вытанцовывали на столе и злые, что нам снова помешали, смотрим в сторону входной двери. Как глупо, глупо, опять всё глупо вышло! Моя сестра стоит там, у входа, и смотрит на нас широко отрытыми глазами.
- Сеньор Санс! Что вы делаете с моей сестрой?
«Какая невозмутимость! И она всё ещё делает вид, будто ничего не понимает и ждёт от нас объяснений».
Давид смотрит на меня. Я смотрю на него. Затем он переводит взгляд на мою сестру, внимательно вглядывается, после чего рычит, как лев.
- Как ты говоришь, тебя зовут, сеньорита Хайд?
«О, нет! Он только, что понял, что я и есть та самая «сумасшедшая» сестра. И он больше не называет меня Джекил».
- Ева, - единственное, что я могу из себя выдавить.
Давид внимательно смотрит на меня, затем выразительно произнеся: «Чёрт!», отстраняется от меня, одевает на себя свои трусы Кельвин Кляйн, подбирает с пола брюки, рубашку и молча выходит из кухни. Я же продолжаю сидеть на столе, чувствуя, что столешница подо мной раскалена сильнее, чем решётка для жарки. Просто сижу, не зная, что мне говорить, что мне делать.
- Евита, ты заплатишь мне за это,- сердито выпаливает Северянка, потом разворачивается и бежит вслед за Давидом.
Плафи - крыса – лампа, смотрит на меня, затем подбегает ко мне и начинает лизать большой палец на ноге.
Эта её выходка заставляет меня улыбнуться.
МОЙ ДОРОГОЙ ДНЕВНИК!
Уже прошло два месяца с тех пор, как я в последний раз видела мужчину, который украл у меня спокойствие, и я ничего не слышала о нём с момента нашей последней встречи. Я уверена, он ненавидит меня за обман, но твою мать! Обманывать его мне пришлось только из-за моей сестры! Хотя, честно говоря, это не совсем так.
Наши отношения с Северянкой стали другими, чем были раньше.
Но я мягкая и хочу примирения. Хотя иногда я и чувствую желание бросить её в Мансанарес, когда она говорит, будто бы я вела себя, как шлюха, подменяя её. Но давай подумаем: Как мне ещё нужно было себя вести, чтобы не вызвать подозрений?
Но я слишком хорошо знаю свою сестру. Очень скоро, как только ей будет что – то нужно от меня «very…very…important» - она прибежит ко мне. Уверена в этом. И я, конечно же, помогу ей.
Кстати, она разошлась со своим парнем, полицейским, даже не объяснив ему причину. Теперь они с Пепе, тем самым, из рекламного отдела, хотят жить вместе. Она призналась мне в этом. И это в её духе. Моя сестра из тех людей, которые влюбляются с той же лёгкостью, с которой говорят: «Привет!».
Всю дизайнерскую одежду, купленную мной, я подарила Мерч. Это как будто у меня был кусочек сахара, который я держала на языке, наслаждаясь сладким вкусом, но, как только вернулась сестра,… пришлось отдать его ей.
Эти тряпки плохо влияли на меня. Они заставляли меня становиться капризной, глупой и тщеславной. Но это была не я. Теперь я стала сама собой.
Ты знаешь, чего мне сейчас больше всего не хватает и о ком я скучаю? Плафи – крыса. Можешь смеяться, но я сама не ожидала, что так сильно привяжусь к ней. Конечно, думаю, я смогу прожить без неё, да и она без меня тоже. Или нет?
Ах, да, конечно. Сегодня мне звонили из издательства.
Фернандес, мой бывший начальник, сказал, что хочет, чтобы я вернулась на работу. Чёрт. Я чуть не подпрыгнула от радости! Но поскольку теперь моя самооценка выше, чем раньше, я попросила прибавление к зарплате и …
Бип…бип…
Это сигнал моего кирпича – мобильника. Я отлаживаю шариковую ручку в сторону, беру мобильный телефон и читаю сообщение. …Оно от Северянки!
«Мы должны сейчас же встретиться с тобой в парке.
Это «very…very…important».
«Отлично! Уже начинается… У моей сестры нос длиннее, чем у муравьеда!»
Я смотрю на часы. Они показывают 15.45.
«Блин…чего она хочет?»
Десять минут спустя, я в коротких шортах и футболке прихожу в парк. В Мадриде сентябрь, но на улице +40. Парк совершенно безлюден. Где же Северянка? Я сажусь на лавочку в тень и подкуриваю сигарету. Но прежде , чем я успеваю взмокнуть от жары мадридского дня, моё дыхание сбивается от того, как я замечаю …Каллена, который стоит в паре метров от меня. Он выглядит совершеннее, чем Бэтмэн в своих доспехах. На нём джинсы и чёрная футболка, а в руках – щенок немецкой овчарки. Также я вижу свою сестру, которая бежит к машине Пепе – рекламщика. Мерч на бегу машет нам рукой.
