Стэн закурил сигарету от зажигалки и, держа ее так, чтобы дым не попадал на Джулию, заговорил о другом:
— Офелия сказала, что вы не уговорили вчерашнего каджуна работать с нами?
— Пока нет. Впрочем, он, по-видимому, сам придет завтра сюда. Тогда посмотрим.
— Это так важно. Вы сами достаточно читали и общались с людьми и знаете дело. А если мы чего не знаем, можем сделать суррогат.
— Я так не делаю.
— Я знаю. Но так делают все. В кино важно общее впечатление, иллюзия. Его, а не детали запоминают зрители.
— Это как с шелковыми цветами в «Стальных магнолиях». Всегда есть люди, которые все заметят.
— Их не так много.
Она покачала головой:
— Для меня это важно. Я не могу не сделать, чтобы все было по-настоящему.
— Вы говорите, как ваш старик.
— У него были и хорошие качества.
— Ну да.
Стэн затянулся табачным дымом. Горечь в его голосе напомнила об их отношениях с Буллардом, ее отцом, который в свое время был режиссером картины, на съемках которой произошел несчастный случай со Стэном. Джулия точно не знала, что тогда произошло, но Стэн считал виноватым Булларда.
Джулия знала Стэна с детства: до инцидента он был частым гостем в родительском доме. После развода Стэн, бывало, навещал их с матерью, проезжая через Луизиану. Джулия помнила, как он гулял с ними, покупал ей летом мороженое, катал в «шевроле». Потом его приезды стали все более редкими и вскоре совсем прекратились. Снова они встретились, когда сама Джулия приехала в Лос-Анджелес. Стэн участвовал в интересных картинах, но в последние годы он работал не так много. Джулия позвонила ему, когда ей понадобился координатор трюковых съемок.
Они помолчали некоторое время. Наступила ночь. Темнота сгущалась.
Наконец, Стэн выбросил окурок и придавил его ногой.
— Ну, — сказал он немного ворчливо, — не надо мучиться. Это просто кино. Их было тысячи, и великих картин, и вшивых, а чаще всего — никаких. Делаешь все, что можешь, чтобы потом забыть об этом. И все.
Джулия повернула голову и улыбнулась ему:
— Не хотелось бы нарушать вашу роль, Стэн, но пугать у вас не получается.
— Совет остается в силе. Спокойной ночи. — Он прикоснулся пальцами к полям воображаемой шляпы и, прихрамывая, удалился.
Наверное, он дал ей хороший совет. Она искренне хотела бы ему последовать.
Объявится ли Рей Табэри?
Этот вопрос не давал Джулии покоя с самого раннего утра, отвлекая ее внимание от множества текущих дел. Она мучилась, что не могла отогнать от себя мысль о Рее Табэри.
Какое-то время Джулия поработала в своем офисе, металлическом жилом автоприцепе, хорошо выполнявшем функцию рабочего кабинета.
Офелия была рядом, готовая в любую минуту помочь, хотя целый час плакалась и сокрушалась по поводу потерь, которые понесла прошлым вечером. Слишком много пива было смешано с дайкири[3].
Джулия рано позавтракала с Энди Расселом и Стэном Макнейлли. Они сидели за ее рабочим столом, а не в клубе на судне, где по особому разрешению фирма открыла магазин. Обговорив ряд вопросов, мужчины отправились готовить все к киносъемкам, запланированным на день.
После их ухода Джулия села просматривать фотографии статистов, стараясь отобрать наиболее подходящих на роль рыбаков и охотников, ставящих капканы, с тем чтобы Офелия организовала ей встречу с ними.
Через полчаса, когда взойдет солнце, можно будет по-настоящему приступить к работе.
Прибыла секретарь Джулии, местная девушка, временно нанятая на работу. Она хорошо справлялась со своими обязанностями, но слишком терялась в присутствии кинозвезд.
Джулия слышала, как у девушки перехватило дыхание, когда в автоприцепе открылась дверь. «Доброе утро», — тихо выдохнула она. В ответ послышался мелодичный голос Вэнса Стюарта. Он вошел в приемную, постучал в дверь офиса Джулии и, не дожидаясь приглашения, зашел в комнату. Подойдя к столу, опустился на стоявший напротив нее стул. Джулия продолжала делать пометки на фотографиях. И только закончив работу и отодвинув фотографии в сторону, она откинулась на спинку стула.
Сидящий перед ней мужчина был среднего роста. Его каштановые волосы были аккуратно подстрижены. Светло-голубые глаза с контактными линзами, в которых у него не было необходимости, смотрели ласково. И если бы не кривая усмешка, игравшая на его губах, он казался бы слишком нежным.
Чувствовал он себя скованно, несмотря на небрежность его поведения и одетый на нем эффектный костюм: желто-коричневые хлопчатобумажные рубашка и комбинезон. Он уже готовился к съемкам.
— Грим — хорош, — подумав, произнесла Джулия. — Но если вы уже были в гардеробной, то результатов я не вижу.
— Вот об этом я и хочу поговорить, — сказал актер недовольным тоном. — Они пытались вручить мне поношенные джинсы и рубашку с прямым вырезом, на которой были слова: «Идите, Тигры! Ради Бога».
— Ну и?
— Я думал, что Жан-Пьер, роль которого я исполняю, это каджун, возвращающийся к своим корням, и все такое прочее.
— Вы считаете, что он должен быть одет по-другому?
Вэнс пригладил волосы на висках и взглянул на нее из-под ресниц.
— Я имел в виду пиратскую рубашку с закатанными рукавами и открытым воротом.
— Чтобы показать свою широкую грудь? — спросила Джулия, не пытаясь скрыть своего удивления.
— Да… Нет. Я имею в виду… А! Джулия!
— Мне неловко, что именно мне приходится говорить это вам, Вэнс. Но одежда каджунов, подобно этой, вышла из употребления еще в начале века, когда они перестали изготовлять свою собственную. Сейчас они носят джинсы и рубашки с прямым вырезом, как и все остальные.
— Ну ладно, Джулия, не могли бы мы немного отойти от правил. Было бы очень красиво, что-то такое… Вы понимаете, что я имею в виду. Это могло бы положить начало новому направлению в моде.
— Это невозможно, если это не соответствует действительности. А это так и есть. Возвращайтесь в гардеробную, мой друг.
— Вы можете так все омрачить.
— Это трудная задача, — она одарила его улыбкой, — но…
— Но кто-то должен ее выполнять, — закончил он за нее с преувеличенным возмущением.
— Хорошо. Пока вы здесь, я хотела бы попросить вас об одолжении.
Джулия стала говорить ему о предполагаемом визите на съемки тети Тин с Реем Табэри и о просьбе женщины получить автограф Вэнса.
— Вы хотите, чтобы я проявил особую любезность по отношению к старой леди и таким образом заполучить технического директора, — с обидой сказал Вэнс.
— Не совсем так. Я просто рассчитываю на вашу обычную обходительность, чтобы тетя Тин не была разочарована.
