Поскольку Марк Рид не принадлежал к типу, отзывчивому на слезоточивые мольбы, а Лэйкен не умела просить, она сразу же отбросила эту идею. Она знала, что он скорее уделит внимание художественному оформлению своего офиса, чем ее объяснениям. Она подумала, не написать ли ей о своей истории в местную газету и использовать общественное мнение для того, чтобы он отправился вместе с ней в Техас, но беда в том, что современный мир утратил способность верить в проклятия и древних духов, так что едва ли она была бы правильно понята.
Поэтому Лэйкен выбрала последнее, что ей оставалось. Она отправилась к нему, чтобы сломить его сопротивление.
И вот она здесь. Ждет.
Он появился в десять часов. Увидев ее, Марк замедлил шаг и уставился на нее. Лэйкен, наблюдавшая за ним исподлобья, выждала несколько секунд, потом подняла голову, слегка кивнула и снова перевела взгляд на журнал.
В следующее мгновение дверь в его кабинет со стуком закрылась.
Она перевела дыхание и почувствовала некоторое удовлетворение. Он не заметил.
Раздался звонок, и Тесс, его секретарша, подняла трубку. Лэйкен повернула голову, не скрывая, что собирается слушать.
— Да, мистер Рид, — сказала Тесс мягким голосом и ее короткие темные локоны слегка дрогнули, когда она кивнула. — Да, мистер Рид… Да… Нет, мистер Рид. Да. Хорошо, я скажу ей.
Аккуратно положив трубку, секретарша участливо посмотрела на Лэйкен.
— Мне очень жаль, Лэйк, — сказала она. — Но сегодня он не сможет принять тебя.
Лэйкен улыбнулась:
— Не беспокойся об этом, Тесс. Я знала, что он не захочет говорить со мной. Я хотела, чтобы он знал, что я здесь.
Бросив осторожный взгляд на его дверь, Тесс сказала:
— Он знает.
Поболтав в течение часа, предшествовавшего появлению Марка, с Терезой Дефэзио — для друзей просто Тесс — о множестве проблем, занимавших современную женщину, а также о скверных боссах вообще и боссе Тесс, в частности, две женщины установили между собой контакт. Лэйкен знала, что брюнетка поможет ей в том, что окажется ей по силам. Необходимо было повлиять на Марка Аврелия Рида.
В час дня он вышел из кабинета и отправился на встречу, которая должна была состояться в час тридцать — во время ленча. Он пересек приемную, даже не взглянув на Лэйкен, распространяя вокруг себя волны холодной деловитости.
Лэйкен поднялась на ноги и, намеренно дрожа всем телом, сказала:
— Пойду, перекушу. Тебе что-нибудь принести?
Тесс покачала головой:
— Спасибо, я принесла из дома рыбный салат.
Лэйкен вышла, но когда в три часа Марк вернулся обратно, она уже снова сидела на диване, на этот раз, уткнув нос в детективный роман, который купила после ленча. Полностью захваченная интригой, она даже не повела головой, когда он проходил мимо.
В шесть тридцать он закончил работу и вышел из кабинета — Лэйкен по-прежнему сидела на белом диване. Рядом с ней лежал кулек с чипсами, которые она машинально грызла во время чтения. Она не подняла головы, когда Марк проходил мимо, но как только дверь за ним затворилась, она быстро захлопнула книгу и поднялась на ноги.
Собрав вещички, она бросила через плечо:
— Увидимся завтра, Тесс, — и вышла.
Когда серебряный «Ягуар» Марка Рида выехал из гаража, взятый напрокат малолитражный автомобиль Лэйкен последовал за ним.
Пока он ехал по улицам Чикаго, она следовала за ним по пятам, не пытаясь скрывать своего присутствия. Она хотела, чтобы Марк видел ее маленький автомобиль в нескольких метрах от него. Она хотела, чтобы он знал — она не собирается отступать.
В среду Марк сидел за своим столом. Он хмуро откинулся на спинку высокого кожаного кресла и прикрыл глаза.
Луи Бужье, богатый наследник состояния семейства Бужье средних лет, ждал в приемной. Сегодня они должны были обсудить предполагаемые изменения в плане, касающемся торгового пассажа Бужье.
Но в приемной он был не один. Там сидел все тот же посетитель, который появлялся уже три дня. Марк больше не удивлялся, когда, входя в приемную, видел там Лэйкен. Он не удивлялся, но его это раздражало.
Три дня она ждала у него в приемной, грызла чипсы или орешки, читая книжки в мягких обложках или разгадывая кроссворд.
И каждый вечер, когда он выезжал из гаража, он видел ее машину в зеркале.
Одному Богу известно, чего она хочет добиться. Она больше не пыталась переговорить с ним о своем деле. Даже не пыталась связаться с ним по телефону. Она просто была рядом, бесцеремонно вмешиваясь в его рабочий график, вторгаясь в его мысли.
Лэйкен Мерфи начинала действовать ему на нервы.
Он с трудом верил, что мог фантазировать о том, чтобы вступить с нею в связь. Да он бы убил ее прежде, чем прошла первая ночь. Мысль о том, чтобы задушить ее, была не менее приятной, чем мысль заняться с ней любовью.
Его губы сложились в насмешливой улыбке, и он повторил про себя: не менее приятной.
Выпрямившись в кресле, он покачал головой и позвонил секретарше, чтобы она пригласила к нему Бужье.
Когда дверь отворилась, Марк встал и наклонился над столом, протягивая руку человеку, старшему по возрасту.
— Прошу прощения, Луи, что заставил вас ждать. Мне нужно было собрать кое-какие данные, прежде чем мы начнем обсуждать подробности.
— Не стоит. Я пришел слишком рано.
Луи Бужье был видный мужчина, в прошлом повеса и бездельник, а теперь самозванный воротила. Его самоуверенность совершенно не пострадала оттого, что большинство его предприятий провалилось. За ним стояло состояние семейства Бужье и он мог позволить себе сколько угодно самых отчаянных авантюр. Торговый пассаж был его последней идеей, и на бумаге все выглядело очень мило. Но судя по отчету Бужье, он собирался все испортить.
— Почему бы нам сразу не перейти к делу, — сказал Марк, усаживаясь в кресло после того, как Бужье занял место по другую сторону стола.
— Что касается скульптурного оформления торгового зала, — начал Бужье, потирая нос, — то я подумал, почему бы нам не внести кое-какие изменения.
Марк нахмурился:
— По-моему, вы сами одобрили план Невилла. Мне казалось, вы с большим энтузиазмом отнеслись к его работе.
— Да, так и было. Так оно есть и сейчас.
— Если я правильно понял, вы сами хотели предложить публике нечто большее, нежели обширное замкнутое пространство, отведенное для совершения покупок. Вы считаете, что застекленные крыши и комнатные деревья ушли в прошлое. Вам хочется, чтобы это был своего рода культурный центр. Или вы переменили свои взгляды?
— Вовсе нет, — он подался вперед и глаза его зажглись воодушевлением. — Но то, что сказала Лэйкен, заставило меня задуматься о скульптурном оформлении зала.
