- Вы ошибаетесь! – жарко шепчу Балу в лицо, практически полностью высунувшись в открытое окно.
- Закройте-ка лучше окошко, Лейла Фаридовна,- Костя в ответ лишь улыбается одними губами,- Незачем судьбу искушать, да?
Отворачивается. Не интересны ему мои заверения. Я беспомощно откидываюсь на сидение. Поднимаю стекло. Уверена, что папа на такое не способен. А значит они все ошибаются. Не с теми договариваются, не там ищут. А вдруг меня ждёт тоже самое? Мешки на болоте... Я ведь новая жена. Мамочки, я домой хочу. И как только отец пошел на всё это? ЗНАЯ???
***
Антон с Казимом возвращаются минут через десять. У Балу снова оживает рация.
-Тоха с нами поедет,- трещит басом в динамике.
- Принято,- буркает в ответ Костя.
Вижу, как младший Палей садится в джип, припарковавшийся перед нашей машиной. В груди неприятно колет. Это он из- за меня пересел? Даже рядом сидеть не хочет...С одной стороны я его понимаю, и всё же мне так обидно. Я ему ничего не сделала, я ничего не знала, и почему- то до зудящих пальцев хочется Антона в этом убедить. Хочется, чтобы перестал волчонком смотреть на меня, морозя своими пронзительными стальными глазами.
Мы тронулись, порядок менять не стали. Прижалась лбом к прохладному стеклу, рассеянно наблюдая за мелькающими перед глазами домиками частного сектора и редкими пролесками. Память обрывками выдавала новостные сводки последних пары недель. То и дело в голове всплывали новые детали, каждая из которых после услышанного виделась в совсем ином свете. Теперь это была и моя история. Страшная, изменившая всю мою судьбу. Фотография светловолосой симпатичной женщины вставала перед глазами, стоило только их прикрыть. Алена...как же её... Воронова что ли...или Воробьева... Можно было посмотреть в интернете, но от этой мысли липкий холодок пробегал по спине. Я ещё не была готова столкнуться со всеми подробностями разом. Лучше так...Обрывками. Вспоминая.
Проехали центр города, въехали в наш район. За окном всё чаще мелькали однотипные глухие каменные заборы, которыми были обнесены огромные особняки местной элиты. Костя с Олегом начали тихо обсуждать какого-то общего знакомого, на прошлой неделе поменявшего машину на мотоцикл. Посмеивались. Было видно, как они расслабляются с каждым метром, приближающим нас к дому Палеев. Напряжение в салоне автомобиля постепенно рассеивалось, уже не вися такой густой плотной пеленой. Очередной светофор.
- А я ему говорю,- хмыкает Балу,- а зимой как? В тулупе попрешь?
- Ой, да Башня всегда был,- отзывается водитель, трогаясь на зеленый,- С приветом... БЛЯЯЯ!
Я вскидываю голову на нечеловеческий вопль Олега и успеваю заметить только надпись "КАМАЗ" прямо за водительским стеклом. Через мгновение нашу машину сотрясает невероятной силы удар, сминая кузов тяжелого гелентвагена как детскую картонную модельку.
9.
Ударной волной меня бросает куда-то вперед и вбок, режущий металл впивается в тело, бьюсь обо что-то каждой клеточкой. В глазах темнеет. Время словно повисает и одновременно несется невыносимо стремительно. Боль пронзает всё существо, а потом пульсацией собирается в правых боку и руке. Грудная клетка отказывается подниматься, не вздохнуть. Пронзительный визг, шум сквозь плотную вату в ушах. Темно. Моргаю, пытаясь собраться. Первое, что вижу, раскуроченное окровавленное тело Олега на водительском сидении. Не жилец. Немой вопль застревает в лёгких. Надо выбираться. Выбираться. Выбираться. Но тело не слушается. Ничего не могу. В голове дребезжит. И я не понимаю: это внутри меня или звуки снаружи. Оглушающие хлопки. Выстрелы? Мамочка. Мама! Леденящий ужас парализует. Не надо выбираться. Лучше тут...Лучше...
С переднего пассажирского доносится протяжный стон вперемешку с невнятными матами.
- Балу? - сиплю не своим голосом.
- Девочка... Бля...Жива? - как-то совсем бесцветно, слабо.
Внутри звенит от страха.
- Да! Да! - говорю громче. Адреналин впрыскивается в кровь с каждым болезненным вздохом.
- А мне капец, похоже...
Не успеваю среагировать на его слова, как передняя пассажирская дверь распахивается, и чьи- то руки тянут стонущего Балу наружу.
-Хули сидишь, Лукум? Давай тоже на выход! - неожиданно так громко, что я на секунду глохну.
Кто- то дергает дверь с моей стороны. Вижу только черные рукава спортивной толстовки. Покореженная дверь не поддаётся. Ещё хлопки выстрелов, ещё. Всё как- будто в страшном сне. Дверь наконец со скрипом распахивается. Младший Палей просовывает голову в салон. Его стальные глаза лихорадочно мерцают в полутьме и кажутся мне чем-то единственно реальным посреди этого сюрреалистичного кровавого хаоса.
-Позвоночник не сломала? - выпаливает парень мне в лицо. Не успеваю ответить, как он продолжает.
- Ааа, да похуй, - и резко дергает меня с места на себя, вытаскивая из джипа.
Я скулю от боли. Вся правая сторона будто в адском огне. Опять выстрелы. На улице крики, мат. И свежий воздух. Вываливаюсь из салона прямо на Антона. Он быстро сгребает меня в охапку и тащит до газетного ларька, стоящего в паре метров от покореженного джипа. Усаживается со мной на щербатый асфальт, когда мы оказываемся в относительной безопасности. Я совершенно не понимаю ничего. Чувствую только, что от разгоряченного мужского тела буквально печёт, что Антон слишком сильно прижимает меня к себе, что, наверно, у меня сломаны ребра, и что от парня пахнет свежим потом и какой-то морозной туалетной водой. Запах безопасности. Зарываюсь носом в его толстовку, прямо в слово BİТCH. Окровавленными пальцами скребу по его плечам. Ощущаю, как Антон вертится, озираясь. В отличие от меня, он понимает, что происходит, ориентируется. И мне страшно. Я чувствую, что он хочет уйти.
- Сиди тут, не высовывайся, - вкрадчиво мне на ухо. Отцепляет мои руки от себя,- Слышишь, пусти! Тут не достанут.
- Нет-нет-нет- нет, - шепчу одними губами, намертво вцепляясь в его толстовку.
Злится.
-Пусти, Лукум,- Антон с силой отдирает мои пальцы, чуть ли не ломая их,- Всё хорошо...Хорошо!
И исчезает. Трясёт. Я одна. На асфальте. В крови. Шумно. Выстрелы. Кто-то орёт:" Тоха, бля! Скройся, твою дивизию!" Разрозненные крики. Выстрелы смолкают. Кто- то громко выдыхает: " Кажется, всё! Вон, живой ещё!". Звуки шагов, удары стоны, мат. Не могу, мне надо видеть! Адреналин долбит в виски, конечности бьёт крупной дрожью. На карачках ползу к концу стены, заглядываю за край. Дух перехватывает от развернувшейся перед глазами картины. Редкие машины на скорости проносятся мимо. Опасаются попасть под раздачу.
Несколько валяющихся тел на асфальте: около камаза под открытой дверью, наверно водитель, ещё одно рядом с нашим раскуроченным гелентвагеном, и один совсем рядом со мной. Резко отворачиваюсь, боясь разглядеть детали. Если увижу - потом никогда не забуду. Не хочу. Перевожу взгляд на Палея. Антон сидит сверху на каком-то стонущем мужике и методично молотит его по лицу, уже напоминающему кровавое месиво.
- Это тебе за мать, сука. Это. Тебе. За. Мать. Это. Тебе...- повторяет парень монотонно, с придыханием, выдавая по слову на каждый удар.
Мой желудок скручивает в рвотном спазме. Ладони потеют. Во рту собирается мерзкая горечь.
- Тох, хорош. Валить пора. И Балу в больничку, - вяло окликает кто- то младшего Палея. Но тот похоже даже не слышит. Так увлечен.
-Слышь, шака..ленок,- хрипит его жертва. Антон останавливается на секунду. Мужик смачно сплёвывает вбок и продолжает, щерясь окровавленным ртом.
- …Шакала своего старого молоти за мать,- хрипит парню в лицо.
-Что ты сказал? Повтори! - Палей хватает его за майку и начинает трясти,- Повтори!
-Ты слышал, малыш! – издевательски ржёт мужик, дёргает одной рукой,- Сказал, что...
Раздаётся глухой выстрел, и жертва Антона с хрипом безвольно откидывает голову. Запах крови ещё отчетливей. Я охаю, зажимая рот рукой. Антон трясёт его сильней, но это уже бесполезно. Переводит безумный взгляд на стоящих рядом охранников.
