Алина поселилась в таком же номере, как и Андрей с Иваном, рассчитывая, что на следующий день к ней присоединится Пана.
— А тебе часто снится наш детдом? — спросил у друга Андрей, когда опять забрался в кровать.
— Нет, не очень. Мне обычно снится другое место, куда меня перевели после того случая, — в голосе Ивана проскользнули суровые нотки.
— Что, несладко тебе пришлось там? — догадался Андрей.
— Там все было по-другому, — туманно ответил Иван, — совсем по-другому. Несмотря на то что пробыл я там всего два года, он сильно врезался мне в память.
— А после?.. — решил сменить неприятную для друга тему Андрей. — После что ты делал?
— Когда закончил девять классов, пошел в каблуху на плотника, — Иван усмехнулся. — Эта профессия показалась мне наиболее творческой. Отучился там, как положено. А потом… Потом работал, встречался с девушками… Да ничего особенного и не делал. Так иногда задумаюсь, чего я достиг к двадцати семи годам, и становится страшно. Потому что не достиг ничего. Какие-то сплошные скитания и жалкие трепыхания вместо нормальной человеческой жизни, — грустно закончил он.
— Зря ты так, — серьезно произнес Андрей. — Ты — особенный, и жизнь твоя не похожа на другие. У тебя есть дар, который направляет.
— Или управляет, — усмехнулся Иван. — Иногда мне кажется, что он мне дан специально, чтобы мешать жить, как наказание за что-то, какие-нибудь грехи прошлого.
— Глупости говоришь. Если бы не твой дар, то и нас бы тут сегодня не было. Не знаю, чем все это закончится, но я рад, что мы встретились. И все это благодаря тебе.
— Да уж, — промолвил Иван. — А знаешь, странно, что ни у одного из нас не сложилась личная жизнь, — через какое-то время, когда Андрей решил, что он уснул, произнес Иван. — Это тоже какой-то знак, я думаю.
Андрей еще долго задавал вопросы. Его как будто прорвало. Он хотел знать все, каждый момент жизни Ивана. Стремился заполнить все те пустующие ячейки души, что предназначались для каждого из друзей, которые он закрыл на ключ и оставил пылиться на многие годы. А сейчас ему хотелось навести там порядок, прибраться, отремонтировать, расставить воспоминания красиво и гармонично. Он чувствовал, как каждая его клеточка наполняется жизнью, как он опять становится прежним — самым старшим, несущим ответственность за близких ему людей, за членов своей семьи.
Иван добросовестно отвечал на все вопросы, чутко улавливая настроение Андрея. Но постепенно им одолела зевота. Паузы между вопросами и ответами становились все длиннее, пока очередной вопрос Андрея не повис в воздухе, а с кровати Ивана не донеслось ровное дыхание.
Андрей усмехнулся, представив себе спящего Ивана в его любимой позе: на животе, раскинув руки в стороны, закинув голову назад и слегка приоткрыв рот, от чего его лицо приобретало немного туповатое выражение. В детстве у него был очень крепкий сон. Ребята любили подшучивать, связывая углы простыней узлами и прошивая боковины нитками. Затем они заводили будильник и подносили к уху спящего Ивана. От пронзительного звонка мальчик просыпался и, вскочив резко на кровати, тут же валился обратно, неуклюже барахтаясь в простынях, пытаясь выбраться из тесного плена, не понимая ничего спросонья и громко ругаясь, что получалось у него особенно смешно, так как природа наградила его интеллигентностью, не вязавшейся с руганью. Сейчас Андрей стыдился тогдашних поступков, но в детстве и отрочестве все воспринималось по-другому, сама жизнь была окрашена гораздо ярче.
Удивительная вещь воспоминания! Они всплывают в сознании человека, заставляя переживать события прошлого так же ярко, как это было наяву, пробуждая от сна в состоянии эмоционального подъема. Они продолжают удерживать хозяина в течение недлительного бодрствования, завладевая всеми мыслями, погружая в минувшее. Они же навевают сон, который постепенно сменяет бодрствование. Человек не замечает, как засыпает, находясь во власти все тех же воспоминаний.
Холодная и снежная зима сменила удушливое лето. Подвижные игры в часы досуга, отведенные на прогулку, не дают замерзнуть, разгоняют кровь во всем теле, окрашивая щеки в ярко-красный цвет.
— Сорок девять, пятьдесят. Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват, — Андрей открывает глаза, отнимая голову от согнутой в локте правой руки, прислоненной к стене здания, и поворачивается лицом ко двору. Бросив быстрый взгляд по сторонам, он не замечает никого из друзей. Все надежно спрятались. Зная их изобретательность, можно предположить, что найти будет не так просто.
С покатого, крытого шифером, козырька над крыльцом падает облачко снега, рассыпаясь в воздухе на мельчайшие кристаллики и плавно оседая на землю. Андрей успевает заметить, как поспешно исчезает нога в черной бурке, которая было свесилась со скользкого покрытия.
— Мишка, слезай! — кричит он. — Кроме тебя больше никто не способен на такое.
С веселым воплем с козырька скатывается серо-коричнево-черный лохматый комок и плюхается прямо в рыхлый сугроб, поднимая вокруг себя настоящую снежную бурю.
— Шею сломать хочешь, дурень? — набрасывается на парня Андрей, а тот лишь заливисто хохочет в ответ.
Вот свежие следы около автобуса, который принадлежит детдому. Обойдя несколько раз вокруг, он никого не замечает. Однако следов становится больше. Вокруг уже прилично натоптано и не им одним. Андрей тихонько двигается в противоположную сторону, но и это не помогает — кроме следов никого. Тогда он заглядывает под автобус и видит ноги в стандартных бурках, которые замерли в ожидании продолжения хитрого движения.
— Витька, ты пойман, — кричит Андрей ногам. — Долго еще круги будешь наматывать?
— А здорово я тебя перехитрил, да? — из-за автобуса показывается довольная физиономия Виктора. — Мог бы и до вечера искать.
— Пока бы ты весь снег не утрамбовал вокруг? — хохотнул Андрей, на что друг его только озадаченно почесал голову под шапкой ушанкой, отчего она смешно съехала на бок, закрыв один глаз.
Алинку даже искать не пришлось. Она, как всегда, предсказуема. Выбрав самое толстое дерево, спряталась за ним и стоит, не шевелясь, боясь упасть в снег. Одно она не учла, что зима — не лето, одежда увеличивает объемы вдвое, и половина ее хорошо проглядывается с того места, где находится Андрей.
Кирилла Андрей вычислил по тоненькой струйке дыма из-за мусорного бака. В четырнадцать лет тот считал себя чересчур взрослым для детской игры. Он сидел прямо на снегу, пыхтя дешевой сигаретой. Вроде бы и спрятался, и в то же время делом занят. Ищите, кому не лень.
Эксцентричного Ивана, который даже зимой на улице умудрялся читать книги, выдал шелест страниц, замерзших и окостеневших на морозе. Он спрятался за углом дома и увлеченно читал книгу, забыв о морозе и игре.
Осталась одна Танюха. Куда подевался этот рыжий сорванец? Она отличалась изобретательностью. Найти ее всего труднее. Андрей уже обшарил весь двор, но ее нигде не было. Он начинал волноваться, когда заметил небольшое отверстие в сугробе между кустов. Подойдя поближе, наклонился, и глазам его открылась сказочная картина: в небольшой пещерке, обледеневшей от горячего детского дыхания, на корточках сидит комочек в белой шапочке, из-под которой выбиваются вьющиеся пряди волос. Голубые глаза встречают веселым взглядом.
— Ты не замерзла? — осторожно спрашивает Андрей, опасаясь, что она может простудиться.
— Что ты? Знаешь, как здесь тепло? — хихикает она. — Жалко ты такой большой, а то я бы пустила тебя в свой домик.
— Это не домик, а сказочный дворец! А ты — самая настоящая принцесса!
— А так как у принцессы всегда есть принц, то им будешь ты, — улыбается девочка. В следующее мгновение лицо ее становится серьезным, на глазах показываются слезы. Она произносит голосом взрослой женщины: — Я жду тебя… я так долго жду тебя…
