Да уж. Отличилась. Могу, умею, практикую.
В машине повисла неловкая пауза. Тимофей включил тихую музыку, дождь за окном забарабанил свою. Под названием «Люблю грозу в начале мая».
Хорошо, что я не стала выделываться и все-таки села к шефу в машину, иначе, сейчас бы за пять минут промокла до последней нитки.
Я смотрю на дворники, которые синхронно вытирают стекло. Слушаю тиканье поворотника, пока мы стоим на светофоре. Наблюдаю за перебегающими улицу людьми. И тут меня вдруг осеняет — адрес то я ему не сказала.
— Тимофей Петрович, а куда вы едете? Я ведь вам свой домашний адрес не называла.
Мужчина смотрит на дорогу и спокойно отвечает:
— А я и так знаю — улица Садовая, дом десять, квартира пятьдесят.
Интересненько. Я понимаю, что это, конечно, не тайна, но напрашивается логичный вопрос: откуда?
Спрашиваю и пристально смотрю на шефа. Точнее на его реакцию.
— Личное дело смотрел, — а хотя б тебе один мускул на лице дёрнулся.
— Но, зачем?
Он переключает передачу, и я автоматически смотрю на его руку.
Какая всё-таки она большая в сравнении с моей.
— Не могу же я доверять всем подряд. Мне надо быть уверенным в своих подчинённых. Тем более, что ты, в силу своей должности, можешь увидеть или услышать то, что не должна.
Это вроде как логичное объяснение.
— Временной должности, — поправила я босса.
— Пусть даже и так, — он снова тормозит на перекрёстке, пропуская людей на пешеходном переходе.
— Аы знаете, мучает два вопроса. Что это было в клубе? И следили ли вы за мной?
Он расширяет свои глаза и на секунду поворачивает голову в мою сторону.
— Упаси Бог! В клубе была чистая случайность.
— Честно? — смотрю на него с прищуром.
— Мне поклясться на крови? — снова переключает передачу, но при этом, уже более нервно дёргает ручник.
— Не надо. Поверю на слово.
Не надо мне тут нервов за рулём. Да ещё и в такую погоду. Я хочу живой и невредимой добраться домой.
— Интересно, что же вы ещё увидели в моём личном деле?
Лучше перевести тему на другую.
— Да в принципе ничего особенного, — он резко поворачивает, от чего колёса издают неприятный взвизг. — Хорошо училась. К уголовной ответственности не привлекалась. Замужем не была. Мать-одиночка. Воспитываешь сына.
Зря. Ой зря… Зря я это спросила и зря он так ответил.
И за мать-одиночку я бы сейчас врезала ему от души. Ненавижу это словосочетание!
— Женщина с ребёнком априори не может быть одинокой, в отличие от вас «мужчин».
А хотела сказать слово «Козлов».
— Извини, я не хотел тебя обидеть.
Босс виновато посмотрел на меня.
— Тимофей Петрович, скажите, что я вам такого плохого сделала? Почему вы меня так ненавидите?
Решила спросить прямо. Чего уж тут ходить вокруг, да около.
— Я? — мне показалось, что он искренне удивился. С чего ты это взяла?
— Вы каждый раз пытаетесь меня унизить. Поддеть. Любое мое действие вызывает в вас раздражение. Вас бесит мой внешний вид.
— По-моему ты себе это придумала, — мужчина смягчится в голосе.
— И вот даже сегодня в клубе. Вы ведь могли меня проигнорировать, не задевать. Но, нет же. Вам надо было устроить цирк и снова меня унизить.
Шеф снова виновато посмотрел на меня, а затем ответил:
— Очень жаль Арина, что у тебя сложилось такое впечатление.
— А какое оно ещё могло сложиться?
Я устало потёрла ладонями лицо.
— Так может все совсем наоборот? — он тяжело вздохнул.
— В смысле?
— Ты что, в школе не училась? Не видела, как мальчики дергают понравившихся им девочек за косички? — сказал и расплылся в ехидной улыбке.
Я не понимаю шутит он или серьезно?
— Вы опять, да?
— Что опять?
— Поддеваете?
— Эх, Арина, Арина, трудно мне с тобой будет. Гонора в тебе много, — шеф улыбнулся.
Красивый, сволочь! И улыбка у него обаятельная. Где их, интересно, таких делают?
— Надеюсь, что не долго. Я новые резюме смотрела. Есть хорошие кандидаты. Точнее кандидатки.
— Отправь мне их на почту. Я сначала посмотрю, а потом решу назначать ли мне собеседование или нет.
Не знаю, рассказать ему или нет, что я уже назначила собеседование на понедельник и собираюсь провести его сама.
Наверное, надо сказать.
— Так я уже.
— Что уже? — его брови взлетели вверх.
— Назначила.
Я замолчала, ожидая его ответ. Наверное, сейчас, как обычно, начнёт кричать.
— Значит, отменишь, — ответил совершенно спокойно.
Надо же! Может, это наш разговор о ненависти ко мне, так на него повлиял?
Шеф заехал в наш старый двор и заглушил двигатель автомобиля. На улице было совсем темно. Дождь немного приутих. Я поспешила выйти из машины.
— У вас здесь электричество экономят, что ли? Темно как у негра в заднице. Кхм! Извини! — следом за мной вышел Тимофей и огляделся по сторонам.
Я искренне засмеялась. Сравнение то, что надо.
— Можно и так сказать. Хотя, на самом деле, все намного проще. Лампочки воруют.
— Кто? — босс нажал на брелок и сигнализация пиликнула в ответ.
Оно обогнул машину и подошёл ко мне.
— Жильцы, наверное.
— Сами у себя?
— Они думают, что у кого-то.
Я снова посмотрела на него и на этот раз, оценила его мужскую фигуру.
— Странная логика. Я думал, что разруха закончилась ещё в девяностых.
— Но люди то из девяностых не закончились. Я когда начала здесь жить, то сама возле подъезда стала их вкручивать, а потом плюнула. Дело не благодарное. День — два посветит и снова выкрутят.
— Ну, тогда давай я тебя хоть до двери проведу. Мне так спокойней будет.
Я ощутила то, что ощущать сейчас никак не должна.
— До какой двери?
Что-то щекотнуло внутри. Какое-то волнение.
— До твоей. Или у тебя их много?
Хоть тень сомнения и проскользнула в моей голове, но все же глупо отказываться от провожатого. Тем более в нашем районе.
— Если это связано с целью моей безопасности, то я не против. Проведите.
Босс пропустил меня вперёд, а сам пошёл следом.
— Когда нас никто не слышит, Арина, можешь говорить мне ты.
Даже так?! Это, типа, у нас какой-то новый уровень доверия?
— Ну… хорошо. Я попробую.
Мы поднимались по лестничной клетке. Я шла впереди, а босс сзади за мной подсвечивая нам дорогу фонариком на телефоне.
Дойдя до своей квартиры, я остановилась и развернулась лицом к мужчине.
— Ну вот я и дома. Спасибо, что… проводил, — я практически выдавила из себя это слово.
Он поднялся и стал рядом со мной.
Тёмный подъезд. Тишина. Слышно только наше тяжёлое (наверное, от ходьбы) дыхание.
— И все? — Тимофей сделал шаг ко мне, а я синхронно уперлась спиной в дверь.
— А что ещё?… — я наивно похлопала глазами. Ах, ты об этом? — я указала на его испачканную одежду. — Извини что вылила тебе на голову вино.
Он приподнял одну бровь и поставил свои руки по обе стороны от меня.
— Я не понимаю, что я должна ещё сказать?
Мой разум мне что-то кричит, видимо пытается меня спасти. Сердце же колотится, как у пойманного зайца.
— Сказать? — хрипло шепчет он гад моей головой.
Тимофей стоит настолько близко, что я забываю принцип дыхания.
Благо, что в эту саму секунду, дверь, которая находится этажом ниже щелкает и я слышу знакомый, звонкий голос.
— Ариш, это ты?
Как же ты вовремя, детка!
— Да, Лиль, это я!
Отвечаю и стою на месте не двигаясь.
— Старый дом. Тонкие стены, — говорю полушёпотом Тимофею в лицо.
Лиля оставляет дверь, своего тамбура, приоткрытой и поднимается к нам. Тимофей отстраняется. А я чувствую, что снова умею дышать.
— Ой! Добрый вечер! — девушка на секунду останавливается, затем снова шагает по ступенькам вверх. Меня зовут Лиля. Я подруга Арины, — тянет она руку для приветствия.
Но мужчина игнорирует этот жест и просто кивает.
— А я тебя в окно увидела. А вы тут вдвоём, — щебечет подруга.
