Терон закатил глаза.
– Ты озвучила пожелания половины женского населения.
– Еще я хочу, чтобы он был добрым и ответственным. И так как я предпочла бы повременить с детьми, его согласие по этому вопросу также важно.
– Ты не хочешь детей? – спросил он.
Он выглядел удивленным, вероятно, считал, что все женщины сразу стремятся обзавестись настоящим выводком, как только им надевают кольцо на палец.
– Я не говорила, что не хочу их, – ответила она спокойно. – Дай догадаюсь, ты бы хотел завести их тотчас же?
Он поднял бровь.
– Мы обсуждаем не меня, но да, я не вижу причин ждать.
– Это потому что не тебе их рожать, – сухо отозвалась она.
На секунду показалось, что он сейчас рассмеется, но вместо этого он подал ей знак продолжать. Она притворилась на мгновение, что обдумывает свой список пожеланий.
– Я хочу, чтобы он был богаче меня, чтобы мои деньги не имели значения.
Терон согласно кивнул.
Затем она понизила голос и наклонилась вперед.
– Я хочу, чтобы он сгорал от любви ко мне, чтобы каждую минуту жаждал прикоснуться ко мне, обнять и приласкать. Он должен быть превосходным любовником. Я хочу мужчину, который бы знал, как доставить мне удовольствие, – закончила она охрипшим голосом, наполненным страстью.
Он не сводил с нее глаз. На мгновение ей показалось, что она заметила ответную страсть в его взгляде, скользнувшим по ее открытой коже.
– Разве ты не согласен, что это то, на что я вправе рассчитывать? – мягко спросила она, наблюдая за ним.
Он прочистил горло и отвел глаза в сторону. Волновала ли она его вообще или он был абсолютно неуязвим? Нет, что-то было в его взгляде. Все его тело излучало сексуальный интерес. Может она и была молода, но не наивна, и конечно она не была глупой, когда дело касалось мужчин. Белла могла распознать безобидный флирт, но здесь чувствовалась необузданная энергия мужчины с глубокими и сильными страстями.
Никогда прежде она не чувствовала такого явственного притяжения, которое существовало между ней и Тероном. Долгие годы Изабелла искала что-то, что хотя бы отдаленно напоминало то многообещающее осознание, которое пришло к ней в юные годы.
Было время, когда она экспериментировала со своими кавалерами. Поцелуи, неуклюжие объятия, которые неизбежно приводили к тому, что она указывала парню на дверь. Только один когда-либо был настолько близок к тому, что она решилась ему отдаться. И, в конечном счете, именно он прервал их физическую близость. В тот момент она смутилась и была уверена, что совершила какую-то ошибку. Нежно ее поцеловав, он сказал, что для него это большая честь быть у нее первым мужчиной, но, возможно, ей следует сберечь свой подарок для того, кто займет особое место в ее сердце.
Тогда ей это показалось нелепой отговоркой мужчины, который очевидно избегал длительных отношений с женщиной, приравнивающей секс к обязательствам. Теперь же она была, безусловно, благодарна, что не потеряла свою невинность так бездумно. Тревис был прав. Ее девственность была чем-то особенным, и она подарит ее только особенному мужчине.
Она моргнула, когда поняла, что прослушала слова Терона.
– Я считаю разумным с твоей стороны делать акцент на… этих качествах, – неловко заметил он. – Тебе не нужен мужчина, который плохо бы к тебе относился, и, конечно, тебе нужен кто-то, кто разделяет твои взгляды на брак и семью.
– Но ты не считаешь, что я могу хотеть хорошего любовника? – спросила она, подняв бровь.
Его глаза вспыхнули в мерцающем свете лампы, стоящей посередине стола. У Беллы перехватило дыхание и болезненно сжало горло. Она сглотнула, почувствовав исходящую от него сексуальную энергию.
– Будет крайне прискорбно, если любовник не будет знать, как удовлетворить такую женщину, как ты, Белла.
Он с облегчением поднял взор на официанта, когда тот принес поднос с едой. Изабелла, напротив, проклинала его несвоевременное появление.
Терон, однако, удивил ее, когда после того, как официант удалился, поймал ее взгляд и прошептал своим сексуальным голосом с акцентом:
– Твоя мать умерла, когда ты была совсем маленькой, ведь так? И не было больше никого, кто бы побеседовал с тобой о… мужчинах?
Белла уставилась на него в изумлении. Неужели он действительно думает, что она доросла до своих двадцати двух лет и никогда не слышала, откуда берутся дети? Изабелла не знала, кто был более шокирован, она или Терон. Видно было, что он чувствует себя неловко, и она, черт возьми, тоже.
Изабелла подцепила вилкой кусочек отлично приготовленной рыбы. Отправив его в рот, она удовлетворенно вздохнула. Еда превосходна, а голод не тетка.
Терон явно ждал ответа от Изабеллы. Его поистине смехотворный вопрос мог быть обращен скорее четырнадцатилетней прыщавой девчонке, а не двадцатидвухлетней женщине.
– Если я отвечу «нет», ты займешься моим просвещением? – спросила она с легкой усмешкой.
Он бросил сердитый взгляд в ее сторону.
– Будем считать, что это было «да» и кто-то говорил с тобой об этих вещах.
– Теперь тебе осталось только предложить покупать мне женские средства, – пробормотала она.
Он поперхнулся вином, которое только что отпил, и поспешно поставил бокал на стол.
– Ты просто бесенок. Это невежливо заставлять кого-то смеяться в то время, когда он пьет.
– Напомню тебе, что ты сам начал этот разговор, – сухо заметила она.
Изабелла наблюдала, как он откусил кусочек, а затем вытер губы салфеткой. У него были поистине прекрасные губы. Идеальные для поцелуев.
– Да, начал, – согласился он, пожав плечами. – Но я лишь интересовался, говорила ли ты с другой женщиной о мужчинах и мужьях и, конечно, о том, из каких мужчин получаются хорошие мужья.
– И любовники, – добавила она.
– Да, конечно, – капитулируя, отозвался он.
Она откинулась на спинку стула и посмотрела на него с вызовом.
– Ты разве не хочешь, чтобы женщина, на которой ты женишься, была хорошей любовницей?
Терон ответил ей взглядом, в котором она увидела выражение подлинного ужаса.
– Нет, я, черт побери, не ожидаю, что моя жена будет хорошей любовницей. Мой долг… – Он оборвал себя на полуслове. – Мы сейчас обсуждаем не мою будущую жену, – закончил он резко.
Но ее распирало любопытство. Белла наклонилась вперед и подперла щеку ладонью, позабыв о еде.
– Твой долг…?
– Этот разговор между нами неуместен, – натянуто ответил он.
Она вздохнула и закатила глаза. Он, конечно, был не прочь разыгрывать из себя опекуна, когда ему было нужно, однако не в ее интересах позволять ему принять на себя роль ее отца. Тем не менее она отчаянно хотела услышать, что же он считал своим долгом по отношению к женщине, с которой разделит ложе.
