Михеева судорожно вздохнула, вздернула подбородок и скрестила руки на груди.
—Ты несешь полную ерунду! Я больше не прокурор. А адвокат, – отчеканила она. – Я несу ответственность за своих клиентов. И вне зависимости от моего личного отношения, я хорошо выполняю свою работу. Потому что я – профессионал. Уж тебе ли не знать!
— Я тебя предупредил, Светик. Если вы с Авериным меня кинете, плохо будет всем.
— Я тебя не боюсь, Панкрат! И никогда не боялась. Так что угрожай своим многочисленным девкам, а меня оставь в покое!
— Ой, Светик, не тебе о моих девках заикаться. Сама ж была одной из них.
— Да как ты смеешь, ублюдок?! – накинулась на него Света, с силой замахнулась, чтобы влепить ему оплеуху. Но на секунду замешкалась. Не смогла его ударить. Несмотря на побои, он успел перехватить ее руку. И Свете пришлось практически перегнуться через весь стол. Весь ее былой запал в мгновенье улетучился, когда увидела дикую боль в его глазах. Не физическую. Такую можно и перетерпеть. Адскую, жгучую, всепоглощающую, что изнутри съедает. Такую мощную и до рези знакомую. Ту, что мучила ее саму все эти чертовы десять лет.
Света завороженно смотрела в его бесовские глаза, судорожно переводила взгляд на его разбитые губы. Вновь в голову ударил его стойкий мускусный запах. Его крепкие прикосновения к оголенной кисти полностью обезоруживали. Ее жалкая слабость перед ним была невыносимой, несправедливой, унизительной, но такой опьяняюще сладкой. Время словно замерло, а воздух наполнился заряженными молекулами, за которыми неминуемо должен был последовать взрыв, по силе схожий с ядерным. Света шумно сглотнула, а лицо Панкрата исказила издевательская усмешка.
— Врешь ты, красивая. Себе врешь. До сих пор меня хочешь. Только твой поезд ушел. Сама виновата.
— Да пошел ты! – рявкнула она, с силой выдернула руку и отошла от него в другой угол комнаты. Обхватила себя двумя руками в слабой попытке успокоиться и стряхнуть с себя мощное, упоительное, убийственное наваждение.
— Давай по делу, – предложил Панкрат. – Свяжись с Витькой Глухим. Номерок еще остался? Передай ему, чтобы шмотки мне достал и еду нормальную. И пусть поспрашивает, кто в реале девку изнасиловал. Может и узнает чего.
— Панкрат, – одернула она его. – Нельзя, чтобы твои люди вопросы задавали. Ты плохо знаешь Колесникова. Он тебе вдобавок предъявит запугивание свидетелей. Действовать нужно по-другому. Осторожно. По-умному. А не так, как ты привык. Нахрапом.
— А как ты с ним тогда живешь, Светик? – спросил Панкрат. – Гнилой же человек, полностью. А ты ЕГО выбрала.
— А тебе какая разница? Ты ж сказал, что все давно “отпустил”? – поддела его Света, намеренно умалчивая о том, что с Колесниковым они давно уже не вместе. Пусть думает, что хочет! Может, даже к лучшему, что Панкрат считает их мужем и женой. Относительная, хлипкая, но все же безопасность для нее.
— Просто интересно, – он пожал плечами и тут же скривился, так как любое движение причиняло ему боль. – За какие такие заслуги ему такая как ты досталась?
— Ревнуешь, что не тебе? – хмыкнула Света, вздернув подбородок. – Ты недвусмысленно дал понять, что для тебя невелика была потеря. Причем, не единожды. Поэтому, не совсем понимаю причину твоих расспросов.
Он опалил ее уничтожающим взглядом, и Михеева даже на секунду обрадовалась, что его избили. Иначе, она бы точно огребла по самое не балуй. Панкрат с силой стиснул зубы и горько усмехнулся.
— А уже и забыл, с кем дело имею. Прокурором была, им и осталась.
— Ошибаешься. Теперь моя задача – защищать твои интересы.
— А ты чего на другую сторону перешла? Из-за бабок? В кои веки нормально жить захотела?
— Не твое дело.
— Ладно, проехали, – отрезал Панкрат, которому каждое слово давалось с большим трудом. – Девку эту я с трудом, но вспомнил. Они ж теперь все на одно лицо. Мы в клубе моем были. С мужиками отдыхали. Она подошла к столику. Захотела с нами погулять. Ей на вид меньше восемнадцати. Ну, мне так показалось. Вот и выгнал ребенка. Обиделась, видимо, деваха, раз заявление написала. Вы ведь, бабы, все мстительные, когда вас не хотят! – он нагло оскалился и подмигнул. – Так чего, Светик, мне от тебя ответки ждать после сегодняшнего разговора? Или как?
— Мне нужны будут записи с камер из твоего клуба, – отрезала Михеева, даже не думая опускаться до ответа на его мерзкий вопрос.
— Без проблем. С Витькой свяжись. Он все достанет.
— Ваня, – окликнула она его и тут же одернула себя. – Панкрат, мне плевать, что ты обо мне думаешь. Ты прав только в одном: слишком много воды утекло. Но я осталась прежней. И если берусь за дело, довожу его до конца. И ты об этом знаешь. И если я твой адвокат, то можешь быть уверен, что именно я тебя вытащу!
— Красивая, не смеши, мне больно, – ответил он, придерживаясь за ребра. – Папа генерал в детстве не учил тебя не давать обещаний, которые ты не сможешь выполнить? Мы оба знаем, что ты в этом не спец.
— О чем ты? – удивилась Света.
— Кое-кто обещал меня ждать после второй отсидки. А сама замуж выскочила. У вас, красивых, у всех память короткая. Ладно, проехали. Светик, давай допрос с пристрастием мне позже устроим. А то херово че-то. Дай поспать хоть полчаса. Всю же ночь отбивался, – наконец-то он потянулся к бутылке с водой, осушил ее залпом и опустил голову на стол. А Михеева обомлела. Только сейчас она получила ответ на измучивший ее вопрос. Вот почему Панкрат ее не искал. Ни разу за целых десять лет она не получила ни одной весточки от него. Даже после его феерического возвращения в страну и снятия всех обвинений, он не предпринимал попыток с ней связаться. Он, как и каждый значимый человек в ее жизни, думал, что она – предательница. Панкрат не знал всей правды. Пусть так и останется.
Только одна горючая слеза коварно скатилась по ее щеке. Михеевой стало обидно. За всё. За свою потерянную любовь, за утраченную карьеру, за эти прожитые годы в обнимку с нестерпимой болью. За то, что все обвинения Панкрата в ее сторону имели под собой весомые основания. Света осторожно потянулась рукой к его волосам, но тут же одернула ее. Не может она больше фамильярничать с ним. Дотрагиваться до него. Целовать. Хотеть. Желать. Любить. Нет у нее больше таких прав. Да и не было никогда…
Через минут тридцать Панкрат скорчился от острой режущей боли, застонал в голос и свалился со стула.
— Твою мать, Света! Что ты мне подмешала? – орал он, катаясь по полу и держась за живот.
— Прости, Панкрат, но поступать мы будем по-моему.
— Сука… а я ждал ответки…
— Поздравляю! Дождался! – отрезала Света, подбежала к железной двери и со всей силой начала барабанить. – Охрана, немедленно скорую! Моему клиенту плохо! И только попробуйте мне ее не предоставить!
Глава 4
ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД
Утром Свету разбудил настырный звонок в дверь. Когда она открыла, увидела здорового, почти под два метра, лысого парня, держащего в руках два огромных пакета. Опытным прокурорским взглядом Михеева определила, что перед ней типичный представитель бандитского класса. Света нахмурилась. Парень казался ей знакомым, но отчего-то она не могла никак вспомнить, где же раньше его видела. И запоздало спохватилась, слишком далеко сейчас находилось ее табельное оружие.
— Здрасьте, мадам прокурор! – издевательски учтиво выплюнул бандит.
— Вы кто?
— Я от Панкрата, – представился парень и плюхнул большие пакеты на ее порог. – С этой коробочкой аккуратно. Она стреляет.
— Я не понимаю. Что это?
— Батя к вам после полуночи сегодня подъедет. Просил предупредить.
— Я… я… – в одно мгновение Света растерялась, как глупый подросток, и стыдливо опустила глаза вниз.
— Дожил, бля! – не обращая на нее внимания, возмущался недовольный бандит, размахивая руками. – Подарчики ментам ношу. Витька Глухой – Дед Мороз херов! Это ж кому расскажи, на смех поднимут! Батя ввек не расплатится! Это куда ж мы катимся?! Куда ж катимся-то?! Охренеть не встать! – ворчал парень, уже спускаясь вниз по лестнице.
