Возвращаю взгляд на Дениса. И тут только доходит, что он в костюме, только пиджака не хватает. В кармане – очертания телефона.
Протягиваю руку.
– Дай телефон.
– Зачем, лисенок?
– Вызову врача. Ты бледный, и ты упал в обморок.
– Ой, да фигня. Видимо, усталость дает о себе знать, – отмахивается, как от назойливой мухи. – Поцелуй. Может, пройдет?
У меня глаза на лоб лезут от такой наглости.
– Шучу, шучу. А то еще ужалишь ненароком, а я после того раза долго отходил.
– Что ты несешь?
Теряю нить разговора. У него что-то похожее на бред?
– Забей. Ты как у меня оказалась?
Взгляд проясняется, и он уже не выглядит так бледно и нездорово. Выпрямляется на диване и бросает на меня взгляд исподлобья.
Хм, узнаю теперь прежнего Дениса. Для него всегда показать слабость было за гранью дозволенного. Когда враг знает слабое место, он бьет по нему – его слова.
Да, но я же не враг. А кто же тогда?
Застываю.
– Ай!
Щелкает пальцами и дергает за руку:
– Куда улетела, лисичка?
– Хватит меня так называть! – Сжимаю губы и стискиваю кулаки. – Для тебя я Алиса.
– Окей. Что ты тут делаешь, Алиса?
– Ты меня затопил. Я пришла сказать тебе об этом, но у тебя дверь была открыта.
Денис снова хмурится. Потирает шею сзади.
– В смысле открыта?
– В прямом. Не заперто. Как еще сказать?
– Ладно, не ори.
– Зашла, а тут ты лежишь в отключке. Воду я выключила, в общем. Счастливо оставаться.
Не хочу продолжать разговор. Разворачиваюсь и сбегаю.
Опять. Трусливо прячусь от него. Только вопрос в голове молотом долбит. Что, мать его, он имел ввиду, когда сказал, что долго отходил после того раза?
* * *
В очередной раз пытаюсь возвратиться к работе, но меня снова отвлекают. На этот раз звонок в дверь.
Рычу и с психом подскакиваю на ноги. Кого там еще принесло? Для родителей рано, а для Женьки без предупреждения – смело.
Со злостью распахиваю дверь и замираю с открытым ртом.
– Чего тебе еще?
На пороге Денис, уже не в костюме. Спортивки и белая майка, оголяющая немного больше, чем я готова видеть. Но не зажмуриваться же, как зеленой девчонке?
Хотя сколько у меня не было близких отношений с противоположным полом? Так и зажмуриться не стыдно.
Но тем не менее стою с широко распахнутыми глазами и жду.
– Ну ты же сказала, что я тебя затопил. Вот, пришел оценивать ущерб.
Руки в карманах, на губах циничная усмешка. Того, оглушенного, Дениса уже нет. Он быстро умеет себя в руки брать, что бы ни случалось с ним. Встал, отряхнулся и дальше пошел.
– Зачем? Все у меня нормально, лампочку только вышибло.
– Я пройду?
– Нет.
Встаю на его пути и чуть ли руки не раскидываю, чтобы не пропустить его.
Денис выгибает бровь, а я соображаю, как его удержать.
– Наврала?
– Да с чего бы мне врать? – Раздражаюсь на его ослиное упрямство.
– Ну не знаю. Увидеть меня захотела, вот и пришла.
Открываю рот, чтобы послать его в далекое пешее путешествие. Но слышу звонок телефона. Могут быть родители. Черт!
Пытаюсь захлопнуть перед носом Дениса дверь, но он протискивается. Без приглашения. Просто заходит как к себе домой. Вот наглость!
Делаю глубокий вдох. Звонок повторяется, и я наконец отмираю и пробегаю в комнату за телефоном.
Окидываю взглядом стены, на которых фото. Подбегаю и начинаю срывать их, отвечая на звонок.
– Да, мамуль, – пытаюсь отдышаться.
– Ты там кросс, что ли, сдаешь?
– Да нет, к телефону бежала.
Выглядываю в коридор в надежде, что Денис без моего разрешения не пройдет в квартиру. Но я за два года забыла, что у него этика на нуле, и он проходит.
В последний момент переворачиваю фото на столе лицом вниз и выпрямляюсь.
– Что-то случилось, мам?
– А? Да нет, звоню сказать, что все хорошо. Настена покушала, сейчас дед пошел укладывать. Вопрос, конечно, кто уложится быстрее. – Смеется.
Я подхватываю ее смех, потому что папа очень быстро может вырубиться.
– Ладно, пойду проверю, как они там. Вечером вернем. Завтра же к врачу.
Это напоминание немного умиряет мое веселье.
– Да, все, пока. – Сбрасываю и поворачиваюсь к Денису. – Тебя не учили, что без приглашения нельзя вламываться в чужую квартиру?
Складываю руки на груди.
Денис обводит взглядом комнату, и его взгляд задерживается на игрушках, сложенных в коробке и задвинутых в угол.
Черт!
Закусываю губу и заставляю себя оставаться на месте, а не метаться, чтобы убрать игрушки.
– Ты же знаешь, что культура для меня чужда, – ухмыляется.
Закатываю глаза, потому что, да, знаю я это прекрасно. Сколько приходилось его одергивать, когда он начинал перегибать палку с другими, пока мы встречались.
Сердце болезненно сжимается, но я делаю глубокий вдох.
– Сестры? – Кивок в тот самый угол.
– Тебя не касается.
Слишком резко отвечаю. Серо-синие глаза останавливаются на моем лице, и сердце пропускает удар.
– Ты хотел посмотреть ущерб?
Вздергиваю подбородок.
– Ну, показывай. – Резко усмехается и разворачивается, направляясь в ванную.
Включает фонарик на телефоне и обводит лучом небольшое помещение.
– Плитка вымокла, торшер лопнул.
Натыкается на осколки и шипит.
– Аккуратно. – Хватаю его за руку и тяну назад.
Меня словно ударяет током от прикосновения к нему. Да и он дергается, словно чувствует то же самое.
– Предупреждать надо, блин, – недовольно бурчит и делает несколько шагов из ванной, оставляя кровавые следы на плитке.
Сдерживаюсь, чтобы не застонать от досады. Еще мне травм не хватало!
– Не надо идти, куда тебя не приглашали, – рычу. – Пойдем.
Захожу в кухню и открываю отдел с аптечкой. Достаю ватный тампон и антисептик.
Денис заходит, прихрамывая, и садится на стул. Следит за каждым моим движением, как коршун. Под его взглядом становлюсь неуклюжей. Руки подрагивают.
Протягиваю ему бутылек и тампон.
– Надо проверить, чтобы не застрял осколок. Я не успела убрать просто, побежала искать источник водопада, – начинаю бездумно тараторить все, что на ум приходит.
Сдергивает пропитанный кровью носок и пытается посмотреть на ступню.
Психует оттого, что не получается. Смотрит на меня исподлобья.
Прикусываю костяшку пальца, чтобы не рассмеяться. Человек все-таки из-за меня поранился.
– Помочь?
– Сам справлюсь.
Цокаю. Ну как маленький, блин!
Подхожу и присаживаюсь на коленки, промачивая кровь, чтобы было лучше видно.
– Подожди, очки надену, не вижу.
Покидаю спешно кухню. Мне нужна минутка – перевести дыхание, потому что слишком… Слишком находиться с ним так близко. Ощущать его дыхание и запах. Слишком долго я от этого отвыкала, чтобы вот так снова нырнуть с головой в забытые ощущения.
Надеваю очки, айкаю. Вытаскиваю линзы и снова водружаю на нос оправу.
Делаю несколько глотков воздуха. Прикладываю руку к груди, за которой сердце трепыхается, как птичка пойманная.
– Успокойся. Это бывший, он предал, и ты должна его поскорее вышвырнуть из квартиры, – шепчу напутствие.
И постепенно уверенность в силах возвращается.
Захожу на кухню. Денис сидит, как я его и оставила, только голову откинул на стену и прикрыл глаза.
– Ты все еще носишь очки?
– Как видишь.
Открывает глаза и встречается со мной взглядом. И мое предательское сердце снова проваливается в район желудка.
– Старые мне нравились больше. В этих ты прям такая стервочка, – хмыкает.
Снова присаживаюсь и убеждаюсь, что нет никаких осколков. Промываю и заматываю ногу Дениса, чтобы он мог ходить и не наследил мне на полу.
Делаю рывок, чтобы встать, но не успеваю, и моя рука оказывается в тисках.
Денис дергает меня ближе к себе.
Наши лица слишком близко, а мое глупое сердце и так на пределе.
