та берет. Но не пьет, греет в руках. Чтобы позлить Змея, выхватываю у неё бутылку и делаю глоток.
— Так, быстро сюда пересела, — командует Змеевский. — Серж, иди с Диной поболтай о своём о женском.
— Ещё чего! — противлюсь. — Буду сидеть сзади.
Серж выходит из машины и открывает заднюю дверцу. Подвигаюсь ближе к подруге, освобождая ему место. Змеевский сверлит меня злобным взглядом.
Сидеть втроем тесно, ёрзаю. Пиво отобрали, трусы мокрые раздражают. Змей тоже раздражает. Шею сейчас свернёт, наблюдая за нами.
— Эля, пересядь наперед, — цедит сквозь зубы. — Чтобы я тебя видел. Мне тебя еще матери сдавать.
— Себя сдай… в психушку.
— Вот ты противная, а. Училка-зубодробилка.
— Сам такой.
— Да хватит вам! — не выдерживает Дина. — Как вы жить вместе собираетесь?
— На разных этажах, — отвечаю.
— Займешь комнату домработницы? — спрашивает ехидно.
Скотина. Отворачиваюсь к окну. На кучи мусора и то приятнее смотреть, чем на Змея.
Серж жмется ко мне бедром, и я начинаю возмущенно сопеть. Потом кладет свою ладонь на мое колено и салютует бутылкой. Ладно, уговорили.
Снимаю обувь и перелезаю на переднее сидение. Оборачиваюсь и забираю свои кроссовки, но не надеваю их. К счастью, когда меня окунули бассейн, я была в чьих-то тапках, и они не пострадали.
Змеевский дотрагивается до моей ступни:
— У тебя ноги холодные.
— И что?
Заводит машину и включает печку на полную мощность.
— Ставь сюда ноги, — показывает на решётку, откуда дует горячий воздух.
— Змей, ты чо сауну нам делаешь? — ржет Серж.
— Эльке ноги греем. А то она собирается заболеть и заставить меня отдуваться на свадьбе родоков одному.
— Не-а, я обязательно приду, — отвечаю. — А то платье жалко — останется не выгулянным.
Ноги печёт, но я кайфую. Ааа, круть!
Сую теплые ноги в кроссовки. В машине теперь жарища.
— Дин, а что ты такая молчунья? — интересуется Змеевский, ловля в зеркале Динкин взгляд. — У Эльки рот не затыкается, а ты молчишь.
— Да так, просто вас слушаю, — смущается подруга.
— Дашь мне свой номер, красавица?
Только собираюсь ответить «Он у тебя есть», как понимаю, что Змей обращается к Дине. Значит, ее красавицей назвал, а мне просто велел: «Гони свой номерок». Почему такое разное отношение? Нет, Дина, конечно красавица и я её люблю, просто этот парень выводит меня из себя.
Оборачиваюсь и смотрю на Дину. Она спокойно диктует цифры Змеевскому, а тот забивает их в телефон. Вот это да! Она свой номер бережет как зеницу ока. Даёт только в исключительных случаях. Значит, Змеевский это — исключительный случай??
Артем делает ей дозвон. Всё, обменялись номерками, молодцы какие. Эля, ты чего переполошилась? Пусть общаются, тебе-то что?
Вспоминаю Динулькин взгляд на голый торс Артема. Очевидно, что она запала на него. Неужели, он тоже? Моя подружка худышка, наверняка, он любит таких — стройненьких, раз меня сарделькой обзывал. Черт, надо худеть. С завтрашнего дня сажусь на диету!
— Эй, ты чего притихла? — Змей толкает меня в плечо.
— Ничего, — одергиваю руку, будто бы ошпарилась об него. — Спать захотелось.
— Тогда по домам.
Артем заводит машину, а я думаю: кого он первую отвезет домой — меня или Дину? Наверное, меня.
Артем
Мне показалось, или «сеструха» ревнует? Взял номер Динки чисто для прикола, ну и на всякий случай — пусть будет. Она абсолютно не в моём вкусе, даже подержаться не за что. Чтобы с ней что-то замутить, её надо хорошенько откормить. Мне эта возня не интересна.
То ли дело — Элечка. Сочная девочка. Я так и не узнал, кто её бойфренд. Судя по всему, у неё его нет. Маленькая лгунья.
Бросаю на нее взгляд, запрокинула голову и закрыла глаза. Спит? Щас разбужу.
— Пристегните ремни, — говорю громко и втопляю в пол педаль газа. — Сейчас взлетим!
Элька мгновенно открывает глаза — придуривалась, и хватается за ручку на двери.
— Змеевский, ты чё творишь? — орёт.
Сзади весело — Сержу и Динке нравится наша ночная гонка. А вот вредина, как обычно, возникает.
— Ты собрался нас убить??
— Да замолчи ты уже. Наслаждайся!
— Перед смертью не надышишься.
— Что ты несёшь? — морщусь. Помирать собралась, дурочка?
— Останови машину.
— Не-а.
— Я заблюю тебе салон, придурок!!
Вашу ж мать! Резко торможу, и Элька едва успевает открыть дверь, как ее выворачивает на землю.
Тактично отворачиваюсь, да и приятного мало в картине блюющей девушки.
Подаю ей влажную салфетку, молча берет и вытирает губы.
— Эль, ты как? — спрашивает Дина обеспокоенно.
— Нормально.
— Может, в аптеку заедем?
— Не надо. Мне уже легче. Голова только кружится.
Выключаю музыку и еду тихо, раз уж у нас тут тяжелобольные. Покупаю полторашку воды и заставляю Эльку пить её.
Отвожу Сержа на ту вечеринку, и оставляю его там по его просьбе. Потом узнаю адрес Дины и везу её домой.
Пока доезжаем до Элькиного дома, полторашка с водой почти опустела. Умница. Сейчас нужно пить как можно больше жидкости.
— Проводить тебя до квартиры? — толкаю Эльку в бок. — Чтобы матери объяснить, если наткнешься.
— Объяснить, почему я в мужских вещах?
— И пьяная, — подзуживаю.
— Я не пьяная. Уже, — хмурится.
— А по запаху и не скажешь. От тебя несет как от бомжа.
— Дай мне жвачку, — просит. — Просто я никогда ещё не приходила домой в таком виде. У мамы будет шок.
Достаю из бардачка «Орбит» и протягиваю ей. Кидает в рот сразу три штуки и интенсивно работает челюстями. Меня пробивает на ржач.
— Что ты ржёшь? — толкает меня в грудь и нарывается на непробиваемую стену.
— Потешная ты девчонка.
— А ты чё такой твердый? — тычет пальцем в грудную мышцу. — Бронежилет что ли носишь?
— А ты чё меня лапаешь? — перехватываю её руку. — У нас завтра вальс. Только на нём можно руки распускать.
— А тебе жалко что ли? — спрашивает с обидой.
— Неа. Просто девичьи прикосновения на меня действуют, мгм, сама понимаешь как. Потом за себя не ручаюсь.
— Возбуждаешься?
— Да не то слово. Зверем становлюсь, ррр, — прикалываюсь. — Могу
