снова бегать по собеседованиям.
Четыре дня я намывала окна на первом этаже, протирала пыль на бесконечных книжных полках в кабинете, пылесосила, мыла полы, отутюживала штору за шторой и цепляла их обратно. Последнее, кстати, оказалось самым сложным, поскольку все ткани чертовски тяжелые и очень легко мнутся. Помощь со стороны бы тут точно не помешала. Я перемыла всю посуду, что есть на кухне. С половиной справилась посудомоечная машина, с другой – мои собственные руки в желтых перчатках. За ужином я поймала себя на мысли, что испытываю безграничную гордость за себя и свой труд. Каждый уголок, каждая щель, каждая дверная ручка первого этажа светилась чистотой и это была моя личная заслуга. Если бы это был мой дом, я бы сфотографировала всё вокруг и выложила снимки в Instagram, написав что-то вроде: «А быть Золушкой очень даже приятно».
Не свожу глаз с подъездной дорожки. Джерси лежит на моей кровати, прижав уши к голове. Кажется, мое беспокойство передалось ему, а может он просто чувствует, что скоро мы попрощаемся навсегда и уже грустит.
Подъездная дорожка озаряется белым светом автомобильных фар. Черный Range Rover ловко паркуется под длинным навесом.
– Ну, что ж, друг мой, – поворачиваюсь я к Джерси. – Пора идти.
Пес вздыхает. Взяв сумку со своими вещами, я выхожу из спальни и закрываю дверь, надеясь, что мне ещё выпадет возможность переночевать здесь. У лестницы я слышу, как хлопает входная дверь, и мое сердце подпрыгивает в дрожащем предвкушении встречи с Яном.
– Прошу, не переживай! Я вполне могу справиться сама! – раздается веселый женский голос.
Мои ноги прирастают к полу. Джерси издает глухое рычание, а потом срывается с места и мчится вниз по лестнице. Не проходит и пары секунд, как его громкий лай превращается в настоящий собачий ор.
– Джерси, ко мне! – приказывает ему Ян, но пес не повинуется. – Джерси, сидеть!
Набросив ремешок сумки на плечо, я спускаюсь на первый этаж и застаю хозяина с его навалившей в штаны гостьей у входной двери. Ян держит Джерси за ошейник, а тот стоит в атакующей позе и громко лает на высокую брюнетку в белом брючном костюме.
Умница, Джерси.
– Джерси, идем! – тянет его Ян, но пес не поддается. – Да что с тобой такое, черт возьми?!
– Джерси? – зову я на другом конце коридора. Четвероногий в момент замолкает, но всё так же держит в напряжении прижавшуюся спиной к двери брюнетку. – Иди ко мне, мальчик?
Пес разворачивается и послушно подбегает к моим ногам. Я опускаюсь перед ним на колени, обхватываю ладонями черную морду и провожу большими пальцами за торчащими ушами.
– А я и не знала, что ты бываешь очень злым псом.
– С ума сойти! – ахает брюнетка и начинает смеяться. Она кладет руку на спину Яна, а другую держит на своей груди. – А я не знала, что у тебя есть бешеная собака! Хоть бы предупредил!
– Я сам не знал, – говорит Ян, не сводя с Джерси глаз. – Привет, Тая.
– Добрый вечер, – здороваюсь я, поднявшись на ноги. Смотрю на брюнетку, но она на своей волне и в приветствиях не нуждается. Просто стоит и хохочет.
– Он тебя слушается, – говорит мне Ян. – Как тебе это удалось?
– Мы просто спим вместе.
Девица брезгливо усмехается, а губы Яна трогает слабая улыбка.
– А его можно закрыть в какой-нибудь кладовке? – спрашивает она. – И будет вообще замечательно, если ты заберешь его куда-нибудь с собой! Ян, дорогой, где тут ванная комната? Мне нужно освежиться.
– Последняя дверь направо.
Брюнетка идет в мою сторону. Я понимаю, что каждый «цок» её высокий каблуков раздражает меня сильнее, чем укусы двадцати комаров одновременно. На всякий случай я беру Джерси за ошейник. Девица закрывает за собой дверь и только тогда я расслабляю пальцы. Я снова опускаюсь перед ним, заметив боковым зрением, что Ян направляется к нам.
– Не обращай на нее внимания. Её просто никто не любит и поэтому она такая злая.
Джерси облизывает правую сторону моего лица и я спешу подняться.
– Очень надеюсь, что вы не станете запирать его где-нибудь в угоду вашей…гостье. Он очень хороший и послушный парень.
– Я это знаю, – совершенно спокойно отвечает мне Ян. Его подозрительный взгляд проходится по ремешку моей сумки и вновь устремляется к моим глазам.
– Здесь только мои вещи, – говорю я, скрывая раздражение. – Лишнего я не взяла, не беспокойтесь.
– Я об этом и не думал.
– Ваш взгляд, полный недоверия и подозрений, говорит совершенно иное.
Уголки его губ едва заметно поднимаются. Из ванной комнаты доносится какой-то грохот, будто на пол упал баллон с освежителем воздуха.
– Не волнуйся обо мне! – сообщает брюнетка сквозь смех. – Всё в порядке!
Противно даже думать о том, что между этими двумя будет после моего ухода. Девица пьяная, а может и того хуже. Зато, наверняка, безотказная, что очень удобно.
– Мне уже пора, – вру я, поправив ремешок сумки на плече. – Всего хорошего.
Погладив Джерси по голове на прощание, я обхожу его хозяина и направляюсь к входной двери. Ян не заводит разговор об этой вакансии, значит и говорить нам больше не о чем. Испытательный срок, судя по всему, я провалила. А, впрочем, вполне возможно, что он изначально не воспринимал меня всерьез.
– Куда ты собрался? – слышу я пьяный голос девицы.
– Я скоро вернусь. Выпей чего-нибудь в баре.
– Но твой пес рычит на меня!
Его рука задевает мою талию и хватается за дверную ручку. Вперед мне не пройти, ведь перед носом стеклянная дверь, а позади источаемый убийственный жар, Ян.
– Джерси, живо ко мне! – приказывает он. Его низкий голос обжигает мою шею. Все волоски на моем теле топорщатся, реагируя на мужские атомы.
Ян открывает дверь, Джерси выбегает на улицу, а я судорожно хватаю прохладный вечерний воздух и иду не своими ногами. Приказной тон его голоса сворачивает мои внутренности. Он дал команду своей собаке, но выполнить её хочется мне!
– Куда ты так торопишься? – спрашивает Ян. Он идет за мной, а я же спешу скорее оказаться за пределами его владений. – Тебя ждет такси?
– Надеюсь, что так. – Прочистив горло, я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к Яну. Сентябрьские сумерки ласкают его угловатое лицо, но жесткость взгляда серых глаз им ни за что не смягчить. Ян подстригся. Темные волоски на висках стали короче и кожа будто светится глубокой синевой. – Вам что-то нужно?
– Ну, во-первых, я бы хотел знать, остаешься ты работать здесь или нет?
– А разве это зависит от меня?
– Я свое решение принял ещё в понедельник. – А
