Может быть, кем бы ни были эти засранцы, они оказывают мне услугу.
Моя замерзшая кожа горит и покалывает в ту секунду, когда я стою под потоком горячей воды. Рана в моем плече ужасно болит, но я использую боль, чтобы успокоиться, чтобы оставаться в здравом уме.
Я понятия не имею, где я, кто меня здесь держит и почему, но когда я подставляю лицо ручью, я забываю обо всем этом, поскольку грязь, копоть и глупые решения из прошлого, сколько бы часов ни прошло, смываются в канализацию.
Несмотря на то, что он сказал мне, что я могу не торопиться, задолго до того, как я буду готова выйти и вернуться в темную камеру, которую они, похоже, решили, что это моя комната, раздается громкий стук в дверь.
— Эмми, ты все еще там?
— Нет, — отвечаю я с ухмылкой.
— Время вышло, принцесса. Мне нужно отвести тебя обратно в твою комнату. — В его голосе немного паники, что заставляет меня ухмыльнуться.
— Ты нарушаешь правила прямо сейчас? — Я спрашиваю, как только выключаю воду.
— Если ты не хочешь, чтобы мы оба смотрели в дуло пистолета, ты поторопишь свою задницу.
— Боже, не рви на себе волосы.
— Ты даже не знаешь, есть ли они у меня, — отвечает он.
— Да, справедливое замечание, — бормочу я себе под нос, хватаю полотенце, которое висит на перекладине, и вытираюсь.
— Ты прикрыта? — Он снова кричит, прежде чем ручка поворачивается вниз, и в щель протискивается куча одежды.
— Нет, но, похоже, это тебя не останавливает.
— Я не хочу умирать сегодня так же сильно, как и ты, принцесса. А теперь одевайся.
Я делаю, как мне говорят, натягиваю спортивные штаны и толстовку с капюшоном. Я ожидала, что они будут мужскими и будут смотреться на мне массивно, но, похоже, кто бы он ни был, он действительно приложил усилия, чтобы найти мне женскую одежду.
В ту секунду, когда он провожает меня обратно в комнату, которую я, кажется, называю домом, я жалею о своем решении намочить волосы, потому что меня быстро охватывает холод и дрожь пробегает по спине.
— Ты здесь ненадолго, — говорит он, но быстро захлопывает дверь, прежде чем я успеваю спросить, что именно он имеет в виду под этим, или откуда он вообще мог знать.
— Черт возьми! — Кричу я в тишину, хотя мое настроение быстро улучшается, когда я обнаруживаю, что меня ждет свежий поднос с настоящей едой.
Опускаясь на колени, я подношу рулет с колбасой ко рту и ем его так, словно это последнее, что я когда-либо попробую.
К тому времени, как крики из-за двери достигают моих ушей, я снова прислоняюсь спиной к стене с набитым животом, и тупая пульсация, которая отдавалась в висках с тех пор, как я проснулся, начинает ослабевать.
Наклонившись вперед, я пытаюсь разобрать, о чем они спорят, но слишком приглушенно.
Внезапно в мою сторону раздаются шаги, и дверь распахивается.
Я потрясенно ахаю, вскакивая на ноги, когда человек, стоящий передо мной, пристально смотрит на меня.
— Чего ты хочешь? — Рявкаю я, вкладывая в свой тон столько силы, сколько могу собрать. Я отказываюсь выглядеть слабой. Я отказываюсь съеживаться, когда это то, что делает большинство людей, когда им угрожает его гнев.
Луис Вульф.
Самый опасный психопат Ловелла.
Из некоторых историй, которые я слышала за эти годы — черт возьми, даже из того, чему я была свидетелем, — можно с уверенностью сказать, что его психотическая натура даже позволяет Тео побегать за своими деньгами.
Его холодные, мертвые глаза оценивают меня, пока я стою там с высоко поднятой головой.
— Что. Ты. Хочешь? — Я киплю, моя грудь вздымается, а кулаки прижаты к бокам.
Позади него происходит какое-то движение, но я не отрываю от него глаз.
В конце концов, мне на самом деле наплевать на его приспешников.
— Где твоя мать? — Спросил он. Его глубокий голос грохочет в воздухе, когда меня захлестывает недоверие.
Его брови приподнимаются, когда моя единственная реакция — начать смеяться.
— Ты, блядь, издеваешься? — Спрашиваю я между приступами смеха. — Все это потому, что ты хочешь мою мать? Господи, Луис. Я действительно думала, что у тебя есть дела поважнее.
— У меня есть, но она одно из них. У нее есть то, что мне нужно.
Я вопросительно приподнимаю бровь.
— Ты так чертовски наивна, Рэмси, — выплевывает он, оглядывая меня с ног до головы.
— Это правда? И я думаю, ты обнаружил, что на самом деле я Рэмси-Чирилло. Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты вляпался из-за этого трюка?
Выражение его лица не меняется, но что-то мелькает в его глазах.
Если бы на меня смотрел кто-то другой, я бы сказала, что это, вероятно, был страх. Ни один живой человек не может хотеть навлечь на себя гнев не только Жнецов, но и семьи Чирилло. Но я почти уверена, что все, что я вижу, глядя на меня в ответ, — это волнение.
— Я не могу сказать, что ты этого не ожидал. Как ты продержался так долго, выше моего понимания.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, малышка.
— А разве нет? — Скрестив руки на груди, я делаю шаг к нему. — Моя мать может быть слабой, ею легко манипулировать, она готова выполнять твои приказы. Но не заблуждайся. Я не моя мать, и мне все равно, кто ты. Я не буду подчиняться твоим приказам.
— Прямо сейчас моя мать в безопасности. Далеко-далеко от таких подонков, как ты, — выплевываю я, оглядывая его с ног до головы, как будто он не более чем кусок дерьма на моем ботинке.
Он двигается быстрее, чем я могу себе представить, его пальцы обхватывают мое горло за мгновение до того, как я ударяюсь спиной о холодную стену своей камеры.
— Следи за своим гребаным ртом, малышка, — плюет он мне в лицо, его нос всего на волосок от моего.
Я ухмыляюсь ему, обнажая зубы.
Он мог бы заставить других описаться одним лишь взглядом. Но я не такая, как все остальные.
У меня был большой опыт танцев с дьяволом, а Луис — просто еще один жадный до власти, большеголовый придурок, которому нужно сбить на несколько колышков. Или отправить прямиком в ад. Работает и то, и другое.
— Пошел ты, Вульф. Я не отвечаю перед тобой. — Мои губы кривятся от отвращения, когда его пальцы сжимаются. Он сжимает мое горло, но я все равно смотрю ему в глаза, провоцируя его покончить со всем этим прямо здесь.
Я бы позволила этому случиться. Я сожалела бы только о том, что не смогу стать свидетелем последствий, когда папа и Круз доберутся до него. Может быть, даже Тео тоже, если он не возненавидел меня окончательно после той ночи.
— Где. Твоя. Мать?
— Пошел. Ты, — выдавливаю я из себя.
Взрыв где-то вдалеке обрывает его ответ, каким бы он ни собирался быть.
— Босс, нам нужно двигаться, — кричит кто-то из-за пределов комнаты. — Сейчас.
Луис продолжает смотреть мне в глаза, несмотря на предупреждение одного из его приспешников и еще один хлопок, который я начинаю принимать за стрельбу.
В моем животе разгорается ад, и на моих губах появляется улыбка.
— Продолжай, Вульф. Беги обратно в свою стаю и позволь большим мальчикам взять верх, — насмехаюсь я, предполагая, что сейчас произойдет.
— Вульф, — рявкает кто-то, на этот раз его голос звучит немного более настойчиво.
Он наклоняется, позволяя своему дыханию с примесью виски обдать мое лицо, отчего у меня переворачивается желудок.
— Я найду ее и получу то, что хочу.
— Я не могу дождаться, когда увижу, как ты попробуешь. Я надеюсь, Луис, что ты добился своего, потому что что-то подсказывает мне, что в противном случае ты потеряешь некоторых из тех, о ком ты заботишься. — Использование Арчера в качестве угрозы, когда он был всего лишь хорошим другом и наполовину порядочным любовником на протяжении многих лет, вызывает у меня боль в груди, но отчаянные времена и все такое. Луис не потеряет ни секунды сна, угрожая людям, которые мне небезразличны, так почему я должна это делать?
— Луис, — рявкает кто-то, и от громкого удара пол подо мной вибрирует.
— Иду.
Бросив последний угрожающий взгляд в мою сторону, он убегает и исчезает из комнаты, быстро сопровождаемый своими маленькими приспешниками.
