В Новосибирске проживала мамина младшая сестра, которая с радостью предложила остановиться у неё. Я жила в семье тёти Марины до самого поступления в новосибирский государственный университет на кафедру педагогической психологии, решив сменить специальность.
Психология меня спасла. Я полностью погрузилась в учёбу, и со временем научилась справляться не только с эмоциями, страхами, но и научилась контролировать свои мысли: я отсекла все воспоминания о своей несчастной любви, усилием воли затолкала их в стеклянную бутылку, плотно закупорила пробкой и мысленно закинула на другой конец света.
В Москву я вернулась только через десять лет. Родители разменяли нашу квартиру и теперь я жила отдельно в собственной однушке в одном из спальных районов.
О судьбе Алексея и Ольги я ничего не знала, а родителям строго настрого запретила хоть словом упоминать о них в общих разговорах: этих людей больше не существовало в моей жизни.
…Вагон мчался совершенно в другую сторону, увозя меня всё дальше и дальше на юго — восток. Ясно, что на встречу уже катострофически опоздала. Ну и чёрт с ней! Я была в таком внутреннем раздрае, что ни о какой работе не могло идти и речи.
В Раменском находился частный приют брошенных животных, который я курировала вот уже второй год. Самое время навестить своих пушистых подопечных: для меня не было лучшего средства для восстановления душевного равновесия, чем проводить время с животными. Но сперва необходимо позвонить помощнице и предупредить, что назначенная встреча отменяется.
— Лика, привет! Слушай внимательно. В общем, ты должна перезвонить нашему клиенту и отменить сегодняшнюю консультацию… Ничего не случилось. Точнее, случилось, не могу рассказать… Нет, с моим здоровьем всё нормально… Ну, придумай что — нибудь! Ты сообразительная девушка, мне всё равно что. Заболела, уехала, под поезд попала, на Луну улетела, что угодно! Всё, увидимся завтра. Пока!
Добраться до места назначения оказалось тем ещё испытанием: снегу за эти дни навалила уйма, а дорожные службы, как всегда, не торопились с расчисткой дорог.
Подходя к воротам большого частного дома, я уже слышала знакомый монотонный лай собак. Лариса Игнатьевна, хозяйка участка, явно не ожидала меня увидеть в такую непогоду.
— Ой, Юленька! Здравствуй! Вот так приятная неожиданность! Проходи же скорее, замёрзла? Я сегодня никого не ждала, вон погода как разыгралась! Как же рада тебя видеть! А у меня две новые собачки — отказничок и бездомыш. Отказничка от усыпления спасли, дай бог здоровья нашему местному ветеринару, а бездомыша со сломанной лапой знакомые мальчишки у магазина поймали. Ну идём же скорее в дом — я тебя горячим чаем с вареньем напою.
Около двух часов я провела у Ларисы Игнатьевны, помогла расчистить двор и вольеры от снега, потом покормила собак, поиграла с новеньким — ласковым карликовым пинчером, у которого из — за тяжёлой болезни отказали задние лапки, и он сразу же оказался не нужен своим нерадивым хозяевам.
Я гнала от себя мысли об Алексее, и довольно успешно — в этом прекрасно помогли мои четвероногие друзья, но как только вернулась в Москву — воспоминание о происшествии в метро накрыло с новой силой. Видимо, без снотворного сегодня не обойтись.
Домой вернулась уже поздно. Мой кот Лео как всегда встречал у порога, громко возмущаясь.
— Тише, тише, рыжий бандит! Я дома!
Кот крутился у моих ног, мешая снимать обувь, тёрся мордочкой о щиколотки.
— Соскучился, да, малыш?
Взяв его на руки, прошла на кухню. Покормив кота и приняв душ, сразу же легла в кровать, приняв снотворное. Уже засыпая, в памяти, против моей воли, возникла сцена из далёкой забытой юности: рассвет, набережная, накинутый на плечи приятно пахнущий мужской пиджак и тёплое дыхание Алексея.
* * *
Утром, только вошла в свой офис, ко мне сразу же бросилась взволнованная Лика.
— Юлия Владимировна! Я так переживала, с вами всё в порядке?
— Да, Лика. Всё в порядке. А что там наш клиент? Удалось перенести время?
— Ругался… отказался сотрудничать. Пригрозил, что напишет нехороший отзыв… — у моей помощницы было такое расстроенное лицо, словно это по её вине сорвалась консультация.
Вздохнув, устало потёрла виски: я принимала снотворное только в самых исключительных случаях, потому что на следующий день всегда чувствовала себя разбитой.
— А знаешь, да и фиг с ним! Задолбал меня его ненормальный сынок! Всего три часовые консультации — а я, каждый раз, как выжатый лимон. Неуправляемый, непробиваемый малолетний засранец! Такого сразу к психиатру надо и на фарму сажать, а не к детскому психологу рисовать картинки. И папаша такой же! Заносчивый придурок!
Лика удивлённо раскрыла рот: раньше я никогда не позволяла себе разговаривать в таком тоне. Но мне плевать, что могла подумать моя помощница — психологи тоже люди. Настроение было отвратительным, ещё и как назло кофе дома закончился.
— Что там у нас сегодня? — спросила я уже более спокойно.
— Два приёма до обеда и два — после.
— Хорошо.
Проводив последних посетителей: дамы средних лет с девочкой — подростком, я позволила себе расслабиться и съесть шоколадный батончик, хотя вечером старалась не есть сладкое. Мысли о Алексее и нашей вчерашней встрече в метро предательски вкраплялись в рабочий процесс, и пару раз я себя поймала на том, что не с достаточным вниманием слушала своих клиентов.
Отпустив Лику, я решила ещё часок побыть в офисе, и наконец разобраться с бумагами, коих накопилось немало, но до которых всё никак не доходили руки. Я встала с места, подошла к тёмному окну, чтобы опустить жалюзи. Но что — то там запуталось, у меня никак не получалось выпрямить пластиковые планки. Я слышала, как открылась дверь в кабинет, и не поворачивая головы, с досадой произнесла, будучи совершенно уверенной, что это вернулась Лика.
— Скорее всего, придётся менять эти жалюзи. Уже не в первый раз так с ними мучаюсь!
То, что я услышала в ответ, прозвучало как раскат грома среди ясного неба, заставив меня застыть на месте с вытянутыми руками.
— Ну, здравствуй, Белка.
9 глава
— Ну, здравствуй, Белка.
Медленно я опустила руки, так и не закрыв эти чёртовы жалюзи.
"Может быть, это просто сон и я сплю?!"
Но низкий вкрадчивый голос, прозвучавший за моей спиной был более, чем реален.
Моё тело словно окатили кипятком, оголив все нервные окончания. Отсчитав до пяти, неимоверным усилием придав лицу бесстрастное выражение, я развернулась и… не смогла сдержать вздох. Буря, ураган, торнадо — всего лишь лёгкий ветерок в сравнении с тем, что закрутилось в душе, когда знакомые серые глаза острыми льдинками впились в моё лицо.
Моё сердце колотилось как ненормальное, в груди пылало пожаром.
— Меня зовут… Юлия Владимировна, — произнесла я, слегка запнувшись.
Стоящий передо мной мужчина иронично усмехнулся, приподняв уголки губ.
— Я помню как тебя зовут, Белка, — Алексей без приглашения уселся на стул, закинув ногу на ногу. — Ну хорошо, давай по — другому. Рад видеть тебя живой и здоровой, Юлия Владимировна.
В полном ступоре я смотрела на него, понимая, что всё ещё нахожусь под воздействием шока.
— Присаживайся, — уверенным жестом указал мне на моё место, будто это я пришла в его офис.
Я села за стол, сложив перед собой руки и сцепив пальцы в замок, чтобы скрыть их лёгкое подрагивание.
"Соберись, психолог!"
Алексей с любопытством разглядывал мой кабинет, а я, с не меньшим любопытством и волнением разглядывала его.
Он не сильно изменился. Юность ушла, уступив место зрелой привлекательности. Безупречно скоренное чёрное пальто, полы которого он откинул небрежным жестом, сидело на нём как влитое, лёгкий, но острый запах дорогого парфюма, классические ботинки, ухоженные руки, модная стрижка, жёсткий блеск глаз — так выглядит успешный человек, привыкший руководить и всё контролировать. Несмотря на расслабленную позу, он излучал властность и уверенность в себе. Такой до дрожи знакомый, но вместе с тем, другой — чужой. Его красивое скульптурное лицо не выражало ровным счётом ничего, я не могла пробиться сквозь крепкую броню, чтобы иметь хоть какое — то представление о его внутреннем мире, в то время как сама, под пристальным взглядом Алексея, чувствовала себя без кожи. Мне казалось, он с лёгкостью смог считать всё, что я так тщательно и глубоко прятала все эти годы.
