По всему вырисовывается, что безопасность – не самая моя большая проблема. Гораздо важнее то, что у меня нет бабок на разработку. Да и, если на то пошло, банально нет даже времени. Мне ж надо грузчиком впахивать, потому что условия УДО предусматривают обязательное официальное трудоустройство.
В таких мыслях дорога пролетает незаметно. Я только в лифте понимаю, что все это время молчал. Трясу головой, отгоняя ненужное. У меня еще будет достаточно времени на решение глобальных проблем, а пока неплохо было бы сосредоточиться на насущных.
– Весь день об этом мечтал, – шепчу в ушко Свете, едва мы заходим в дом, и крепко ее обнимаю.
– О чем – об этом? – томно выдыхает она, накрывая мои руки своими. Ждала, значит, когда я обращу на нее внимание, но в глаза не лезла. Умничка моя. Сейчас-сейчас, погоди, я реабилитируюсь. Надо же как-то поощрить Светкино терпение.
– Об этом… – проникаю ладонями под куртку, провожу вверх, обозначая, что наши планы на вечер, в общем-то, совпадают. И тут у меня в кармане звонит телефон. Нахмурившись, достаю китайца. Смотрю то на имя абонента, то на замершую в ожидании продолжения Светку, и прямо-таки не знаю, как быть. Она сама за меня решает:
– Ответь, – говорит негромко и, высвободившись из моих рук, отходит, чтобы повесить куртку в шкаф. И вроде все это без психов, но я глаз с нее не спускаю. Мне нельзя, чтобы она обиделась.
– Привет, Бать. Ты по делу или так, язык почесать звонишь?
– А что? Отвлекаю? – ловит суть на лету тот.
– Да нет, – стряхиваю с себя наваждение. – Рад тебя слышать.
– То-то сам не звонишь, не пишешь.
– Пишу! – парирую, не скрывая возмущения в голосе. – Нечасто, да, но ты сам понимаешь, как здесь. Пока то да се. Забегался.
– Понимаю. Как устроился, Дэнчик?
– Устроился нормально. – Услышав мои слова, Света оборачивается и, не скрывая своего интереса, иронично вздергивает бровь. – Поначалу напряги были, теперь все устаканилось.
Знаю, что времени у нас немного, поэтому быстро рассказываю о том, что да как, остановившись лишь на главных моментах.
– Где кантуешься? У того приятеля?
Ага. Как же. Тот приятель слился, как Батя меня и предупреждал.
– Не. Я тут женщину встретил.
Светка все это время продолжает за мной наблюдать, параллельно то насыпая наполнитель в лоток, то организуя оголодавшей кошке ужин. И что-то в этом есть ужасно цепляющее. К тому же это игра, в которую можно играть вдвоем, вот почему я тоже на нее в ответ пялюсь. Ощущая буквально кожей, как накаляется и густеет воздух в квартире.
А она интересная. Какая-то, знаете, плавная. Эта плавность и в ее походке, и в жестах просматривается. Очень залипательно. Своего рода медитация. Смотришь на нее секунду-другую, и будто впадаешь в транс. Захочешь глаза отвести – не сможешь.
– Ну, ты как всегда, – хрипло смеется Батя. – Нормальная хоть женщина?
– Откинешься – посмотришь.
– Ну-ну.
Голос Бати звучит скептично, что неожиданно сильно меня задевает. Нет, то, что он никому не верит, конечно, можно понять. Жизнь у него собачья. И то, что Рустам стал тем, кем стал, пережив все разделы-переделы собственности и оставшись в авторитете, когда все устаканилось, как раз и есть следствие его осторожности. Но я был уверен, что давно прошел проверку этого непростого мужика. Какого-то же черта он за меня вписался! Какого-то хрена он со мной говорил... Обнажая то, что никому другому никогда не показал бы. Например, свой страх не вписаться в новое время. Страх, отстав от него, разогнавшегося в последние годы до каких-то немыслимых сверхскоростей, потерять хватку. Вовсе не секрет, почему Батя именно на меня обратил внимание. На тот момент я, будучи тем, кем был, лучше других понимал расклады.
– Бать…
– Да ты не обижайся, малой, – четко считывает Рустам мои эмоции. – Лучше скажи, что думаешь по поводу последних новостей.
– Ты про Ванька? – сощуриваюсь. Утратив интерес к нашему разговору, Света исчезает из поля видимости. Отправляюсь за ней. Толкаю дверь в спальню, где Светка как раз переодевается. А та резко оборачивается и замирает неподвижно, прикрыв подрагивающую от волнения грудь ладошками. Правда, не очень удачно она прикрывается, да. Ладошки-то у нее маленькие, а сиськи – большие. Мои руки тут подошли бы больше. Как во сне, трясу головой, скидывая с глаз пелену морока. Черте что! Мы с Батей вопросы жизни и смерти решаем, а меня на бабе клинит. Разозлившись сам на себя, поворачиваюсь на пятках и выхожу.
– О нем.
– А ты же давно знал, да, Бать, что его в расход пустят?
– Я много чего знаю, – наводит тумана тот.
– А мне почему не сказал? Не доверяешь?
Горечи во рту столько, что я бы сплюнул, если бы было куда.
– Не хотел, чтобы ты дергался. И не зря, как я погляжу. Ты ж, небось, извелся весь, да?
– Это моя идея! Мой код. Мое бабло, Батя!
– А я что, спорю? – хмыкает тот и громко отсёрбывает. А меня как будто в воронку затягивает. В воронку прошлого… Я так отчетливо могу представить эту картинку, Батю, шконку, чашку из какого-то императорского, что ли, сервиза. Рустамчик, кем бы он ни был, тот еще, блин, эстет. – Только мой тебе совет, Дэнчик, сиди на попе ровно.
– Да я никуда и не лезу.
– Вот и не лезь. Пока ситуация непонятная. Куда ветер дунет – никто не знает.
– А ты, смотрю, уже все прощупал, – хмыкаю я, ничему, в общем-то, не удивляясь.
– Мы вроде так прикидывали. Или… у тебя на воле появились другие мысли?
– Нет. Ты что? Я слово держу, Бать. И тебя дождусь. Без вариантов. Ты скажи, что мне сделать? Может, адвокатов твоих поторопить.
– Да уж без тебя разберемся, – фыркает тот в ответ, но так, по-доброму фыркает.
– Тогда, может, какой подгон? Ты не стесняйся, Бать, говори, если что-то надо.
– Ишь какой… О себе думай. Я не пропаду.
– Да я тоже, Бать. – Лижу мелькнувшую в проходе Светку голодным взглядом. – Я тоже…
– Ну, тогда давай, до связи. И не торопись, слышал?
– Да понял я! Что ты со мной, как с маленьким? – бурчу, как будто в чуть снисходительном обращении Бати для меня есть хоть что-то новое. А ведь на самом деле всегда было так. Иерархия, что б ее!
– На связи.
Рустам отключается. В трубке тает его хриплый смех. Если он реально не передумает в последний момент и поучаствует в деле бабками, то я верну себе прежнюю жизнь даже раньше, чем думал. Осознание этого взрывает мозг. Заставляет дрожать конечности. Душа требует активных действий. Необходимость выжидать натягивает нервы как струны. Малейшее колебание – они зазвенят… И этим триггером становятся легкие шаги за спиной. Света приняла душ и вернулась в гостиную благоухающей и разгоряченной.
– Не против доесть вчерашние макароны? – потягивается она. – Я так устала, что ничего не хочу готовить.
Футболка задирается, открывая полоску кожи на животе. Мне надо обязательно поесть, да. А потом попросить у Светки компьютер, я видел, он есть. Стоит себе без дела в той спальне, где я должен был ночевать. И кое-что проверить… А вместо этого я хриплю:
– Потом.
Подхожу к ней вплотную и, пока Света не успела опомниться, сдергиваю ее футболку через голову. Очень удобно руки-то у нее подняты.
– Эй!
– Соскучился.
Хрен его знает, куда девается мое красноречие. Вообще язык у меня подвешен как надо, но не сейчас… Не сейчас, когда наши взгляды опять сталкиваются, высекая такие искры, что еще немного, и огонь вспыхнет. Света с усилием сглатывает. Делает шаг назад, видно, испугавшись моей перекошенной похотью морды. А когда я уже почти нахожу в себе силы притормозить, срывает меня с предохранителей, требуя:
– Покажи как.
И нахально так выпячивает вперед подбородок. И это… Это просто ужас что такое. Меня несет. Несет, несмотря на данное себе обещание хотя бы для разнообразия не жестить. Какой там? Я подлетаю к ней, сдергиваю домашние шаровары к коленкам. Одной рукой их вниз тяну, другой по ее шикарному телу шарю. И целую так, что губы немеют. Света так же бешено отвечает. Видно, совсем Костик не справлялся, раз баба настолько голодная. Что мне только в кайф, конечно. Редко встретишь моего темперамента девочку. Непонятно только, почему меня так злит мысль о Костике… С рыком перехватываю Светкину ручку и укладываю на член.
