– Юля… хватит.
Мы ещё не много поболтали с ней. А потом я пошла спать, а Юлька веселится. В моём доме, с моей семьёй, с моим бывшим другом, любовь которого я придумала, и его любимой девушкой, не признающей нижнее бельё.
Ни стыда, ни банальных соблюдений правил личной гигиены.
Фу! Дура!
На кухне по-домашнему светло и пахнет корицей. Дома я бы места себе не находила, а здесь мне спокойно и хорошо. Пусть и капельку тоскливо. Усаживаюсь за стол и пододвигаю к себе кружку с чаем.
– Весь день в телефоне сидишь, – недовольно говорит бабушка, снимая передник.
– С девчонками переписываюсь, бабуль. Не ругайся.
– Это с Ивой и с Таей что ли.
– Теперь нас четверо. Ещё Анжела, она учится с нами в одной группе.
– У вас новобранец. Лихо вы её в свою сложившуюся компанию приняли.
– Она классная. Очень умная и добрая, – рассказываю, вспоминая об Энж. – А папа у неё работает в администрации города.
– Богачка, получается. Как же с вами Ива-то уживается?
– Баб, – смотрю на неё с укором. – Ну что ты начинаешь? Мы никогда этого не обсуждаем и не обращаем внимания на то, как живёт Ива.
– Вы-то не обращаете, а вот она? Сложно оставаться равнодушной, когда подружки на крутых машинах ездят, а у тебя дома поесть нечего.
Грустно вздыхаю.
Родители Ивы Задорожной раньше жили неплохо, даже открывали что-то вроде небольшого магазинчика с разной мелочью для дома. Только вот страсть к алкоголю оказалась сильнее и в последнее время дела всё хуже.
– А Таечка как?
– Тая хорошо, – тепло улыбаюсь, когда вспоминаю о лучшей подруге. – Влюбилась только.
– В кого это?
– В Ваню Соболева.
– Это сын этой что ли… как её?
– Яны Альбертовны, – помогаю.
– Серьёзный кандидат. Одобряю.
– Он с Громовым на одном курсе учится.
Бабушка ловит мой затравленный взгляд, который я тут же отвожу и морщусь, поедая очередную шоколадную конфету.
– Ну а этот-то как… вертлявый твой?
– Бабуля, – качаю головой. – Мы больше не общаемся. Я так решила.
– Это верно, внучка. Это хорошо, – приговаривает бабушка. – С глаз долой, из сердца вон.
Не успеваю ей ответить, потому что телефон на столе брякает и я со скоростью света читаю новое сообщение. Не знаю, что со мной происходит, но я подсознательно весь день ждала. Хоть мы и переписывались вчера перед сном.
Leon: «Привет, Ми. С Новым годом! Как сегодня настроение у красавицы?»
– Я к себе пойду, ба. Спасибо за чай, – таинственно выговариваю, сжимая в руке свой яблочный Про Макс в новогоднем чехле.
– Кто это тебе там пишет, что у тебя аж щёчки зарумянились?
– Девчонки, – машу рукой и стремительно скачу через две лесенки наверх.
В комнате усаживаюсь в кресло и подмяв ноги под себя, снова читаю сообщение от загадочного студента. Я даже не знаю, принадлежит ли ему фото на аватарке. Но спина и правда зачётная. Широкая, с бугристыми мышцами и двумя ямочками на пояснице.
Ещё раз полюбовавшись, отвечаю:
«Привет, Лео. Спасибо. И тебя с Новым годом. Желаю тебе счастья и здоровья. Откуда знаешь, что я красавица? Ты ведь меня не видел.»
«Ошибаешься, Ми. Я тебя давно приметил. В шоке был, когда появилась в этом чате. Очень обрадовался».
Тело прошибает током. Я-то думала, буду общаться «инкогнито», назвалась по-дурацки «Мими», а оказывается, меня быстро вычислили.
«Ты настоящая красавица» – приходит следом от Леона.
Нервно вскакиваю с кресла и подступаю к зеркалу.
Густые волосы раскиданы по плечам волнистым полотном. Брови, не нуждающиеся в краске, модно взъерошены, губы бледноваты, но их форма, на мой взгляд, идеальна. Опускаю взгляд ниже и задираю объёмную футболку. В такой одежде легко наесть лишние килограммы в новогодние праздники, но так как мне в рот особо ничего не лезет, я вроде держусь. Склонив голову, медленно веду пальчиком по высокой резинке облегающих легинс.
Может, Леон и прав?!
И папа прав.
А Мир просто слепой придурок, думающий одним местом?
Возвращаясь к телефону, лежащему на столе, сочиняю цепляющий ответ для Леона, а потом отчего-то пугаюсь при звуке нового сообщения. Предвкушая, смахиваю заставку на экране и застываю.
«С Новым годом, овца. Крепись. Год для тебя будет тяжёлым»
Вздрагиваю так, что Рыся жалобно мяукает. Бросив на неё короткий взгляд, судорожно сглатываю образовавшийся от страха ком в горле. Фигня какая-то. Ещё раз пялюсь на экран перечитывая. Сообщение пришло на мой номер телефона, абонент скрыт.
Это что чья-то шутка?
Если это так, то не смешно. Ни капельки.
Делаю скрин сообщения и отправляю в «Модную четвёрку», в надежде, что они меня успокоят…
Глава 11. Расколдованная Мия.
– Доброе утро, – здороваюсь с вахтёршей.
Тёте Нине за шестьдесят и уже больше тридцати лет она каждое утро встречает студентов в фойе главного здания университета.
Громко топаю грубыми ботинками, которые забавно сочетаются с моими стройными ногами, обтянутыми синими джинсами.
– Привет, Миечка, – поднимает очки с глаз тётя Нина. – Как у тебя дела? Как Новый год отметила?
– К бабушке с дедом ездила, – эта информация погружает немолодую женщину в состояние экстаза, и она расцветает.
– Какая ты умничка, стариков не забываешь, – умилительно складывает руки на груди.
Усмехаюсь.
Это она Юру не видела. Летом мы навещали его в Сочи, где они с бабушкой ежегодно проходят лечение в подведомственном санатории.
Половина женской части здравницы на генерала в отставке такие взгляды отпускали, что даже мне было неловко.
Дед всегда был красивым, высоким и подтянутым. Сейчас ему под семьдесят, но выглядит огонь!
Первым делом, сдав в гардероб полушубок из искусственного меха, отправляюсь в кафетерий, где мы договорились встретиться с "Модной четвёркой" перед консультацией по истории.
– Алиева, – слышу голос с другого конца длинного, словно туннель, коридора. – Зайди в деканат, профорг просила.
– Ладно, – отзываюсь.
Как следует затягиваюсь вкусным воздухом. Как же я обожаю это место, даже настроение поднялось. Практически все праздники я провела у бабушки до тех пор, пока папа лично за мной не приехал.
– Мия, – кричит Тайка, размахивая рукой.
– Привет, – громко проговариваю, улыбаясь девчонкам, расположившимся за столиком у окна. – Сейчас подойду к вам.
Обосновываюсь в хвосте небольшой очереди и уставляюсь на витрину. Затылок печёт чудовищно, по телу морозная волна прокатывается. Вдруг становится как-то неуютно и… жутковато. Натягивая на ладони рукава, резко оборачиваюсь.
Кроме девчонок за столиками никого. А кажется, будто кто-то в голову из ружья целится.
Ерунда какая-то.
Совсем с тем «поздравлением» сдурела.
Кошмары сниться начали.
– Миечка, здравствуй, – обращается ко мне Анфиса Павловна, заведующая производством. Женщина приятная, но уж чересчур хлебосольная. – Чего стоишь, стесняешься? Говори, я подам.
– Да, я… – скромно киваю на очередь.
– Говори давай. Они вон к Наташе пусть обращаются.
– Чай, пожалуйста. Чёрный с лимоном.
– А поесть, что? Исхудала-то как за каникулы. Папка с мамкой совсем не кормят, красавица наша?
Смеюсь в ладонь и расправляю волосы, по которым перед выходом из дома упрямо водила горячим утюжком для придания блеска.
– Можно, пожалуйста, вон ту слойку с абрикосом, – указываю пальцем на самую румяную.
– Сейчас, всё сделаю.
Расплатившись, шагаю к девчонкам с пластмассовым подносом.
– Классная водолазка, – восхищённо проговаривает Энж. – В «Рушоп» купила?
– Нет, – ставлю поднос и верчусь, чтобы они получше разглядели высокие вырезы, обнажающие кожу на талии. – Это боди. Классно, да?
– Ваще, – тянет Попова. Она из всех нас самая модная, да и средства отца позволяют.
– Там ещё были голубые и чёрные. Но я решила выбрать тёмный беж.
