Точно. Нет.
Смущённый и униженный этими двумя словами, я никому и словом не обмолвился об этом, даже моим друзьям из дома.
По правде говоря, они ненавидят такой образ жизни для меня. Фанатки, которые стоят за сетчатым забором стадиона у входа на парковку, надеясь привлечь внимание игрока. Поклонницы в барах и клубах. Социальные карьеристы, которые хотят подружиться со мной ради собственной выгоды, отмечают меня на фотографиях, притворяются, что мы провели время вместе, просто чтобы произвести впечатление на людей.
Точно. Нет.
Я трясу головой, чтобы выкинуть образ той ночи из своего проклятого разума, терпя неудачу, когда неуверенность поднимает свою уродливую голову.
Уродливую. Ха! Как иронично!
Я никогда не был влюблен.
Хотя думал, что был когда-то, в старшей школе, в красивую девушку по имени Кимора Вестингауз. Смуглая кожа и карие глаза, она была моей подростковой мечтой. Весёлая. Популярная. Всегда находившая для всех доброе слово, эта девушка была очень милой, и я годами тайно был влюблён в неё, но был не уверен в себе и слишком застенчив, чтобы что-то с этим поделать.
Однако это не помешало мне дрочить при мысли о ней — каждое утро и каждую ночь, как только понял, что поглаживать свой член почти так же приятно, как бить хоум-ран.
Почти.
Раздраженный этой прогулкой по переулку воспоминаний, я почти забываю про бейсбольную карточку, лежащую на книжной полке позади меня. Осторожно беру ее, баюкая в руке. Она кажется крошечной по сравнению с моей ладонью. Я любуюсь ею с бешено колотящимся сердцем в груди.
Мне не терпится показать ее ребятам — не товарищам по команде, а ребятам дома. Они обделаются, когда увидят это национальное достояние.
И я владею им.
Кто бы мог подумать.
Благодарность течет по моим венам, поэтому беру свой телефон, быстро набирая сообщение женщине, которая продала её мне.
Я: Эй, Миранда, я просто хочу ещё раз поблагодарить тебя за эту карточку — она невероятна. Я предполагал, что она будет в хорошем состоянии, но это… К ней вообще прикасались? Я впечатлён. Так что спасибо тебе.
Миранда: Всегда, пожалуйста. Я же говорила, что она в идеальном состоянии **подмигивание**
Люди говорят много чего, но мы все знаем, что многое из этого — пыль в глаза. Просто чушь собачья. Меня дёргают придурки, пытающиеся воспользоваться мной каждый божий день, включая моего менеджера, который занимается этим только ради зарплаты. О, он отлично справляется с тем, чтобы притворяться моим приятелем, но мы оба знаем, что это хрень. Парень бросит меня, как дурную привычку, как только я перестану приносить ему кучу денег.
Если Миранда наивно полагает, что человеку можно верить на слово, то ей пора очнуться.
Я: Всё продолжаю пялиться на эту карточку, я чертовски одержим ею.
Я: Блин, прости за мой французский. Я просто очень взволнован — она лучше, чем я ожидал.
Миранда: Странно, потому что ты казался незаинтересованным ею или её состоянием, когда мы виделись. Ты даже не посмотрел на карточку, чтобы проверить, прежде чем купить ее! Кто так делает?
Не проверил?
Я же специально сказал Уоллесу, чтобы он всё проверил! Чтобы убедился, что она не помята, не испачкана или не порвана! Неужели Миранда намекает на то, что парень просто передал наличные, не осмотрев сначала товар? Чёрт бы его побрал, Базз выставил меня идиотом.
Хочешь, чтобы что-то было сделано правильно, сделай это сам.
Слова моей мамы звучат у меня в ушах, когда я хмуро смотрю на сообщение на экране моего телефона.
Самое неприятное в этой ситуации то, что я не могу спросить Миранду, проверял ли я карточку, потому что она не знает, что мужчина, который появился у полицейского участка, БЫЛ НЕ Я. Для неё я Базз Уоллес, сердцеед «Чикаго Стим», хотя на самом деле я — Ной Хардинг, шорт-стоп и отшельник.
Парень, известный тем, что избегает внимания, всегда выходит из ресторана через чёрный ход, даёт интервью только из-за условий контракта. Я здесь не ради славы, а ради игры.
Миранда: В любом случае, я перебирала другие карточки и думаю, что готова к переговорам.
Я: Только со мной, верно?
Я должен быть уверен, что она не собирается увести их у меня из-под носа, хотя у нас вроде как была сделка.
Я: Они тоже все в отличном состоянии?
Миранда: Ну, прежде чем ты начнёшь забегать вперед, я немного думала об этом после нашей сегодняшней встречи.…
Волосы встают дыбом у меня на затылке, срабатывают инстинкты.
Неужели она передумала? Потому что нет никакой необходимости вести со мной переговоры, я бы купил их за любую цену. Если бы мой агент знал, что эти мысли бродят у меня в голове, у него случился бы инсульт. Тем не менее, я не говорю ей об этом; ничто не помешает ей удвоить свою цену, мои яйца на привязи.
В чём бы она ни сомневалась, я должен заставить её назвать сумму. Поэтому пытаюсь вернуть её в нужное русло.
Я: Сколько, ты сказала, их в коллекции?
Миранда: По меньшей мере, дюжина. Они не все одного года, но многие из них относятся к чемпионскому сезону, который был у «Стим» в 28-м.
Я: У тебя случайно нигде не валяется бейсбольный мяч с автографом? ЛОЛ. Шучу.
Я: Или нет.
Миранда: ЛОЛ, я так не думаю, но если найду что-нибудь, когда буду рыться в его вещах, то, может быть, буду иметь тебя в виду.
Может быть, она будет иметь меня в виду?
Я: Я бы обделался от счастья.
Миранда: Ну, это звучит… непривлекательно.
Я: Шучу. В последний раз, когда обделался, я всё ещё был в подгузниках.
Господи Иисусе, я действительно только что написал это? Стукаюсь лбом об стол и громко стону.
Я: Пожалуйста, забудь, что я только что это сказал.
Миранда: СЛИШКОМ ПОЗДНО. ЛОЛ. Боже, ты намного смешнее в сообщениях, чем вживую!
Это начинает подозрительно походить на флирт, и мне начинает казаться, что никаких переговоров о цене не будет. Мне нужны эти карточки, и я должен знать, что она хочет за них — если бы только я смог заставить её сказать, что они мои.
Миранда: Ты нечасто шутишь, не так ли? Ты кажешься серьезным человеком.
Я: С чего ты так решила?
Миранда: Ну, не знаю. Сегодня ты совсем не улыбался. Было больше похоже на… ухмылку? ЛОЛ. Прости меня за то, что я так говорю, но какого чёрта, чувак! Тебя слишком много.
Проглотив комок в горле, я колеблюсь, делаю паузу, прежде чем напечатать ответ и нажать «отправить».
Я: Ты говоришь так, будто это плохо. Тебе не кажется, что я секси?!
Я задерживаю дыхание, когда появляются три маленькие точки, когда девушка печатает ответ. А потом… исчезают.
Появляются через несколько секунд, и я снова задерживаю дыхание — не в силах поверить, что действительно спросил её, находит ли она Уоллеса сексуальным. Секси? Господи, я никогда не произношу это слово, не говоря уже о том, чтобы использовать его в личном сообщении.
Миранда: Без обид, я уверена, что ты отличный парень. Просто ты не в моём вкусе.
Точки появляются снова.
Миранда: Совершенно.
Миранда: Не то, чтобы я не оценила, что ты клеился ко мне сегодня. Я имею в виду, что это то, что ты делал, верно? Спрашивая меня, не хочу ли я перекусить тобой?
Подождите. Что?
ЧТО?
Она только что сказала, что я клеился к ней?
Я прожигаю дыры в этом предложении с отвисшей челюстью. Уоллес КЛЕИЛСЯ К НЕЙ? И ничего не сказал? Вот придурок! Я сижу там, ошарашенный, уставившись на входящие сообщения, краснея, как гребаный идиот.
Миранда: Раз уж мы вернулись к этой теме, мне, вероятно, нужно сказать тебе, что после нашей сегодняшней встречи я не совсем уверена, что хочу продавать тебе всю коллекцию.
