а…
— А вы Джемайма, Голубка, ее первая учительница.
— Откуда вам это известно? — с недоумением спросила я.
Он едва заметно повел плечами, но я это заметила.
— Вы, должно быть, рассказывали об этом Лу-Лу.
— Точно.
Часы над его головой тикали.
Один, два, три, четыре раза.
— Так вы ответите мне?
Я нахмурилась. Это была самая неловкая ситуация, в которой я когда-либо оказывалась.
— Про мой возраст? — Я прикусила нижнюю губу, осмысливая столь странную настойчивость. — Это из-за моей обуви?
Его губы тронула улыбка, когда я встретилась с ним взглядом.
— Отчасти, но в целом мне просто интересно.
— Почему?
Он снова ухмыльнулся.
— Потому что это так.
— Хорошо. Мне двадцать три.
— Двадцать три.
— Двадцать три, — неуверенно повторила я и покачнулась на пятках.
Когда я посмотрела на дверь, то увидела, что Лу-Лу прислонилась головой к окну, а ее каштановые волосы рассыпались по плечам. Снова улыбнувшись, я подняла палец вверх, показывая, что мы освободимся через минуту, а затем снова посмотрела на Томаса.
— Я же не должна отплатить вам той же монетой?
Он удивился, затем засмеялся, и, судя по тому, как это грубо и резко звучало, делал он это не часто. Его палец скользнул по его нижней губе.
— Вам не кажется, что это было бы не совсем уместно, мисс Клейтон? — Гнетущая пауза повисла в воздухе, когда он встал и поправил свой пиджак, прожигая меня взглядом. — До новых встреч, Голубка.
Выйдя из кабинета, он взял Лу-Лу за руку, и она помахала мне, прежде чем они исчезли в глубине коридора.
Чем его так зацепило мое имя?
Майлз появился на пороге после семи.
Я наблюдала за ним со своего места на диване, где красила ногти в цвет лайма, как он поглощал стейк с овощами, приготовленный мной ранее.
— Ты даже не присядешь?
— Ничего не говори, — пробормотал он с набитым ртом. — Я слишком голоден.
Я фыркнула и ласково улыбнулась, отметив его безобразный внешний вид. Его рубашка была пропитана потом, а волосы слиплись после рабочего дня, и у меня не было сомнений, что его ногти такие же грязные.
— Знаешь, сегодня произошло нечто странное. — Я закрыла лак и пошевелила пальцами ног.
— Вот как? — Он поднес свою тарелку к лицу, облизывая соус с нее.
Я рассмеялась, рассеяно теребя кольцо на пальце.
— А ты мог бы отвлечься и выслушать меня?
— Я слушаю, — ответил он, направляясь к посудомоечной машине.
Я подождала, пока он отправит в нее тарелку и достанет бутылку воды из холодильника, прежде чем начать говорить:
— Ко мне пришел отец одного из моих детей, а именно Лу-Лу…
Майлз ухмыльнулся и прислонился спиной к двери, ведущей в гостиную.
— Меня забавляет, когда ты называешь их своими…
— Я провожу с ними много времени, поэтому они для меня все родные, — оправдалась я.
Он махнул рукой в ответ.
— Я знаю. И я люблю тебя.
Его темные глаза пристально смотрели в мои, пока он ждал, когда эти слова проникнут в меня и попадут точно в цель. Это срабатывало из раза в раз.
— Я тоже тебя люблю, — я вздохнула, ставя ноги на пол, а мои пальцы скрючились, не желая касаться холодного кафеля. У нас пока еще не было кое-где ковров и некоторых других вещей для дома. — Кстати, он пришел ко мне поговорить по поводу дисциплинарной карточки своей дочери, что неудивительно, так как она почти идеальна.
— Никто не идеален.
— Не спеши так говорить, пока ты не познакомился с этой девочкой, — ответила я, не в силах скрывать улыбку, когда в моем воображение всплыло милое личико Лу-Лу. — Я даю ей задание для второго класса практически еженедельно.
— Так что с ее отцом? — Майлз сменил тему, уставившись в пол.
— Ах да, — я встала с места, потянулась и зевнула, закинув руки за голову, — забавный чувак, но в некотором смысле это совсем не смешно.
Майлз нахмурил брови.
— Это как?
— Он просто… это сложно описать, но это было очень странно.
Майлз ждал продолжения, но я поймала себя на мысли, что мне больше нечего сказать, чтобы донести до него суть всего, поэтому я задумчиво пожала плечами.
— Думаю, этот тот случай, когда ты должен был видеть это своими глазами. Я не стану пытаться описывать это или как-то осуждать его.
— Не станешь осуждать? — уточнил Майлз с явным подколом, следуя за мной по коридору в спальню. — Он что, настолько смешон?
— Оу, вовсе нет. — Я отнесла лак для ногтей в ванную комнату и на выходе врезалась прямо в грудь Майлзу. — В один прекрасный день ты сломаешь мне нос. Тебе нужно есть побольше чизбургеров.
Его руки обхватили меня, а ладони скользили по моей спине, прежде чем потянуться к моему подбородку.
— Не уверен, что я в восторге от того, что ты говоришь об отце какого-то ребенка дольше двух минут.
— Двух минут? — уточнила я, и мое дыхание слегка сбилось, когда его большие пальцы скользнули к моему рту, поглаживая кожу под нижней губой.
— Да. Если ты говоришь о чем-то дольше двух минут, значит, это заинтересовало тебя.
Я слегка склонилась и прикусила его палец.
— Ты ревнуешь?
— Черт побери, а как же, — прорычал он, прижимаясь своими губами к моим.
— Для этого нет поводов, — произнесла я в перерывах между поцелуями, — он не ты, а значит он не в моем вкусе.
— Докажи это.
Я попыталась оттолкнуть его, но только сама чуть не рухнула назад. Мне никогда это не удавалось.
— От тебя воняет. Вернемся к этому, когда ты примешь душ.
Я ускользнула от него, прежде чем он успел поймать меня, и звук включенного душа буквально через несколько секунд заставил меня улыбнуться.
Я успела только сделать глоток воды, когда услышала, как звонит телефон Майлза где-то в спальне. Я проигнорировала это, но звонок снова повторился, поэтому я решила отправиться в спальню, чтобы ответить, так как это мог быть клиент. Зима не спешила уходить, поэтому Майлз сказал, что сейчас, когда все оттаяло и постепенно начало расцветать, он готов взяться за любую работу, которая только подвернется.
Мобильник продолжал трещать, но я не видела, куда именно он его положил. Я следовала на звук, который привел меня к тумбочке, и открыла ящик. Мобильник был там, а на его дисплее высвечивался неизвестный номер. Я на секунду задумалась, но все-таки решила ответить.
— Алло, вы звоните Майлзу?
Да, я не придумала ничего лучше для ответа.
Полная тишина давила на мои уши, и я нахмурилась, а вскоре тот, кто висел на
