справедливость, Ива. Ты ведь немаленькая девочка.
— Ты пробовал… эмм… есть разные специалисты, — осторожно выговариваю.
— Хватит, — резко обрубает он.
Вздрагиваю от холодного металла, звучащего в его голосе.
— Кроме рекламных контрактов и интервью, у меня ничего не осталось, — произносит он уже спокойнее. — Поэтому я не имею права посылать людей на улицах, не могу позволить себе быть снобом, понимаешь?
— А тебе нравится? Ну вот такая жизнь?
Встречаясь со скептическим взглядом, договариваю:
— Я не хочу тебя обидеть, Вэл. Просто хочу понять. Можешь не отвечать.
— Сложно сказать, — признаётся он, снова улыбаясь прохожим. — Когда только стал популярным, звездная болезнь одолела. Внимание болельщиков и… болельщиц поощряло самооценку. Будоражило. Никогда не пробовал ничего круче алкоголя, но вот ощущение было, как после вискаря. Легкость и эйфория.
— Мне все равно сложно представить.
У нас такие разные жизни, что я снова стараюсь пригладить бушующие внутри эмоции.
— Потом уже… наверное, через года два начал понимать, что это пиздец. Личной жизни к тому времени просто не осталось. Любой выход в магазин — освещается. Ты знаешь, как часто я меняю номер телефона?
Мотаю головой.
— Раз в месяц точно, — усмехается он.
— Ого.
— Но и к этому привык. Ко всему в этом мире можно привыкнуть, Кудряшка, если физически тебя не трогают.
Снова отголосок из нашего детства. Если мои родители просто любили выпить, при этом оставаясь вполне мирными людьми, то у Вэла и Вали отец был явно с садистскими наклонностями. По крайней мере, страшные синяки у Костровых я видела регулярно. Мотаю головой, чтобы выкинуть из головы неприятные воспоминания.
День в компании с Вэлом проходит незаметно.
Мы стреляем в тире, катаемся на старых аттракционах в парке, едим шоколадное мороженое и много, непростительно много смеёмся. Делаем всё, что не успели в детстве, радуемся и беззаботно проводим время.
Закрываем гештальты. Вместе. Будто сделать это крайне важно для нас настоящих и взрослых.
А когда начинает темнеть, снова возвращаемся на набережную…
Вэл легко запрыгивает на поребрик и раскидывает руки в стороны.
Испуганно озираясь, шокировано замираю от его выходки.
— Посмотри на меня, Ив? — призывает он, улыбаясь.
— Я смотрю.
— Скажи мне сейчас, я тебе хоть немного нравлюсь?
Скрещиваю руки и воровато осматриваю дорогие кроссовки, длинные ноги, широкую грудь и размашистые плечи. Разве он может кому-то не нравиться?.. Я хоть и со странностями, но точно не слепая.
— Костров, — мотаю головой. — Ты на комплимент нарываешься?
— Погоди, — останавливает он меня и спрыгивает на землю.
Надвигается на меня с хищной улыбкой.
— Вот я, Ива. Такой, как есть. Нравлюсь или нет?
— Не понимаю…
— Перестань, — обрывает он меня, резко привлекая к себе. Его ладони проникают под куртку. — Ты ведь не политик, Ива. Зачем ходишь вокруг да около. Либо да, либо нет.
— Я не политик, но и ты не на выборах, — тихо выговариваю.
— Я серьезно, Задорожная. Нравлюсь или нет?
Закусываю губу, смотря на него снизу вверх. Он такой огромный и сильный, что впервые в жизни хочется за кем-то спрятаться.
К черту.
— Нравишься, — отвечаю шепотом.
В ушах колокольный звон от страха. Дикого, животного. Зачем сказала?..
— Тогда я тебя приглашаю на ужин, — говорит Вэл, тяжело дыша.
— Я…
— Молчи, Ива, — прикладывает он указательный палец к моим губам.
Замираю послушно.
— Ты сказала, что я тебе нравлюсь. Ты мне тоже нравишься. Сильно. Ты красивая, пиздец. Волосы твои эти, как пружинки, — хватается за мою резинку.
— Эй, — взвизгиваю, пытаясь отстраниться. — Ты чего делаешь?
— Я тебя приглашаю на ужин. Мне не пятнадцать лет и я не готов вести понравившуюся девушку в шашлычку «У Артура». У меня есть деньги. Я их честно заработал и честно трачу. Исправно плачу налоги, много отдаю на благотворительность и развитие детского футбола. Мне нечего стыдиться, а тебе бояться.
— Я не знаю, — мотаю головой.
Дьяволёнок внутри меня требует, чтобы согласилась.
— Соглашайся, — тоже продавливает Костров. — Ужин в честь Дня святого Валентина. Хочу показать тебе одно место.
— Даже не знаю, — вздыхаю. — Если только…
Вэл издает какой-то животный рык и припадает к моим губам. Целует совершенно варварски, с языком и причмокиванием. Хозяйничает у меня во рту, распаляет.
А затем резко отстраняется. Снова холодно становится.
— Так ты поужинаешь со мной, Кудряшка? Можешь заказать Цезарь с курицей, чтобы я сильно не обеднел, — иронично произносит.
— Вот уж фигушки, — невозмутимо шепчу. — Закажу с креветками. Тигровыми. Раз такое дело.
— Это значит, да?
Как завороженная разглядываю широкий подбородок прямо перед собой и безмолвно киваю. Потому что Вэл Костров, черт возьми, умеет уговаривать…
Глава 9. Рыцарь, который всё видит
— А если бы я сказала, что ты мне не нравишься? — спрашиваю я, блаженно прикрывая глаза.
Музыка, плывущая по салону, убаюкивает и умиротворяет.
Мы едем в такси, которое заказывал Вэл. В место, которое тоже забронировал он.
Конечно, наше такси с пометкой «бизнес-класс». Уверена, эта машина — лучшая, что есть в родном городе.
Я доверчиво склонила голову на плечо Вэла, а он задумчиво смотрит в окно и ласково играет с моей ладонью большим пальцем.
— Ты бы так не сказала, Ива — отвечает самоуверенно.
В голосе чувствуется улыбка.
Иногда он ведет себя, как великолепный подонок. А самое удивительное, что мне это нравится! После отношений с «хорошим мальчиком» Костиком моя симпатия к Кострову выглядит странно.
— Почему ты так уверен в себе? — поднимаю подбородок, чтобы заглянуть в светло-зеленые глаза.
Стараюсь незаметно насладиться видом его подтянутой фигуры и широко разведенных ног.
Всё-таки смотреть на Кострова — это эстетическое удовольствие, сравнимое разве что с королевскими залами Эрмитажа. И в моменте прекрасно, и послевкусие приятное.
А уж наощупь… Боже, Ива! О чем ты думаешь?..
— Уверен, потому, что ты бы ни за что не легла в постель с человеком, который тебе неприятен.
Вспыхиваю, вспоминая прошедшую ночь.
А ведь и правда, если не считать детство — мы знакомы всего ничего. Сутки. А я уже успела провести с ним ночь. Пусть и совершенно невинную.
— А ещё ты хотела, чтобы я тебя поцеловал там, на набережной, — проницательно выговаривает Вэл. — Я видел. И ответила на поцелуй сейчас.
Закусываю губу и размышляю над этим. Пожалуй, мужчины замечают намного больше того, чем мы стремимся им показать. И всё же как интересен этот мир?..
Женщины строят из себя загадочных особ, а их рыцари всё видят и делают свои выводы.
— Ну и я же не идиот, чтобы задавать вопрос, на который не знаю ответа, — заканчивает Вэл свою логичную речь.
— Ты точно не идиот, — легко соглашаюсь и зеваю. — Расскажи
