«мандариновый курд», «яблоко с корицей». Даже от одного вида и названия текут слюнки, и я недолго уговариваю себя попробовать. Надо же знать, что предлагаю клиентам. Вдруг невкусно?
Но это божественно.
Это не масляный крем, от которого перехватывает горло. Не белковая бессмысленно сладкая масса и не приторная сгущенка. Это легкий цитрусовый крем с едва уловимой кислинкой. Он действительно мандариновый, а еще – безумно вкусный.
Мария Январовна – человек старой закалки. Кажется, в ее молодости кофе варили в огромной кастрюле, добавляя в него сразу и сахар, и сливки, и чайные ложечки, чтобы не тратить время на разливе. При всех достоинствах хозяйки, она не очень-то любит новшества.
Из десертов у нас классический ассортимент: «Прага», «Муравейник», «Итальянский», «Чизкейк», «Картошка» и пара видов конфет. Плюс шоколад и протеиновые батончики – добавились после того, как одна из посетительниц в присутствии Марии Январовны посетовала, что у нас совсем нечего перекусить для «людей на ПП». Хозяйка спросила у моего сменщика Игоря, что такое это «ПП», и, получив ответ, велела добавить в корзинку у кассы немного протеиновых и злаковых батончиков. Их брали редко, но зато с огромным удовольствием.
Модные суфле, капкейки и тарты Мария Январовна не признает и считает глупостью. Впрочем, я ее понимаю: она хочет сохранить уютный уголок собственной юности. Сделать «Магию кофе» немного винтажным и старомодным местом. Может, в большом городе это бы и сработало, но наш нуждается немного в другом.
Когда у меня остается самый вкусный, последний кусочек эклера, дверь открывается. В выходные посетители подтягиваются только к обеду, поэтому я не ожидаю таких ранних пташек и не успеваю убрать пирожное.
– Ты все ешь? – фыркает Лукин.
Следом за ним заходит раскрасневшаяся и счастливая Ритка. Она смотрит на меня немного виновато, явно чувствуя неодобрение. Ну зачем она встречается с этим напыщенным хамом? Зачем ей, красотке, будущей актрисе, это недоразумение по фамилии Лукин?
– Кто не работает, тот ест, – философски говорю я. – Вот ты, например. Спорим, сейчас еды потребуешь?
Андрей закатывает глаза. Кажется, ему хочется меня придушить, но вот что интересно: похоже, у Луковой Башки есть какие-то принципы. Во всяком случае, он честно соблюдает спор.
Я вдруг вспоминаю, что он активно собирался мне мешать, и напрягаюсь. Надо держать ухо востро.
– Один капучино, один американо и…
Он смотрит на витрину.
– Два эклера с марципаном.
Я начинаю вбивать заказ, и Андрей удивленно фыркает.
– Ты серьезно? Я здесь хозяин!
– По условиям спора до Нового года – нет. Если твоя тактика заключается в том, чтобы каждый день приходить и съедать весь товар, то ничего не выйдет. Как хозяину я сделала тебе максимальную скидку. Картой или наличными?
Он смотрит на меня обжигающе ненавидящим взглядом, и, хочется верить, я отвечаю ему тем же.
– Не позорься перед девушкой, – улыбаюсь я. – Ты что, не можешь позволить себе угостить ее кофе? Что за дешевые понты, Лукин?
Тут происходит то, чего я совсем не ожидаю. Вместо Андрея взрывается Ритка:
– А я здесь при чем, Аля? Обязательно втягивать меня в ваши разборки? Я тебе что сделала? Ты можешь хоть немного держать себя в руках, когда рядом неповинные в твоих обидах люди?
– Рит… – Я растерянно смотрю на подругу. – Я не имела в виду…
– Ага, ты просто намекнула, что мой парень – нищеброд, а я не достойна, чтобы за меня запла- тили!
– Да нет же! Рит! Я не то имела в виду, я…
– Удачной смены, – бросает подруга и, чеканя шаг, выходит из кофейни, оставляя меня в абсолютной растерянности.
– Неплохо, – фыркает Лукин. – Эффектно.
– Не хочешь догнать девушку, чтобы спасти свидание?
– А ты не хочешь догнать ее, чтобы спасти дружбу?
Я молчу. Он прекрасно знает, что если бы могла – я бы непременно побежала за Ритой, но нельзя оставлять рабочее место. Нельзя оставлять кассу, это халатность. Нельзя закрывать кофейню, это саботаж. И нельзя оставлять его здесь одного, это… это важнее подруги?
– Удачной смены, – издевательски повторяет он и уходит.
Я же говорила. Примета первой чашки кофе не работает.
Вечером я не нахожу себе места. Чувство вины грызет изнутри, не дает расслабиться и выдохнуть. Я ненавижу ссориться с близкими, а Рита – моя единственная подруга. Мы вместе с тех пор, как в шестом классе она впервые пришла на уроки и потерялась, пытаясь найти класс музыки. Если бы учительница не отправила меня за новыми маркерами к завхозу, я бы не встретила зареванную худенькую девчонку, не сказала бы: «Я тебя провожу, но сначала сходи со мной за маркерами, одной скучно», не проводила бы ее до класса и не получила новую соседку, которая вскоре стала подругой.
Нам часто говорили взрослые, что женская дружба заканчивается, когда появляется парень, но я не думала, что это будет Лукин! Я всегда представляла, что мы обе влюбимся в одного парня и будем соперничать, обещала себе, что ни за что не позволю влюбленности разрушить нашу дружбу и, если будет нужно, отступлю без вопросов.
Но за Лукина я даже не собиралась держаться! Хотя, пожалуй, когда твоя подруга ненавидит твоего парня – это тоже весомый повод для ссоры.
Вернувшаяся с занятий бабушка (она все еще дает частные уроки бедолагам из музыкальных школ) застает меня в самых расстроенных чувствах, скрывать которые, как я ни стараюсь, не выходит.
– Чего маешься? Что натворила?
– Ба! Ну почему сразу натворила?
– Не знаю, тебя надо спросить. У тебя всегда такой вид, когда чего-то нахулиганила.
– С Риткой поссорилась, – нехотя признаюсь я. – Сама виновата. Не умею держать язык за зубами.
– Помиритесь, – отмахивается бабушка. – Вы каждую неделю ссоритесь.
– Сегодня не так. Я ее обидела. Сильно.
– Из-за чего?
– Из-за Лукина!
Не стоит, наверное, рассказывать бабушке, что Андрей вернулся, но мне совершенно не с кем поделиться кроме нее и Риты. Не то чтобы я ни с кем не общаюсь, но перед Новым годом, да еще и в выпускном классе все заняты своими проблемами.
