– Лиза, нет меня ни для кого, кроме Ильи и Эрика, и свари мне кофе покрепче, – на ходу бросил он и прошел в свой кабинет.
Здесь Влад, сняв пальто, почти рухнул в кресло у стола и почувствовал, что у него нет сил даже для того, чтобы открыть сейф и достать документы, не то чтобы с ними работать. Он снова закурил. Во рту стало уже горько от табачного дыма, и он бросил тлеющую сигарету в пепельницу.
– Привет, патрон, – поздоровался, входя, Илья. – Эрик уехал в налоговую с главбухом, сказал… – он прервался, не докончив фразы, увидев лицо Владислава, и уже совсем другим тоном спросил: – Что, совсем плохо?
– Если ты не занят, посиди немного со мной, – попросил Владислав вместо ответа, взяв наполовину истлевшую в пепельнице сигарету.
Лиза принесла кофе, поставила чашки перед Владиславом и Ильей и вышла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь. Леша остался сидеть в приемной. К кофе Владислав так и не притронулся.
Илья взял свою чашку и стоял, пил кофе, глядя в окно. Почему-то ему вспомнилось, как он смотрел в это же окно в конце марта, когда сломя головы телохранители искали Алика, а Владислав сидел почти с таким же видом. Тогда газон перед офисом начинал зеленеть. Сейчас на нем местами лежали остатки непрочного снега и дорожки кругом были мокрыми, а деревья голыми и черными, как обугленные скелеты. Все так же по улице спешили прохожие, снова, как и тогда, пробежали дети. Город жил своей жизнью, и чьи-то личные проблемы его совершенно не касались. Разве что давали лишний повод для сплетен, когда выплывали наружу. Невольно Илья поежился от этих мыслей и отвернулся от окна. Владислав сидел, даже не изменив положения. Кофе в его чашке уже совсем остыл.
Илья сел напротив, помолчал несколько минут и спросил:
– Кто?
– Ася. Валера говорит, что ее срочно нужно кесарить. Шансов – ноль, – тяжело ответил Владислав и потянулся за очередной сигаретой.
– Оставь курево, – Илья забрал у него пачку и закурил сам. – Влад, ты ведь не ребенок, сам все понимаешь. Вообще удивительно, как с таким пороком она дожила до такого возраста.
– Но ведь дожила же… Почему именно я должен был оказаться там и в тот день? – Влад закрыл лицо руками. – У Ники… что-то там Валера с одним плодом не поймет – вроде бы сердцебиение слабеет… Илюша, пойми, я больше не могу! Я должен делать вид, что все хорошо и так, чтобы она меня не расколола. Если еще и с ней что-нибудь… – он осекся.
– Влад, держись, – Илья взял его за плечо. – Ты ведь сильный мужик, держись.
– Да что ты меня уговариваешь? – Владислав откинулся в кресле. У него были серые губы. – Просто вы хотели видеть меня сильным и делали из меня сильного. Я никогда не был сильным… а сейчас и того меньше…
– На, курни и постарайся успокоиться. Тебе через пару часов ехать к Нике, а ты совсем что-то сдаешь. Хочешь, вечером я с Людмилой приеду?
– Да, приезжайте, часов в девять, иначе я скоро свихнусь, – Владислав тяжело вздохнул.
Лазарев перезвонил и сказал, что с Никой все в порядке, поводов для волнений нет. Днем Ника была веселой и, как заметил Владислав, действительно меньше кашляла.
Вечером Лазарев, как и обещал, провел Влада в блок интенсивной терапии, к Асе. Когда они шли туда, он сказал:
– Кстати, Влад, хочу тебя порадовать, у нее улучшилась кардиограмма. Притом как-то резко. Так что, может быть, и все обойдется.
– Не к добру, – мрачно заметил Владислав.
– Только вот не каркай мне. Тебе не угодишь, – поморщился Лазарев.
– Валера, я слишком долго проработал реаниматором. Лазарев удивленно посмотрел на него и промолчал. У двери блока он остановился и сказал:
– Иди, там сейчас одна медсестра, да и та сегодня дежурит первый раз. Я предупредил, чтобы она вам не мешала. Второй бокс. Только недолго.
– Сколько?
– Минут пятнадцать. Я зайду. Я пока врача отсюда озадачу кое-чем.
Владислав вошел в бокс. Невольно у него сжалось сердце. Ася лежала бледная, почти прозрачная. На мониторе зеленые зайчики выписывали замысловатые кривые. Увидев его, Ася приподнялась и улыбнулась.
– Лежи, лежи, не ворочайся, – запротестовал Владислав.
– Я уже устала лежать, спина уже никакая. Я немножко посижу, – она села. – Привет.
– Привет, – Владислав склонился и поцеловал ее в щеку. Ася ответила. – Как ты?
– Ничего. Мне Валерий Федорович сказал, что обязательно срочно нужно делать кесарево сечение. Это так?
– Так. Об этом речь шла сразу – плановое кесарево. Не волнуйся, вся процедура занимает не так уж много времени, а риска для тебя значительно меньше. И так перегрузили твое сердечко, – Владислав попытался улыбнуться как можно бодрее. – Мне Ника сказала, что вы с ней планы строили. Если не секрет, какие?
– Не секрет. Если я отсюда выйду, как только поправлюсь и подрастет малыш, обращусь к тебе как к спонсору. Пока я сидела дома и даже пока лежала здесь, у меня накопилось довольно много рисунков. Еще дома у меня очень много того, что было нарисовано раньше. Попрошу Всеволода Иосифовича посмотреть, что из всего этого заслуживает внимания, а потом устроим выставку. Будешь спонсором?
– Само собой. Только ты не говори таких глупостей вроде: «Если я отсюда выйду…» Выйдешь, куда ты денешься с подводной лодки?
– Влад, – Ася вдруг стала совершенно серьезной, – скажи честно, ты проститься со мной пришел?
– Ася, перестань, – Владислав взял ее за руку и слегка сжал кисть. – Все не так плохо, как тебе кажется. Ты просто немного боишься, вот и все.
– А если все-таки со мной что-то случится?
– Нет человека, который мог бы обвинить меня в том, что я не сдержал свое слово, – совершенно серьезно ответил Владислав. – Ни среди живых, ни среди тех, кого уже нет. И то, что я тебе пообещал, в тягость не будет ни мне, ни Нике. Просто сегодня я решил, что стоит прийти и немного поддержать тебя.
– Влад, вдруг что со мной…
– Перестань, Асенька, – взмолился он.
– Выслушай, – продолжала она настаивать. – У Всеволода Иосифовича возьмешь конверт. Там все написано. Там мое завещание, он об этом ничего не знает. Квартира останется моей подруге, рисунки тебе и Нике, в квартире есть кое-какие антикварные вещицы – их отдашь Всеволоду Иосифовичу.
– Хорошо, только прошу тебя, давай больше не будем об этом.
– Ну, ладно, не будем. В принципе, все я тебе уже сказала. Расскажи, какая там погода?
– Оттепель, плюс семь. Зима кончилась.
– Хорошо, – Ася вздохнула и посмотрела куда-то поверх головы Владислава. – Не хочу в мерзлую землю…
– Ася…
– Извини, – она виновато улыбнулась. – Я действительно волнуюсь перед завтрашним днем. Скажи мне лучше, эта операция для ребенка действительно совершенно безопасна?
