Ознакомительная версия.
- Я тоже. Что происходит? Почему я…, - моргаю, осматривая локти, - почему я опутана какими-то трубками? Зачем?
- Помнишь, как позвонила мне?
- Честно? Не особо, все в тумане.
- Когда тебя привезли в больницу, ты уже была без сознания. Доктора долго коптели над твоей дырой в боку – я даже видел, как проходила операция через окно приемной.
- Ооо. Серьезно?
- Да. Зрелище не из приятных. Они сказали, состояние весьма тяжелое. Ты потеряла много крови, плюс наглоталась воды, подцепила какую-то заразу…
- О, Господи, - я брезгливо морщусь, - давай опустим подробности.
- Нам сказали, ты можешь не проснуться. – Саша похлопывает себя по щекам и дергано улыбается. – Я уж решил, ты струсила! Захотела уйти на боковую?
Едва заметно киваю. Опускаю взгляд вниз на свои пальцы и испуганно замираю: итак, я выжила. Что теперь, что дальше? Смотреть на брата больно. Я внезапно начинаю сомневаться в правильности своего поступка: может, стоило не открывать глаза?
- Надо найти отца, - восклицает Саша. – Никогда не видел его таким.
- Каким? – любопытство перевешивает страх. Я вновь перевожу взгляд на парня и жду ответа. – Неужели сильно переживал?
- Шутишь? Он будто постарел на пару лет. И кстати, наверно, ты должна знать.
- Что знать?
- Теслер.
- Теслер? – я все-таки приподнимаюсь на локтях. Приборы начинают пищать так звонко, что голова взрывается диким треском. – Что с ним? Он в порядке? Он жив?
- Зои, он здесь. В больнице. – Саша устало протирает ладонями лицо и смотрит на меня с сожалением, грустью. – Отец не пускает его, поставил охрану. И вообще…, тут такой дурдом! Повсюду репортеры, снуют журналисты. Ты – новость дня, о которой даже в газетах пишут! Скандал надвигается – мама не горюй.
- Почему отец не пускает Андрея? – да, пожалуй, это единственное, что волнует меня на данный момент.– Он, правда, здесь? Прямо сейчас?
- Он тут каждый день.
- Каждый день?
- Я попробую найти папу, а ты – сиди смирно. Хорошо? – брат обеспокоенно поглаживает мое запястье. Руки у него ледяные, будто он держал их в сугробе. – С тех пор, как ты приехала, все с ног на голову перевернулось, и я…, - он замолкает и дергает плечами, - я рад, что ты цела. Не знаю, что бы я делал, случись с тобой нечто необратимое. Ведь ты…, - брат вновь неуклюже запинается. Пытается скрыть свои чувства за тенью улыбки, но его выдают глаза: огромные и налитые сожалением. Он все подбирает слова, но я прерываю его думы. Касаюсь пальцами подбородка и киваю.
- Я в порядке. – Горло першит. Если бы он только знал, сколько стоит мое чудесное спасение. – Иди. Я никуда не денусь.
- Да. Скоро вернусь!
Когда он уходит, внутри у меня взвывает сирена. Я резко откидываю назад голову и зажмуриваюсь так крепко, что глазам становится жутко неприятно. Боже, как же сказать ему? Может, он уже знает? Нет, наверняка, нет. Черт! Что же мне делать? Я не смогу…, не смогу признаться. Это слишком!
За этапом самобичевания следует этап осмысления.
Неожиданно, совершенно случайно, до меня доходит суть того, что приключилось: меня пытались накачать наркотой, хотели заставить ублажать каких-то кретинов! Мне стреляли в спину, даже ранили! И тот мост…, я ведь сиганула в воду! О чем я только думала? Наверно, просто пыталась выжить.
Потираю пальцами лицо и, борясь со слабостью, встаю с постели. Приходится отлепить от рук все эти провода, прищепки. Бок жутко ноет, но я не уделяю этому должного внимания.
Пошатываясь, поправляю плотную накидку и плетусь к двери. Перед глазами все прыгает, каждый шаг отдается звоном, но мне необходимо выбраться на воздух. Необходимо сбежать! Я иду вдоль пустого коридора и удивляюсь: неужели Константин снял для меня целый этаж? Тут пусто и так тихо, словно я не в больнице, а в морге. Неужели он и, правда, волновался? Просто не верится, что я успела засесть в его мыслях. Прохожу еще несколько метров и вдруг замираю на повороте.
- Зои? – отец вскидывает брови. Отходит от Саши и кидается на меня так, будто я могу испариться в любую минуту. – Почему ты вышла из палаты? Почему встала? Тебе надо срочно вернуться обратно! - Он нерешительно обнимает меня, стараясь не навредить ране. Его руки дрожат на моих плечах, и я так тронута этой реакцией, что не могу сдержать от улыбки. – Как ты всех нас напугала! Что произошло? Как это случилось? Или нет, потом расскажешь. Сейчас тебе надо отдохнуть!
- Перестань, - успокаиваю я. – Со мной все в порядке.
- Все равно надо вернуться в палату, - настаивает Елена. Она выглядит иначе. Но я никак не могу понять, что именно изменилось. Вдвоем они кажутся такими заботливыми, что у меня ком застревает в горле. Какого черта? Неужели они, действительно, волновались? Но почему? Я ведь обуза. Обманщица! От меня столько проблем.
- Простите, - мой голос предательски дрожит. Не знаю, что сказать. Как извиниться за испорченные нервы? – Простите, что сбежала. Мне просто надо было…
Слышу какой-то шум. Чьи-то глухие, недовольные крики. Непроизвольно смотрю за спину Константину и расширяю глаза.
- Андрей. – У меня подкашиваются ноги. Его удерживают сразу несколько человек, но он упрямо сопротивляется, испепеляя меня синим, бездонным взглядом. Не могу дышать. Тянусь к нему, но отец преграждает мне путь.
- Нет.
- Но я должна!
- Теслер работает на Болконского. Ты хотя бы понимаешь, что творишь? Зои!
- Пустите меня к нему! - настаиваю железным тоном. – Он не сделает мне ничего плохого!
- Он опасен!
- Вы совсем его не знаете!
Я опять срываюсь с места, но отец ловко хватает меня за локти. Резко дергаюсь в сторону и тут же чувствую дикое головокружение. О, нет. Все катится, все переворачивается и прыгает в немыслимых, удивительных кульбитах.
- Андрей, - шепчу я, протягиваю к нему руку. – Пожалуйста. Пустите!
Теслер отбивается. Даже с такого расстояния я слышу, как он рычит и безжалостно наносит удары. С каждой секундой охранников становится все больше, а он не опускает рук. Продолжает сражаться, словно выигрыш – последний глоток кислорода.
- Он не раз спасал мне жизнь! – восклицаю я, смотря на отца. – Андрей не опасен.
- Ты ошибаешься, - Константин непреклонен.
- Это ты ошибаешься! Пожалуйста, поверь мне. Он не при чем!
- Ты хоть понимаешь, как абсурдно это звучит? Лучший человек Болконского и никак не причастен к твоему похищению? К любому другому делу, приписанному Валентину? Теслер – наемник! Даже если тебя он и пальцем не тронул – он преступник! На него нельзя положиться.
- А на кого вообще можно положиться? Даже ты оставил маму!
Ознакомительная версия.
