– Нет, – прошипел он, загоняя в угол свой страх.
Он открыл глаза и встретился с растерянными взглядами тех, кто находился с ним на плоту – всех, кроме Тессы. Ужас, застывший в ее глазах, говорил: она догадалась, что сделает сейчас Лукас.
Любимая, милая, сильная Тесса! В ее надежных руках его пассажиры и экипаж благополучно выберутся из этой переделки.
– Никто не погибнет, – повторил он с мрачной обреченностью, сжав ладонями ее лицо. – Больше этого не случится!
– Лукас, я не могу позволить тебе вернуться…
Он прервал ее возражения жадным, торопливым поцелуем – и, Господь свидетель, оторваться от этих губ было самым трудным делом в его жизни! Он понимал, что, возможно, это их последний поцелуй, но не желал с этим мириться. Тесса схватила его за руку, но он вырвался и прыгнул в воду. Следующая волна отнесла его в сторону корабля, и последнее, что он услышал, был отчаянный крик Тессы.
Стараясь не поддаваться этому отчаянию и острой боли в груди, Лукас быстро поплыл обратно на «Талисин». Корабль беспомощно болтался на воде, сотрясаясь под ударами волн, однако пока он оставался на плаву, оставалась и надежда найти живыми девочку и Энди Маршалла.
Первым препятствием стал трап. Он висел слишком высоко, но когда корабль наклонялся в такт качке, трап опускался почти до самой воды, так что Лукас мог попытаться его поймать.
Он не сразу ринулся на приступ, а подождал какое-то время, подлаживаясь к размеренному биению волн. И когда корабль снова накренился в его сторону, рванулся вперед.
И промахнулся.
Чертыхаясь, Лукас снова стал ждать удобного момента. Каждая секунда казалась ему вечностью. Наконец он снова выпрыгнул из воды – и на этот раз ему повезло.
Болтаясь над водой и рискуя расшибиться насмерть о борт корабля, он полез вверх – ступенька за ступенькой, – сосредоточив на этих простых действиях все свое внимание, всю силу. Целью жизни стали медные поручни, маячившие на недосягаемой высоте.
Лукас понимал, как ничтожно мала его надежда на удачу. Корабль мог затонуть в любой момент, а ему еще предстояло обшарить его в поисках двух человек и вытащить их на палубу. Однако он не позволял себе расслабляться, и годы безжалостных тренировок не прошли даром: адреналин бурлил в крови у отчаянного спасателя, придавая ему новые силы.
Лукас мешком перевалился через поручни и рухнул на палубу. Не давая себе передышки, он то ли скатился, то ли нырнул в распахнутый настежь люк, ведущий к офицерским каютам. Из-за крена корабль почти лег на левый борт, и теперь пол коридора стал стеною, а переборка левого борта оказалась у Лукаса под ногами.
Аварийное освещение давно отказало, и теперь единственный свет, пробивавшийся сквозь враждебную тьму, проникал через распахнутые люки в концах длинного коридора. Под ногами плескалась вода. Он почувствовал запах дыма – черт, опять этот дым! – и поморщился от жирной, отвратительной вони.
– Энди! – закричал Лукас. – Энди, где ты?
Ответа не было. Перед Лукасом стояла непростая задача – влезть в шкуру перепуганной девочки, поставить себя на ее место. Какого черта она вообще убежала с палубы? И куда ее понесло? Наверняка она хотела вернуться к себе в каюту, чтобы забрать что-то ценное. Типичная человеческая реакция: достать из горящего дома деньги или какую-то памятную безделушку.
Но перепуганная малышка попала не на ту палубу, видимо, испугалась еще сильнее, растерялась… а в таких случаях дети обычно стараются спрятаться. Значит, она где-то скрывается – может, под трапом, а может, в одной из кают.
Лукас ощупью двинулся вдоль по коридору, уповая на то, что Маршаллу удалось хотя бы найти девочку, прежде чем рвануло во второй раз. Это был самый важный вопрос: где находились Маршалл и девочка, когда прогремел второй взрыв.
– Энди! – снова закричал Лукас. Ему вторило жуткое эхо, однако ответа он так и не услышал.
Но вдруг – на пределе возможного – он уловил какой-то слабый звук. Лукас замер и весь обратился в слух. Вот он, снова – звонкий, отрывистый! Собачий лай?
Но лай внезапно перекрыл душераздирающий, оглушительный скрежет металла – зловещее напоминание о том, что корабль доживает последние минуты.
Проклятие, ему нужно время! Ему так не хватает времени!
– Эй! – закричал он, как только скрежет затих. – Если вы не можете отвечать, стучите по переборкам!
И снова он услышал лай, а затем – безошибочно – отчаянный, торопливый стук по металлу. Где-то впереди. Или внизу, на следующей палубе? Десятикратно усилившееся эхо и скрежет умирающего корабля не позволяли ему определить точно.
Лукас побежал вперед и в темноте чуть не свалился в каюту по левому борту. Дверь в нее была распахнута, и он с большим трудом обогнул эту дыру, где зловеще плескалась холодная вода. Судя по всему, левый борт уже полностью опустился под воду.
Обливаясь потом, нащупывая перед собой путь, Лукас упорно двигался вперед. Внезапно стук и лай стали намного громче.
– Стучите, стучите! Я иду!
– Помогите!
Детский голос! Тоненький детский голосок, прерывающийся от ужаса.
– Помогите мне, пожалуйста!
Лукасу пришлось задержаться на секунду, чтобы перевести дыхание и преодолеть новый приступ цепенящего, отупляющего страха.
– У меня нет времени на это дерьмо! – яростно пробормотал он.
– Он ранен! – кричала девочка. – Я не могу его поднять!
Кажется, ему повезло: она кричала где-то прямо под ним. Лукас пробрался к следующей каюте. Совершенно очевидно, что Маршалл не в состоянии ему ответить… если только она не имеет в виду собаку. Но вряд ли раненая псина могла бы так разоряться.
Наконец, когда он добрался до закрытой двери в соседнюю каюту, стуки, крик и отчаянный лай стали слышны совершенно отчетливо.
Лукас с трудом дотянулся до дверной ручки и дернул что было сил. Дверь с грохотом откинулась в сторону. Девочка взвизгнула, заглушив собачий лай.
– Привет всем! – объявил Лукас как можно спокойнее. От изнеможения он еле дышал.
– Вытащите меня! – От ужаса девочка визжала так, что резало уши. – Помогите!
Прежде всего следовало прекратить эту истерику, и Лукас как ни в чем не бывало поинтересовался:
– Как тебя зовут, милая?
– Рэ… Рейчел… Рейчел Уильямс!
В каюте царила кромешная тьма, так что Лукас с превеликим трудом различил два смутно темневших силуэта. Один большой и один маленький. Большой оставался совершенно неподвижным. При виде этой неподвижности у Лукаса похолодело в груди.
– А я Лукас, Рейчел. А как зовут твою собаку? – Моментально оценив положение, он расстегнул ремень.
– Бини. – Девочка все еще всхлипывала, и ее голос дрожал от страха, но говорила она намного спокойнее. – Он тоже боится!
