— Пока трудно сказать. Все зависит от того, как пойдет выздоровление. Но завтра к утру действие наркоза закончится, и мистер Стоун сможет поговорить с вами. А вот сегодня вечером еще рано: он пока что не пришел в сознание.
Улыбнувшись, Уолтерс встал и подошел к небольшому книжному шкафу.
— Если вы не против, я сам сделаю заявление для печати. Однако, если вы захотите это сделать, я не буду возражать.
— Вы несколько часов находились в операционной, поэтому должны отдохнуть. Я сама разберусь с прессой, — сказала Тейлор. — Вы сообщили мне все, что следует знать?
— Пока да. Если вас устраивает кабинет, в котором вы расположились, можете и дальше им пользоваться. Я попрошу мистера Мейдена проводить вас вниз, в конференц-зал. Полагаю, что представители прессы уже в сборе.
— Неужели все еще нет никакой версии относительно личности стрелявшего? — удивилась она. — Едва лишь прибыв сюда, я попыталась получить информацию, но никто ничего не знал.
— Боюсь, об этом следует спрашивать у полицейских, — вздохнул доктор Уолтерс. — Это не относится к моей компетенции. Я лишь устраняю последствия вреда, причиненного убийцей, но не могу вычислить, ни кто он, ни причины его поступка.
Он устало улыбнулся ей и направился к двери, как бы давая понять, что аудиенция окончена.
Тейлор вышла из кабинета. В коридоре ее уже ждал Мейден. Он проводил ее вниз, в просторную белую комнату со множеством расставленных тут и там складных стульев. У одной из стен стоял стол с микрофоном. В комнате было полным-полно журналистов. Тейлор буквально обстреляли вопросами, на которые у нее — увы! — не было ответов. Она знала, каково состояние Стоуна, знала о том, что произошло, но понятия не имела, кто это сделал и почему. А для них как раз это были самые важные вопросы, как, впрочем, и для нее самой.
После пресс-конференции Билл Мейден поинтересовался, собирается ли она остаться в больнице или будет ночевать где-нибудь в другом месте.
— Если больше нет необходимости моего присутствия в больнице, я могла бы вернуться в отель «Беверли-Хиллз», — ответила Тейлор, оглядываясь вокруг. — Я оставила сумку со своими пожитками наверху, в кабинете. Мне нужно захватить ее с собой.
Билл Мейден снова проводил ее в кабинет. Когда они проходили по коридору, резко распахнулась какая-то дверь и к Мейдену подбежал полицейский в сопровождении еще одного сотрудника секретной службы.
— Мы схватили стрелявшего, — возбужденно сказал он. — В аэропорту. Но он мертв. Застрелился.
Мейден был явно раздосадован этим обстоятельством.
— Как, черт возьми, вы допустили, чтобы он застрелился?
— Полиция взяла его, когда он регистрировал билет. Воспользовавшись суматохой, он схватил чей-то пистолет и выстрелил себе в голову…
— Какая халатность! — прервал его Мейден. — Чем там занимаются ваши парни? Что это, детский сад?
Полицейский, сообщивший ему эту новость, разозлился. Не он совершил ошибку, но, как всегда, все шишки валятся на того, кто принес плохую новость. Да будь он проклят, если позволит орать на себя какому-то федералу, думающему, что он тут пуп земли!
— Послушайте, — начал было полицейский, но Мейден его прервал:
— Узнали, кто он такой?
— Какой-то проповедник из Джорджии по имени Карл Синклер.
— Кому-нибудь известно, почему он это сделал? Или они там так долго чесались, что не успели задать ему никаких вопросов?
У Тейлор все закружилось перед глазами. Неужели это сделал Карл Синклер? Боже милостивый, просто не верится! Должно быть, это не он… или, может быть, все-таки он? Тейлор показалось, что она падает. Ей пришлось опереться рукой на стену, чтобы удержаться на ногах. Полицейский продолжал свой рассказ.
— Нет. Схватив пистолет, он сказал, что стрелял в Гаррисона Стоуна, выполняя Божью волю, потом вставил дуло в рот и нажал на спусковой крючок. Говорят, все это выглядело ужасно… мозги разлетелись во все стороны.
Тейлор покачнулась, и Мейден, наверное, заметил это краешком глаза. Он повернулся и поддержал ее под локоть.
— Заткнись ты со своими кровавыми подробностями! — резко бросил он полицейскому. — Не видишь, леди от них мутит.
Мейден торопливо увел Тейлор и кабинет и усадил на стул.
— Зажмите голову в коленях, — скомандовал он. Тейлор подчинилась.
«Он, наверное, испугался, что я могу потерять сознание, услышав описание смерти Карла», — решила она.
Подержав несколько минут голову между коленями, она выпрямилась и увидела, что Мейден стоит рядом со стаканом воды наготове.
— Выпейте, — сказал он. — Вам лучше?
Она кивнула и взяла стакан с водой. Руки ее сильно дрожали.
— Мерзавцы, — пробормотал он. — Теперь мы никогда не узнаем, с кем он работал, если он, конечно, выполнял чье-то задание.
Тейлор вдруг охватил ужас. Они, несомненно, проведут подробное расследование и докопаются до всего. Ее могут счесть сопричастной к этой истории. Как-никак и месяца не прошло с тех пор, как Карл побывал у нее в офисе. Может быть, ей нужно обратиться к адвокату?
Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Ей нужно было заставить себя мыслить ясно и четко. Но ей это не удавалось. Она была обессилена и потрясена. Сначала Гаррисон, теперь это…
— Не могли бы вы вызвать мне такси? — попросила Тейлор чуть слышно.
— Послушайте, — сказал Мейден ласково. — У меня есть мысль получше. Я попрошу одного из наших парней отвезти вас в гостиницу. Если вдруг вы мне понадобитесь, я позвоню вам в номер.
— Спасибо.
— Через некоторое время нам нужно будет поговорить с вами о человеке, стрелявшем в Стоуна. Скорее всего вы о нем ничего не знаете, но, возможно, вам удастся нащупать какие-то ниточки.
Тейлор снова глубоко вздохнула и кивнула головой. Ей показалось, что ее вот-вот вырвет. Чем скорее она ляжет в постель, тем лучше. Может быть, если ей удастся немного отдохнуть, голова у нее будет соображать гораздо живее.
Мейден передал ее с рук на руки одному из своих подчиненных, Биллу Фредериксу. Тот повел ее на больничную автостоянку, усадил в светло-серый «седан» и отвез в отель «Беверли-Хиллз».
В вестибюле толпилось множество репортеров, но ее никто не узнал, и она, зарегистрировавшись возле конторки, получила ключ от номера и поднялась наверх. Ей захотелось лечь в постель сразу же, как только она закрыла за собой дверь. Но на глаза ей попались часы. До полуночи оставалось тридцать минут. Надо было позвонить Джорджу Куку. Однако в Нью-Йорке сейчас полтретьего ночи! Черт возьми…
Впрочем, немного поразмыслив, Тейлор даже обрадовалась, что уже слишком поздно, чтобы звонить адвокату. Она догадывалась, какие последствия может иметь тот факт, что Карл Синклер был ее отчимом, но сейчас ей не хотелось даже думать об этом. Хотя она знала, что рано или поздно сделать это придется, и понимала, что необходимо посоветоваться с адвокатом. Но как же ей не хотелось обсуждать этот вопрос даже с Джорджем Куком!
