Кейт Грин - Падающая звезда

– Вас освободили примерно за четыре недели до того, как была убита Робин Риз. Во время съемок «Мертвой жары» в Мексике. Можете вы дать отчет о месте своего пребывания в тот период?

Санд рассмеялся.

– Я был освобожден под честное слово. Проверьте, если хотите, у офицера, наблюдавшего за мной. Вы думаете, что я имею отношение к смерти Робин или дерьму, происходящему сейчас в Санта-Фе? – он снова рассмеялся, погладил аккуратные бакенбарды. – Вы работаете на Джакобса, не так ли?

Харм ответил утвердительно. Потом решил удивить Санда, вывести того из себя.

– Но, говоря по правде, мне становится все яснее, что он может иметь непосредственное отношение и к смерти Робин Риз, и к гибели Тэсс Джуран. Это не для записи. Кажется, у него были любовные связи с обеими, ныне покойными девушками. И именно тогда их и убили, а может быть…

Санд подошел к стулу и сел за письменный стол. Он вытащил безупречно отточенный карандаш и вертел его между пальцами.

– Это совершенно не так, – спокойно сказал он. – Вам Джакобс сказал, что у него была связь с Робин?

– Это выяснилось из других источников.

– Ваши источники лгут, – сказал Санд. – Моя жена – они с Робин старые подруги – говорила мне, что Робин встречалась, время от времени, с одним парнем из персонала Джакобса больше года. Довольно беспорядочная связь, по-моему, но они очень молоды. Его звали Дэн Хоув. Робин появлялась с Джакобсом на официальных приемах, но дальше этого дело не пошло. Я помню, Мери говорила мне об этом. Я уверен, она расскажет и вам, если попросите. Робин считала Джакобса неподходящим. Женат, и все такое прочее. Нет, она встречалась с Хоувом. Мери, дорогая, – позвал Санд. – Не могла бы ты подойти на минутку?

Прекрасная азиатка, с черными шелковистыми волосами до плеч, заглянула в кабинет. Муж спросил ее:

– Дэн Хоув и Робин Риз встречались?

– Они познакомились на занятиях по драматургии в школе искусств Лос-Анджелесского университета, – подтвердила она.

– Хоув изучал драматургию? – Харм замер на стуле.

– Насколько я знаю, он пока не определился, – сказала Мери.

– Мери – посредник, – объяснил Санд.

Харм помолчал, пытаясь осмыслить услышанное через свои информационные карточки.

– Еще один вопрос. Вы были финансовым партнером Джакобса. Вы знаете все входы и выходы «Визионфильма» довольно хорошо. Насколько стабильна эта компания, по вашему мнению? Будет ли кому-то выгодно, если «Визионфильм» свалится – давайте лучше скажем, если компанию разорят выплаты по гарантийным обязательствам, и она не сможет закончить…

– Я понял, к чему вы клоните, мистер Боланд. Прежде всего, позвольте заметить, что я полностью отошел от их дел. У меня нет больше участия в прибылях «Визионфильма». Не осталось даже никаких гонораров. Свою долю я продал Мирине Джакобс.

– Почему не Леонарду?

– Мирина предложила более высокую цену. У Мирины Джакобс контрольный пакет акций «Визионфильма». В действительности, именно она основала компанию на деньги, полученные за исполненные роли и снятые в Европе фильмы. Когда она встретила Леонарда, развелась со своим первым мужем и вложила все деньги в «Визионфильм». Она несколько лет поддерживала Леонарда. Есть вещи, которые могут вас заинтересовать. Где-то в структуре компании, а, может быть, в добрачном соглашении, между Леонардом и Мириной записано, что если Леонард когда-либо оставит Мирину, то есть, разведется с ней, он потеряет все финансовые права на продукцию «Визионфильма», как сделанную, так и находящуюся в производстве. Разве не потрясающе? – Санд покачал головой. – Но именно у нее были деньги и контакты. Леонард представлял собой гениального хорошенького мальчика, слишком молодого, чтобы подумать о серьезном адвокате. Он подписал контракт, а Мирина продолжала вести «Визионфильм» к успеху. Он старался для себя. Но, говоря по правде, без Мирины он растерял бы все, что у него когда-то было.

Санд подошел к двери, приподнял рукав пиджака, взглянул на часы.

– Ты готова, Мери?

Харм вышел вслед за Сандом, пожал ему руку и поблагодарил за помощь. У него оставалось около получаса до условной встречи в кафе «Роз». Мать Нии, Кэрол, жила неподалеку. Итак, выяснилась причина столь устойчивой, но свободной связи между Мириной и Леонардом. Ты хочешь встречаться с другими женщинами, пожалуйста. Но без меня ты – ничто. Мирина держала Леонарда в кошельке? Как далеко может она зайти, чтобы удержать его? И что предпримет он, чтобы выбраться?

«Она сказала, что он живет в мире фантазий, что утратил связь с реальностью.

Он зашел слишком далеко, и надо что-то делать, чтобы защитить его от самого себя.

Он стал опасен для тебя. Перешел границу. Она велела ему уничтожить все записи. Они стали обвинением в преступлении. Ордер на обыск его комнаты – и его запрут в тюрьму, где у него будет сплошное свободное время. Он сможет писать сколько душе угодно.

Он понял ее точку зрения. Он утверждал, что не имел ничего общего с поломкой мотоцикла. Он знал, что это так. Но она настаивала, чтобы он признался. Он стал сомневаться.

– Разве не ты убил водителя грузовика? – спрашивала она.

Он признался, что это сделал он.

– Почему я должна верить, раз уж на то пошло, что ты не прикасался к тормозам?

– Ради всего святого, – умоляла она. – Ради своего собственного блага уничтожь записи. Все, до единой.

Но что именно она просила его сделать? Она повторила ясно и четко:

– Уничтожь все напечатанные копии рукописи. Уничтожь все компьютерные дискеты. Уничтожь все письма и копии писем.

Поэтому сегодня днем он последовал ее совету. Он собрал страницы все до единой, сложил их вместе с дискетами в мешок для мусора и выбросил в ящик за магазином. Она обещала, что тоже избавится от всех копий. Позже она позвонила, чтобы удостовериться, сделал ли он, как она просила.

И тогда он почувствовал гибель. Всей своей работы. Трех лет, ушедших безвозвратно. Но это была не просто гибель страниц; это была его собственная смерть. Без истории, внутри которой он находился, его не существует вообще. Прошлое исчезло. Его отшвырнули как ненужную вещь. Будущее было пустым, как чистый экран компьютера. Нет больше цели. Нет сути жизни.

Через несколько минут она снова позвонила. Напрямую сказала ему, что будет держаться подальше от него, оставит его в покое. Он понимал это. Он зашел слишком далеко. Конечно, слишком далеко. Возможно, ему следует отказаться писать дальше? Возможно, сценарий превратился в навязчивую идею. Когда-то она называла его самой сильной пьесой. Новой работой, продолжение которой она видела. Вот когда он понял, что она обманывает его. Шантажирует.